13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

Там-то Лев Семенович и получил хорошее филологическое образование, был в курсе всех дискуссий того времени в языкознании и литературоведении… Здесь-то он и “входит” в одну из важнейших проблем философии, филологии и языкознания того времени — проблему знака, которая сыграла чрезвычайную роль уже в его последующей психологической деятельности…

С: Постой, но как же тогда Выготский пришел в психологию?

А.: Это очень увлекательная история. Его приход в “официальную” психологию был стремительным и ошеломляющим для многих. Вот как описывает это событие Карл Ефимович Левитин со слов Александра Романовича Лурии,

который в то время - а это был январь 1924 года — был сотрудником Института психологии, возглавляемого Корниловым. Речь идет о проходившем в Петрограде (Ленинграде) II Всероссийском съезде по психоневрологии.

К.Е. Левитин: На трибуну вышел молодой человек — Выготскому в то время не было еще 27 лет…

А.: Небольшая ошибка — Выготский родился в ноябре 1896 года, и, стало быть, ему недавно исполнилось 27 лет… Но послушаем дальше.

К.Е. Левитин: Он говорил более получаса — ясно, четко и логически безукоризненно — о том значении, которое имеет научный подход к сознанию человека, к процессу его развития, об объективных методах исследования этих процессов. В руке Выготский держал маленькую бумажку, на которую изредка бросал взгляд, но когда после выступления Лурия подошел к нему, то увидел, что на ней ничего не написано…

Доклад, сделанный Выготским, настолько потряс Лурию, что он, несмотря на молодость лет бывший тогда ученым секретарем Института психологии, сразу бросился убеждать Корнилова, тогдашнего директора института, немедленно, сейчас же, этого никому не известного человека, приехавшего в Ленинград из Гомеля, переманить в Москву. Лев Семенович предложение принял, и его поселили прямо в институтском подвале (Цит. по [9, с. 13]).

С: С чем же приехал Выготский на этот съезд?

А.: С результатами нескольких психологических исследований, которые он провел в 1922­1923 годах в организованной им в Гомельском педагогическом техникуме психологической лаборатории и описания которых “кишат” еще рефлексологическими и реактологическими терминами и формулировками. Став “научным сотрудником 2-го разряда” Института психологии (то есть младшим научным сотрудником, по-нынешнему), Выготский выступает на научных конференциях института с несколькими докладами, в которых тоже звучат рефлексологические и реактологические термины. Но это только видимость. В старые термины Выготский стремился вложить новое содержание. Ведь именно в это время у него начинает складываться совершенно иной подход к объективному изучению человеческого сознания.

А.А. Леонтьев: Алексей Николаевич Леонтьев говорил мне, что первую схему своей “культурно-исторической” концеп-

420 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus

ции Выготский набросал в разговоре, который состоялся то ли в самом конце 1924, то ли в

самом начале 1925 г. [9, с. 40].

А.: Примерно в то же время, то есть в середине 20-х годов, Выготский пишет ряд крупных работ. Некоторые из них были опубликованы еще тогда, другие — лишь после его смерти и то уже в 60-е или даже в 80-е годы. Я имею в виду его работы “Педагогическая психология” (ее он писал еще в Гомеле; опубликована в 1926 году [11]), “Психология искусства” [12], которую Выготский писал как своего рода “кандидатскую диссертацию”, однако тогда ученые степени не присуждали, и результатом “защиты” должен был стать перевод Выготского из сотрудников 2-го разряда в научные сотрудники 1-го разряда, что и было сделано (работа была впервые опубликована лишь в 1965 году), а также мою любимую работу “Исторический смысл психологического кризиса”, опубликованную только в 1982 году [13].

С: Слушай, но ведь это уже сложившийся психолог! Откуда же Выготский мог почерпнуть так много сведений о психологии?

А.: Сам Выготский писал по этому поводу: “Научные занятия по психологии начал еще в университете. С тех пор ни на один год не прерывал работы по этой специальности” (Цит. по [9, с. 19]). Речь идет об университете Шанявского, где учителем Выготского был замечательный наш психолог и педагог Павел Петрович Блонский. С:Яо нем ничего не знаю.

А.: Это замечательный человек и ученый. О нем надо рассказывать отдельно. Здесь же я лишь скажу о его идеях, возможно, как считает Алексей Алексеевич Леонтьев, повлиявших на Выготского (См. [14, с. 19-21]). Блонский любил повторять, что человек есть “homo socialis” и “homo technicus”, то есть он является общественным существом, использующим орудия труда (См. [14, с. 31]).

П.П. Блонский: Отсюда ясно, в чем видеть ключ к разгадке поведения человека. Этот ключ — техническая деятельность человеческого общества. Общественное производство является тем базисом, на котором основывается поведение человечества [Там же]. А.: Для культурно-исторической концепции Выготского, в свою очередь, характерна аналогия между орудиями и знаками в поведении ребенка. Под знаками понимаются, прежде всего, слова человеческой речи, которая есть сред­ство организации собственного поведения, подобно тому, как орудие есть средство воздействия на внешний мир и средство его организации. Впрочем, подобная идея встречалась нам еще раньше. С: Когда же? Что-то не припоминаю.

А.:Ау Фрэнсиса Бэкона. Помнишь его высказывание относительно “голой руки” и предоставленного самому себе разума, которые не имеют большой силы, и аналогию между орудиями труда и умственными орудиями (См. [15, с. 12]). С: Помню.

А.: Соответствующую цитату из Бэкона можно встретить во многих работах Выготского, в частности в его статье “Проблема культурного развития ребенка”, где он впервые в более или менее развернутом виде дал очерк своей “культурно-исторической концепции” [16]. Еще одна идея объединяла Выготского с Блонским: историзм в подходе к изучению поведения. Это означало, во-первых, реальное прослеживание формирования той или иной психической функции и сознания в целом, а во-вторых, сравнительно-генетические исследования сознания человека и психики животных, сознания взрослого человека и психики ребенка, психической жизни человека, допустим, европейской культуры и психики первобытных народов, сознания здорового и больного человека. Путь Выготского в психологию проходил еще и через увлечение языкознанием и искусством. Не случайно его первые работы были посвящены этим областям. Вот как, по мнению известного методолога науки Георгия Петровича Щед-ровицкого, происходило постепенное смещение интересов Выготского с эстетики и филологии на психологические проблемы.

Г.П. Щедровицкий: Мне представляется, что Выготский первоначально видел свою судьбу в науке как занятия эстетикой и филологией. Но постепенно занятия эти привели его к категории сознания. Он полагал, видимо, что категория эта в его филологических и художественно-эстетических штудиях послужит объяснительным понятием и принципом. Он вынужден был обратиться к психологическим представлениям, для того чтобы объяснять странные для него явления художественного и эстетического восприятия. Но этот выход, казавшийся ему первоначально побочным, в каком-то плане — инструментальным, привел его к постановке но-

422 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus

вого вопроса: а что такое сознание? …И тут Выготский окунулся в новый для него, но крайне интересный мир со своими сложными и увлекательными проблемами — как это часто бывает, с надеждой, что он быстро во всем разберется и вернется назад. Но “вернуться” ему было не суждено — проблема сознания захватила Льва Семеновича до конца его дней (Цит. по [10, с. 58]).

А.: Как раз то, что Выготский не был, что называется, психологом по образованию, то есть не находился под влиянием какой-то конкретной психологической теории, не работал в русле какой-либо психологической школы и, тем самым, не был вынужден развивать ее идеи, сыграло чрезвычайно важную роль в становлении его как великого психолога современности. Выготский смог непредвзято посмотреть на имеющиеся теории в психологии и выработать свою собственную “философию человека”. Выготский как методолог психологической науки

Г.П. Щедровицкик: Задача, которая стояла перед ним, не могла быть решена ученым-специалистом. Ведь последний может работать только в уже сформированном научном предмете. А научного предмета для анализа и описания сознания не было. И тогда Л.С. Выготский вынужден был осуществить следующую сдвижку проблем. Требовалось сформировать предмет исследования, а это уже дело философской и методологической работы. Так, с моей точки зрения, Выготский вынужденно стал методологом психологии или, точнее, сначала психологической теории сознания. А от установки на создание психологической теории сознания был уже всего один шаг до постановки вопроса, а что же такое вообще современная ему психология, в каком она находится состоянии? Мне представляется что сначала Лев Семенович стал читать одну за другой новые книги по психологии в надежде найти быстрые ответы на свои вопросы, а так как работал он быстро, то сумел просмотреть множество трудов. Перед ним веером разворачивались во всей их сложности и противоречивости проблемы тогдашней психологии. Работа эта привела к тому, что в 1926 г. Выготский написал свой труд об историческом смысле психологического кризиса. А это и оз­