Свирепая справедливость - Уилбур Смит

Как всегда, приезд в "Тисовое Аббатство" словно возвращение домой, и Пат встретила его на гравии у подъездной дороги, поцеловала с сестринской нежностью и взяла его за руки, чтобы провести в старый дом.

- Стивен обрадуется, - пообещала она. - Я думаю, он позвонит сегодня вечером. Он всегда звонит, когда уезжает.

На тумбочке у кровати в комнате для гостей, выходящей на конюшни и всегда отводимой Питеру, ждал конверт. Сообщение было отправлено из аэропорта Бен Гуриона, Тель-Авив. В нем было только одно слово - заранее обусловленный с Магдой сигнал о том, что она добралась благополучно и без осложнений. Сообщение вызвало у него острую боль желания, и он лежал в глубокой горячей ванной и думал о ней, вспоминая мелкие подробности разговоров, всего того, что они испытали вместе. И неожиданно все это приобретало огромную ценность.

Вытираясь, он критически рассматривал в зеркале свое отражение. Он худ, жесток и загорел под солнцем Тихого океана, как араб в пустыне. Следил за игрой мышц под загорелой кожей и знал, что сейчас он готов, как никогда. Магда в безопасности, она вне пределов досягаемости когтей Калифа, и теперь всю свою энергию он может сосредоточить на этой инстинкт говорил ему, что финальной - стадии охоты.

Обмотавшись полотенцем, он прошел в свою спальню и лег на кровать, ожидая времени коктейлей в налаженном и жестко упорядоченном хозяйстве Пат Страйд.

Он думал, почему же так уверен, что ниточка приведет его к Калифу, ведь она кажется такой тонкой. Но уверенность его была стальной, а сталь в его сердце.

Он снова обдумал все перемены в жизни, которые произошли после первого зловещего появления Калифа. Смертоносные выделения разложения, которые Калиф рспространяет вокруг себя, как ядовитый туман, как будто полностью поглотили Питера.

Он подумал о казни светловолосой девушки в Йоханнесбурге; казалось, это произошло тысячу лет назад; с легким удивлением он понял, что это было не годы, а месяцы назад.

Подумал о том, как готов был убить и Кингстона Паркера, и Магду, и понял, что контакт с насилием способен ожесточить, заставить отказаться от принципов, с которыми он прожил почти сорок лет и которые считал незыблемыми.

И если это так, то что будет после Калифа - конечно, если удастся уничтожить его? Останется ли он сам прежним? Или слишком далеко выйдет за пределы допустимого обществом поведения? Сможет ли он вернуться? И тут он подумал о Магде Альтман и понял, что в ней его надежда на будущее. После Калифа будет Магда.

Сомнения ослабляют, сказал он себе. Сейчас он на арене с врагом, и не должно быть никаких отвлечений. Ни отвлечений, ни сомнений - только полная сосредоточенность на предстоящей схватке.

Он встал с постели и начал одеваться.

Как и предсказывала Пат, Стивен обрадовался, застав Питера в "Тисовом Аббатстве".

Он тоже загорел за время недолгого пребывания в Испании, но опять прибавил в весе, всего несколько фунтов, но скоро это превратится в серьезную проблему: хорошая еда и выпивка - наиболее очевидные опасные спутники успеха. Впрочем, не самые опасные искушения из тех, что могут прийти к человеку, средства которого не ограничены.

Во время ланча Питер украдкой следил за ним, изучал красивое лицо, очень похожее на его собственное, с тем же широким лбом и прямым аристократическим носом, но в то же время такое отличное в небольших, но важных деталях - и дело не только в темных усах Стивена.

"Легко быть крепким задним умом", - сказал себе Питер, наблюдая за своим братом-близнецом. Только теперь эти небольшие отличия, которые он увидел словно впервые, приобрели для него значение. Более узкие глаза, расположенные чуть ближе друг к другу; когда Стивен смеется глубоким грудным смехом, в глазах его сохраняется холодный свет, рот и в смехе остается решительным и жестким - рот человека, который не потерпит преград на пути своего честолюбия, препятствий перед своими желаниями.

За ланчем разговор шел преимущественно о перспективах скачек: сезон открылся в Доркастере на прошлом уикэнде, и Питер со знанием дела участвовал в беседе; при этом он вспоминал прошлое, подробности, которые могли бы тревожить его, если бы он не подавил воспоминания о них своей инстинктивной и безусловной верностью по отношению к брату.

Стивена отчислили из Сандхерста, и Питер без всяких расспросов знал, что это несправедливо. Ни один Страйд не способен на то, в чем обвинили Стивена, и он даже не стал обсуждать это с братом. И подтвердил свою верность рукопожатием и несколькими неловкими словами.

- Спасибо, Питер. Я никогда этого не забуду, - ответил Стивен, глядя ясными глазами в глаза Питеру.

За послевоенные годы, когда даже более опытному человеку казалось невозможным заработать состояние, Стивен поднимался со скоростью метеорита; нужно было обладать особыми способностями и идти на большой риск, чтобы добиться того, чего добился Стивен.

И теперь, сидя за столом брата, поедая жареное седло барашка с первыми в этом сезоне хрупкими белыми побегами аспарагуса, привезенными с континента, Питер вступил на запретную почву и задумался над верностью, которую раньше считал безусловной. Но все это соломинки, развеянные ветром времени. Возможно, эти далекие события не имеют никакого значения. Питер стал думать о настоящем.

"Страйд" сказал руководитель Магды в Тель-Авиве. Только два имени, двое близких к Калифу людей: Цветок Кактуса и Страйд. Это факт, а не предположение.

Сидя во главе стола, сэр Стивен Страйд уловил взгляд брата.

- Выпьем, дорогой друг. - Стивен в старом приветствии поднял бокал кларета.

- Превосходно, - дал верный ответ Питер. Небольшой ритуал, наследие Сандхерста. Питер подавил глубокое сожаление. "Может, Калиф не сумел еще полностью разложить меня", - подумал он и выпил.

После ланча последовал еще один ритуал братьев. Стивен сделал знак, и Питер коротко кивнул. Старая армейская шинель Питера висела внизу в шкафу, рядом с ящиком с высокими сапогами, и они со Стивеном переодевались в теплую грубую одежду, сидя рядом друг с другом на монашеской скамье, где так часто сидели в прошлом.

Потом Стивен пошел в оружейную, достал из шкафа дробовик и сунул в карман горсть патронов.

- У лисы выводок где-то внизу, она часто гостит у местных цыплят... объяснил он, когда Питер вопросительно посмотрел на него. - Нужно ее остановить. Пока некогда было... - и он прошел через заднюю дверь в сад и пошел по направлению к ручью.

В первый день пребывания Питера в "Тисовом Аббатстве" братья всегда обходили границы старого имения - еще одна их традиция; в это время они обменивались новостями и восстанавливали связь друг с другом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});