13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

начало, что он стал в методологическую позицию относительно всей сферы психологии, относительно всех ее идей и ее практики. Он как бы стал “оператором” всей психологической сферы, он стал обсуждать вопрос о судьбе ее, о путях ее дальнейшего движения, а это и есть специфически методологическая позиция. Его интересовало, что есть психология на фоне всех культурных явлений, куда она идет и чем может стать в будущем. Разумеется, такой подход вовсе не мешал ему забираться “внутрь” психологии, то есть становиться также теоретиком-психологом и обсуждать проблемы сознания, мышления, знака [Там же, с. 58-59].

А.: Я думаю, что в этом обращении к методологии сыграл свою роль еще один источник, о чем сейчас принято как-то стыдливо умалчивать. Я имею в виду философию марксизма. Сейчас модно выставлять марксизм как совершенно утопическое учение, но в марксизме было так много интересного и полезного для психологии, что пройти мимо столь крупного явления человеческой мысли Выготский явно не мог. Сейчас много говорят о том, что психологи 20-х годов использовали марксизм вынужденно, поскольку он был объявлен официальной идеологией “победившего пролетариата”. Но я думаю, ты уже понял, а может быть, поймешь впоследствии, что Выготский совсем не был конъюнктурщиком, в отличие от некоторых других психологов той поры. Он иронизировал над попытками написать учебник психологии “с точки зрения диалектического материализма”, где вся работа сводилась к тому, чтобы показать, например, что в основном психофизическом законе Фехнера проявляется диалектический закон “перехода количественных изменений в качество”, или, допустим, широко цитировались работы Маркса, Энгельса, Ленина, Плеханова о психике и сознании, а потом тут же обосновывалась теория, в фундаменте которой содержалось субъективистское понимание сознания, как это было, например, у Корнилова. Выготский же совсем иначе относился к марксизму.

Л.С. Выготский: Надо знать, чего можно и должно искать в марксизме… Надо найти теорию, которая помогла бы познать психику, но отнюдь не решения вопроса психики, не формулы, заключающей и суммирующей итог научной истины. Этого в цитатах Плеханова нельзя найти по одному тому, что ее там нет. Такой истиной не обладали ни Маркс, ни Энгельс, ни Плеханов. Отсюда фрагментарность, крат-

424 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus

кость многих формулировок, их черновой характер, их строго ограниченное контекстом значение. Такая формула вообще не может быть дана наперед, до научного изучения психики, а явится в результате научной вековой работы. Предварительно можно искатъу учителей марксизма не решение вопроса, даже не рабочую гипотезу (потому что они создаются на почве данной науки), а метод ее построения. Я не хочу узнать на даровщинку, скроив пару цитат, что такое психика, я хочу научиться на всем методе Маркса, как строят науку, как подойти к исследованию психики [13, с. 421].

А.: Естественно, путь создания новой психологии, по Выготскому, должен был быть иным, нежели путь, предлагавшийся в то же самое время Корниловым: не синтез субъективной и объективной психологии, а путь создания новой “философии психологии”, абстракций “среднего уровня”, связывающих собственно философские построения с конкретными, частными результатами или фактами данной конкретной науки. Вспомни, кстати, идеи Бэкона об этом же, о так называемых средних аксиомах, посредниках между философскими категориями и эмпирическими описаниями.

Наконец, еще один источник будущей конкретной психологии самого Выготского — это работы философского и семиотического характера, которые выходят в то время по проблеме знака и его роли в жизни человека. Это работы, например, философа Эрнста Кассирера, который рассматривает человека именно с этих позиций. Вот из этих источников выросла оригинальная концепция Выготского, в которой не только были обобщены имеющиеся знания о сознании и психике человека, но которая вобрала в себя его собственные конкретно-психологические исследования, выросшие, в частности, из работы Выготского в качестве де­фектолога, то есть психолога, занимавшегося изучением и коррекцией психического развития слепых, глухих и умственно отсталых детей. С: Как же он все это успевал?

А.: Да, этот гений работал, как выразился Стефан Тул-мин, “лихорадочно” во всех смыслах слова: он спешил, торопился завершить задуманное дело, потому что знал о своей близкой смерти (См. [10, с. 47]). Поэтому многие его работы выглядят, может быть, не очень причесанными, но всегда содержательными.

Выготский как методолог психологической науки 425

Итак, ты теперь знаешь, что Выготский нетрадиционно подошел к созданию новой теории в психологии — как методолог. Для него было ясно, что нельзя объяснять явления сознания из самого сознания, как это было в современной ему субъективной психологии (кстати, и объективная психология сохраняла принципиально то же понимание сознания). Нужно было искать другой объяснительный принцип этого сознания в какой-то принципиально иной реальности, вне сознания. Вот как характеризует эту основную идею Выготского Александр Романович Лурия.

А.Р. Лурия: Чтобы понять внутренние психические процессы, надо выйти за пределы организма и искать объяснение в общественных отношениях этого организма со средой. Он любил повторять: тот, кто надеется найти источник высших психических процессов внутри индивидуума, впадает втуже ошибку, что и обезьяна, пытающаяся обнаружить свое отражение в зеркале позади стекла. Не внутри мозга или духа, но в знаках, языке, орудиях, социальных отношениях таится разгадка тайн, интригующих психологов (Цит. по [9, с. 41]). А.: Известный отечественный психолог Василий Васильевич Давыдов несколько иначе характеризует детерминирующий сознание слой реальности: у Выготского, согласно Давыдову, сознание предстает как момент трудовой деятельности человека (См. [10, с. 64]). Именно такое “деятель-ностное” рассмотрение сознания имеет своим следствием идею “психологических орудий”, аналогичных орудиям человека.

С: Так где же все-таки искать этот детерминирующий сознание слой реальности: в знаках и социальных отношениях или в деятельности?

А.: Сам того не зная, ты затронул довольно долгий спор относительно роли Выготского в становлении и развитии де-ятельностного подхода в психологии в варианте Леонтьева. Но мы поговорим об этом чуть дальше, когда ты узнаешь о конкретных взглядах Выготского на психические процессы и их развитие и сможешь судить сам, кто был прав в этом споре. Вместе с тем взгляды Выготского не были застывшим образованием, в разное время он обращался к исследованию различных проблем, и поэтому трудно дать некий “гештальт” его концепции.

С: Но ты все-таки попробуй!

426 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus

Проблема культурного развития психики в разных видах генезов. Две линии развития А.: Начну я с самых общих определений. Концепцию Выготского определенного периода его творчества принято называть “культурно-исторической”. Однако Михаил Григорьевич Ярошевский в своей известной работе о Выготском отмечает, что в трудах самого Выготского именно такого термина нет (См. [17, с. 24]). У Выготского можно встретить, скорее, иное название собственной концепции, а именно — “инструментальная”. С другой стороны, Алексеем Алексеевичем Леонтьевым показано, что Выготский вышел за рамки данной (то есть культурно-исторической) концепции (См. [9, с. 137]). Тем не менее, я все-таки настаиваю на таком названии концепции Выготского, предложенной им в конце 20-х годов; мне представляется, что данный термин действительно отражает содержательную сторону этой концепции. Кстати, Ярошевский тоже использует в тексте своей работы термин “культурно-историческая” (См. [17, с. 76, 78 и др.]). Поэтому я буду называть ее так. Исторической данная концепция называлась потому, что, согласно Выготскому, невозможно понять “ставшие”, имеющиеся сейчас в наличии психические процессы и сознание, а следует рассмотреть историю их развития и становления, но при этом именно развитие, то есть качественные изменения, появление новообразований, а не простую эволюцию и развертывание того, что заранее дано. Сейчас такая идея кажется тривиальной, но в те годы она далеко не была само собой разумеющейся.

С: Да, я убедился в этом уже сегодня, когда мы рассматривали английскую антропологическую школу: ведь ее представители как раз считали механизмы функционирования психики принципиально одинаковыми у современного человека европейской культуры и “первобытных народов”.

А.: Верно. При этом отметим еще один чрезвычайно важный факт. Изучать развитие для Выготского означало не просто наблюдать имеющиеся уже различия между разными возрастными группами, например, но искусственно организовывать, моделировать это развитие пусть даже в условиях лабораторного эксперимента. Тем самым сам метод исследо-