Иллюзия обмана - Илона Романова

— Ты забываешься, любезнейший господин Советник! Во-первых, ты разговариваешь не с уличной девкой, а с женой Императора. А во-вторых, милый дядюшка, ему придётся поверить, ибо на сей раз я говорю чистую правду.

— Правду? И какую же? — старик вскочил. С силой оперся о стол и тут же отдёрнул руку, в которую глубоко впился осколок хрусталя.

— В четырёх словах это звучит так: мой сын признал меня!

— Может быть, тогда мне стоит просто убить мальчишку, эту дуру Сиэл, а заодно и тебя, дражайшая племянница? — Цервемза поморщился, и довольно неуклюже попытался остановить кровь.

— Попробуй! Но прежде, милый мой дядечка, подумай о последствиях. Ты всё время меня недооцениваешь, а я не так глупа, как выгляжу, — Ревидан бросилась к нему. Достала платок и моментально перевязала рану. Пожалуй, несколько туже, чем требовалось. — Неужели ты полагаешь, что я не предусмотрела такого поворота? Не пройдёт и двух дней после нашей смерти, как Император узнает, что у него был Наследник. И что я погибла, безуспешно пытаясь спасти от твоих покушений Сиэл, перед которой я была все эти годы так виновата, и её сына… Как ты считаешь, долог ли будет после этого твой век и спокойной ли смерть?

— Ладно, предположим! А как ты посмотришь на такую ситуацию: Наследник есть? Есть! Ты в опале? Безусловно. А вот возьму-ка я и привезу Государю прекраснейшую госпожу Сиэл. И станет она Императорской супругой. Тогда тебя, подменыша глупого, можно будет изгнать или сослать. Сударбские граждане даже и не заметят этого.

— А что как она возьмёт и не согласится?

— Непременно согласится! Не из любви к Арниту, так из корысти — от такого ни одна женщина не откажется. А не захочет добром — ради сына сделает что угодно! — Цервемза осторожно смахнул осколки на лист бумаги и отправил их за окно. — Так что это ты, деточка, остаёшься не у дел. Да и на твою тяжёлую болезнь и безвременную кончину на радостях почти не обратят внимания.

— Ну, хорошо! — Ревидан подошла к окну и уставилась невидящим взглядом на весёлую весеннюю зелень. Некоторое время помолчав, она произнесла. — Если идти по этой дороге, то рано или поздно мы оба упрёмся лбами в стену. И тогда обязательно найдётся кто-нибудь шустрый, который исхитрится зашибить нас сзади. Давай говорить разумно! Похоже, в этой игре все выгодны всем и выпадение любого из звеньев приводит к гибели одного из нас.

— А ты, оказывается, не так уж и глупа…

— Заметил? Наконец-то… Ах, как ты мил, дя-адечка! — проворковала она прежним противным девчачьим голоском.

Новый всплеск дурманящего цветочного запаха пронёсся по комнате, отражаясь от запертых окон, вдоль которых незаметно промелькнуло маленькое чёрное облачко.

— Хватит! А то я могу и переменить своё мнение. Ты, кажется, собиралась мне что-то предложить?

— Мы с тобой хотим добиться одного и того же, а именно влияния на Императора. Поэтому действовать нам необходимо сообща, — убедившись, что собеседник кивнул, она продолжила: — Сейчас самое главное правильно объяснить мальчишке его роль. Он должен понять, что в Дросвоскре, или откуда он там прибыл, его тоже используют как козырную карту. Мы должны будем его подкупить лаской и обещаниями. Или запугать смертью, Квадрой — чем угодно, но заставить принять наши правила! Кстати, как там этого Наследничка зовут?

— А кто ж его знает? Нам-то что… Обращайся к парню Ваше Высочество. И неловкости избежишь, и бдительность юного дурачка притупишь. Пусть думает, что мы относимся к нему серьёзно.

— Это точно! Немного лести никогда не повредит, — Ревидан отвернулась, чтобы Цервемза не заметил победных огоньков в её зрачках. — Главное — не переиграть…

— Полагаю, здесь ни пыток, ни посулов, ни угроз не понадобится. Всё можно сделать гораздо проще, — задумчиво ответил Цервемза. — Я сегодня же доставлю сюда Сиэл. Ради неё парень пойдёт на всё. А пока пускай посидит взаперти да по-настоящему испугается…

— Выходит, что и ты, любезнейший господин, весьма неглуп! — вернула оплеуху Ревидан. — И вот ещё что: пока ни в коем случае нельзя давать мальчишке встречаться с отцом наедине! Мало ли какая сентиментальность найдёт на Его Величество при появлении Его Высочества.

— Это верно… Тогда нам остаётся маленькая формальность, — Советник потянулся за изящной узкой шкатулкой, скромно стоявшей в самом дальнем углу стола. — Нужно связать ветки… Для обоюдного доверия…

V

Впервые за время пребывания в мэнигском дворце Тийнерет поймал мышь. Голоден он особенно не был, но охота для бродячего кота, запертого в четырёх стенах на территории врага — дело принципа. Откуда бедная животинка попала в покои Императорского Советника, неизвестно, но дни свои она окончила в когтистых чёрных лапах. Перекусив, котяра сидел, тщательно намывая усы и предаваясь занятным раздумьям о том, что будет, если все девять жизней ему придётся провести в этих захламлённых коридорах. Прятаться, конечно, удобно, но тоска-ау!

Пора было возвращаться к женщине, чьим собеседником и телохранителем он был последние несколько недель. От неё пахло безумием и ещё чем-то, что люди называют злыми чарами, но с котом она дружила и поверяла ему свои беды. Ещё за два поворота до того места, где начинались покои его подопечной, Тийнерет почувствовал неладное. Скрадываясь за очень разумно, по кошачьим меркам, расставленной мебелью, он стремглав припустил к своему посту. Дверь в комнату Римэ была по-прежнему заперта, но запах опасности стал почти невыносим. Через одному ему известный лаз кот оказался в нужном помещении. Его предчувствия оказались верны. Комната была пуста. Совсем недавно здесь побывали те четыре человека, с вожаком которых кот добирался в Дросвоскр и обратно. Здесь тоже пахло магией, но другой. А ещё страхом. Боем. И совсем немного — надеждой.

Кот не чувствовал особого раскаяния: долг долгом, а мышь — это святое! Да и вмешаться в то, что делал вожак человеческой стаи, он бы попросту не мог.

Тийнерет начал несколько беспорядочно умываться. Это всегда помогало сосредоточиться и принять верное решение. Он полизал правую переднюю лапу. Потом хвост. Потом грудку. И понял, что нужно пройтись по дворцу.

Возвращаться в коридор кот не стал, а через неплотно притворённое окно выскользнул на карниз, опоясывавший здание, и двинулся в путь. Передвигаться было почти легко, если бы не торчащие тут и там дурацкие кариатиды, отнимавшие чуть ли не по половине ширины дорожки. Пройдя почти до угла флигеля и не заметив ничего интересного, он уже собирался повернуть назад, как вдруг почувствовал смутный знакомый запах, перебиваемый какими-то другими — тоже знакомыми, но дурными. Через закрытое окно до него донёсся разговор. Подойдя ближе, Тийнерет спрятался за скульптуру и пригляделся. В комнате сидел его недобитый враг с поджившим шрамом от когтей во всю щёку. Кот ощетинился и выгнулся, так ему захотелось добавить этому уроду. Однако зверь унял нетерпеливую дрожь. Даже со взбесившимся хвостом договорился. Снова заглянув в окно, он увидел, что мужчина разговаривает с человеческой самкой, внешне невероятно похожей на его хозяйку в Дросвоскре. Та пахла теплом и целебными травами. Эта — той самой злой магией, которой была пропитана комната Римэ. Более того, сейчас этот запах был настолько силён, что коту оставалось лишь удивляться, почему человек не защищается или хотя бы не открывает окна, чтобы развеять наводимый на него морок. Наверное, стоило замяукать? Но спасение врагов не входило ни в планы, ни в обязанности кота. Эти двое говорили о Кайниоле и о вещах, опасных для друзей Тийнерета. Немного послушав, он двинулся дальше. Давящий запах почти стих. Зато из следующего, совсем узкого окошка запахло домом. Обычно глухо закрытое стекло было разбито. Кот не раздумывая, проскользнул туда. На подушках, сваленных прямо на полу, спал маленький Хозяин. Зверь бегло оценил обстановку и понял, что человеческие зрение и чутьё сильно отличаются от кошачьих. Причём явно в худшую сторону. Он в очередной раз подивился беспечности людей, которые могут устроить гнездо прямо на переходе сразу между тремя дверьми, даже не проверив, закрыты ли они. Это было небезопасно, и Тийнерет разбудил мальчика так же, как и каждое утро.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});