Охотник за смертью. Честь - Саймон Грин

– А ты, Эдди, как я вижу, по-прежнему носишь исключительно черное? Надо признать, этот цвет тебе идет. К тому же очень удобно, когда и одежда, и душа одного цвета.

– Я ношу черное, потому что постоянно ожидаю похорон. Твоих.

Они обменялись довольными улыбками. Каждый полагал, что на редкость удачно сострил.

Финли обвел узкий холл нарочито недоуменным взглядом.

– А где дети, Эдди? Они что, не знают, что я пришел? Адриана нахмурилась.

– Разумеется, дети в детской. Одеты соответствующим образом и ведут себя так, как полагается детям. Кстати, мне бы очень хотелось, чтобы ты называл их по именам, а не просто «дети». Или ты не помнишь их имен?

– Разумеется, помню. Троилус и Крессида. Так их назвали по твоему желанию. А вот сколько им сейчас лет, я, честно говоря, забыл.

– Троилусу восемь, он очень похож на тебя. Крессиде семь, слава Богу, она пошла в меня. Странно, что ты не помнишь их возраста. Я ведь всегда напоминаю тебе об их днях рождения. Правда, кончается это одним и тем же: я сама покупаю подарки и говорю детям, что прислал их папа.

– У меня куча дел, – заметил Финли, понимая, что это неубедительное оправдание, хотя оправдываться он вовсе не собирался. – Ты знаешь, долгое время во всем мире для меня было важно лишь одно – моя собственная персона. Надеюсь, теперь я изменился. С тех пор как Евангелина вошла в мою жизнь, все пошло по-иному. Она заставила меня увидеть то, о чем я раньше не догадывался. Помогла мне стать более... человечным. Раньше я шел по жизни, как во сне, будто кружил по Арене. Теперь я сам себя не узнаю, Эдди. Кто я?

– Блистательная речь, – усмехнулась Адриана. – Прямо слезу вышибает. Долго готовил? Наверняка несколько дней.

– Всего лишь несколько часов, – с ухмылкой уточнил Финли. – Но оттого, что я подготовил ее заранее, она не стала менее правдивой. В конце концов, неужели странно, что человек хочет увидеть собственных детей? Ведь не зря говорится, дети – . наше будущее. Когда меня не станет, они будут моим продолжением в этом мире.

– Право, не знаю, – протянула Адриана, в глубине души тронутая звучащей в голосе Финли страстью, однако твердо решившая не показывать своих чувств. – На тебя не похоже. С одной стороны, приятно это слышать, не скрою. С другой стороны, я просто не верю своим ушам. Раньше тебе было ровным счетом наплевать на детей. Если ты вдруг задумался о своем продолжении в этом мире, почему бы вам-с Евангелиной не завести потомство?

– Мы с ней уже обсуждали этот вопрос, – ответил Финли. – Дело в том, что дети требуют времени. А мы оба сейчас слишком заняты.

– Для того, что ты действительно считаешь важным, время всегда найдется – знаю по собственному опыту. Ладно, черт с тобой, пошли. Довольно препираться. Только помни, дети в страшном волнении. Они весь день ждут встречи с тобой. Постарайся хотя бы не напугать их. Сам понимаешь, до сих пор они видели папу только в передачах новостей. А там о тебе упоминали исключительно в связи с очередным убийством.

– Постараюсь вести себя наилучшим образом, Эдди. Видишь, я вычистил запекшуюся кровь из-под ногтей, так что вряд ли они ударятся в слезы при моем появлении.

Адриана смерила его недоверчивым взглядом, покачала головой и, сделав знак следовать за ней, направилась по коридору в детскую. Финли изо всех сил старался напустить на себя спокойный и невозмутимый вид. На самом деле так сильно он нервничал, только ожидая выхода на Арену. Однако, оказавшись на пропитанном кровью песке, Финли сразу обретал спокойствие. Сражаться легко; находить с людьми общий язык куда труднее. Когда Финли спросил у Евангелины, как лучше вести себя с детьми, она лишь рассмеялась и посоветовала держаться с ними точно так же, как со взрослыми. Однако этим ее советом он не мог воспользоваться при всем желании. Дело в том, что со взрослыми он разговаривал исключительно на темы, которые явно не подходили для беседы с детьми. Он долго ломал голову, придумывая, как произвести на дочку и сына благоприятное впечатление, даже репетировал перед зеркалом в ванной и все же сейчас совершенно не представлял, что скажет Троилусу и Крессиде.

Финли так и не успел придумать первой фразы, как Адриана уже распахнула дверь. Он увидел двоих малышей, мальчика и девочку, которые стояли перед ним едва ли не по стойке «смирно». Вид у детей был парадный – без сомнения, ради сегодняшней встречи их нарядили в лучшие костюмчики и вымыли буквально до блеска. Судя по напряженным лицам и большим испуганным глазам, дети тревожились ничуть не меньше, чем отец. Поняв это, он немного успокоился. В круглом, еще не утратившем детской припухлости лице мальчика Финли пытался угадать собственные черты, однако это ему плохо удавалось. Адриана многозначительно кашлянула, и тогда мальчик церемонно поклонился, а девочка сделала реверанс, едва не потеряв равновесия. Финли кивнул им, стараясь улыбнуться как можно лучезарнее. Судя по тому, что в ответ он получил лишь хмурые взгляды, улыбка ему не слишком удалась.

– Спасибо за подарки, отец, – тихим, но твердым голосом произнес Троилус. – Мы тебе очень признательны.

На мгновение Финли растерялся, потом до него дошло, что Адриана опять его выручила. Она-то уж точно знала, что он не догадается принести гостинцы.

– Привет, Троилус, привет, Крессида, – сказал он, пытаясь придать голосу мягкие и сердечные нотки. – Давно мы с вами не виделись, правда? Слишком давно.

– Мы видели тебя по головизору, – сообщил мальчик. – Тебя часто показывали в новостях во время Восстания. Там говорили, что ты герой.

– Я выполнял свой долг, – ответил Финли. – Сражался за то, во что верил. Когда ты вырастешь, Троилус, и станешь мужчиной, ты сделаешь то же самое. Ты ведь Кэмпбелл.

– Вряд ли, – пожал плечами мальчик. – Мне не слишком хочется сражаться. Я лучше стану танцором.

– А-а, – растерянно протянул сбитый с толку Финли. – Понятно. Ну что же, наверняка Империи в будущем будут нужны... танцоры.

И он устремил взгляд на Адриану, ища у нее помощи.

– Троилус занимается балетом, – сухо произнесла она. – И делает большие успехи.

– Понятно, – повторил Финли.

Мысленно он хотел представить, как его сын и наследник, облаченный в трико и пачку, скачет по сцене, выделывая замысловатые коленца, но воображение отказывалось рисовать столь жуткую картину.

– А ты, дочка? Кем ты хочешь быть, когда вырастешь? – обратился он к Крессиде.

– Монахиней, – без колебаний ответила девочка. – Я собираюсь посвятить себя Церкви и вступить в орден святой Беатрисы.

– Понятно, – только и сумел ответить Финли. – По-твоему, это удачная шутка? – вполголоса проскрежетал он, повернувшись к Адриане. – Или таким способом ты решила мне отомстить? Здорово придумано, ничего не скажешь. Испокон веков Кэмпбеллы были воинами. В жилах мужчин нашего Клана текла кровь, а не молоко. Черт побери, кто возглавит Клан, – когда меня не станет? Этот принц-лебедь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});