Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Арбалеты ударили из пятого ряда в тесную кучу Черных. И не промахнулись, уворачиваться ползущим вверх было просто невозможно. Третий ряд метнул малые секиры и получил в руки новые немедленно, пока второй ряд избавлялся от своих и менял их.

Визгливый голос Черного попытался вырастить шипы на камнях под ногами гномов, и Рона запела ответ, успокаивая камень и возвращая ему природную твердость.

Второй залп арбалетов встретил вддыхров уже в грудь, когда они метнулись к рядам норников. Рона осознала – их тут десятки! И все новые лезут снизу, как сплошная черная масса кипящей смолы. От их заклятий воздух меркнет и пропитывается ядом злобы, жжет легкие, застит глаза. Ррын на миг обнял за плечи и торопливо отодвинул за спину. Шепнул: сюда идут еще пять сотен, все будет хорошо, ей надо беречь себя.

Рона кивнула и нащупала узел «очищения», воздух посветлел и перестал обжигать. Под ногами норников метнулись к Черным крысы, и вддыхры снова завизжали – уже от боли. Знахарку выбросили за узкого коридора новых, только что отстроенных, стен. Оттеснили туда, где намного безопаснее. И она стала ходить, изучая работу таких же – поющих. И помогая самым слабым. Расставляя новых, уделяя часть силы тем, кто ослаб. Она ощущала, как Черные атакуют снова и снова, отражала их заклятия и пела свои, рвала узлы с посоха, расплетала ленты и понимала, что ничего подобного никогда не было. Десятки Черных! Все знахари здесь, все до единого! И их сила уже на исходе. Потом, когда закончатся ленты и стихнут голоса, станет совсем худо. Надо держаться и петь – без помощи железным гномам не устоять. В пещере становилось все темнее, и Рона не могла понять – это магия или просто нет больше сил?

С грохотом рухнул весь созданный заранее провал, дрожь сотрясла пол и покатилась эхом по камню. Далеко, обвал велик. Вддыхры снова завизжали. Рона выбрала один из уцелевших узлов и сорвала. Еще немного тишины – и дальше будь что будет. Темнота одолевала, и глаза уже не могли с ней справиться.

Она очнулась в своей комнате. Любой знахарь в состоянии понять, что он – дома. И Рона это твердо знала, еще не открыв глаза. Это настоящее облегчение: дома, все вокруг тихо, и рука Ррына лежит на лбу. Теплая, живая рука. Как хорошо! Значит, справились.

Рона открыла глаза. Муж сидел на краю кровати.

А возле ложа, преклонив колени, стояли мастера городов. И смотрели вниз. По их каменным серым лицам Рона прочла все, что и так должна была понять. Мастер Желтого города первым поднял голову и решился взглянуть ей в глаза.

– Приказывайте, королева, – попросил мастер.

Рона поискала помощи в карих глазах мужа. Испуганно различила след когтя, прошедшего вскользь у виска, повязку на предплечье. Глаза, утонувшие в черноте ушиба, – так бывает, когда по лицевой пластине шлема приходится очень сильный удар.

– Он умер, как настоящий гном, – твердо заверил Ррын. – Род Гррхон может гордиться своим воином. Я вынес его тело. Там, на главной площади, уже готов погребальный костер. Мы потеряли сто девяносто пять гномов и короля – за пятнадцать минут боя. Потом что-то случилось, и они ушли. Провал заделан.

Рона кивнула и попробовала приподняться на ложе. Слабость пеленала тело влажным тяжелым покровом. Так бывает, когда отдаешь силу всю, до капли. Теперь лежать дня три, это самое меньшее. Едва ли иные знахари в лучшем положении.

– Барабаны более не должны бить, – сказала Рона. – Сообщите людям и попросите о помощи, нам нужны маги. Ррын, что с оллфами?

– Уже послал весть, нашей почтой, вчера. Они обещали быть как можно скорее. Но путь неблизкий. Мы открыли коридоры десятого уровня, там самый короткий проход. Они пошли вглубь горы вчера, я получил весть только что.

– Значит, это и остановило вддыхров, – прикрыла глаза Рона. – Мастера городов, я прошу именовать меня наместницей. Когда вернется Рртых Третий, вы сможете получить настоящего короля. Он жив, это известно точно, и с ним вся семья Гррхон. Мы не станем торопить события и нарушать закон. Дедушка Збыр назовет имя, и вы подтвердите свой выбор. Похороны можно начинать, я бы хотела это увидеть. И проститься с отцом.

Хоронить короля пришел весь Стальной город. Большая площадь оказалась заполненной, ведущие к ней коридоры тоже. Гномы стояли молча. На возвышении последний раз ударил барабан и смолк. Этот рокот так привычно наполнял уши последние годы, что без него тишина показалась оглушительной и страшной, как горный обвал. Она подмяла город, затопила его и распространилась дальше, на весь мир гномов – Гхросс. А его жители стояли и молчали, стараясь даже дышать как можно тише. Они пришли на огненное погребение, как подобает, в полном латном облачении. Ведь король пал в бою, и чести гнома не посрамил, как и уходящие вместе с ним – лучшие воины подгорья.

Королева простилась с отцом, и Ррын, теперь бесспорный Носитель секиры королей, отнес ее и усадил в кресло правительницы, покрытое темной траурной накидкой. Рона сидела, кое-как сохраняя спину прямой.

От Кныттфа осталось не много, но лицо под опущенным забралом почти не пострадало. И погибший король выглядел куда благороднее и краше живого. Его злость иссякла, складка подозрительности разгладилась. Лицо стало спокойным и строгим, словно король расплатился этим боем со всеми старыми долгами и ушел легко. Наверное, так и было. И совершенно точно, что теперь иначе не скажет и не подумает ни один гном.

На похоронах подгорники не плачут, если ушедший не опозорил род. А новой королеве были готовы простить все, даже слезы. Она любила отца и боролась с его болезнью, это знал каждый. Рона осталась одна за всех мужчин Гррхон, и исполняла долг безупречно.

Она бы плакала, если бы сил сохранилось хоть сколько-то. Но жалких остатков хватало, лишь чтобы удерживаться в кресле. И смотреть, не допуская помутнения слабеющего сознания, как Ррын говорит слова прощания и зажигает огонь, как перечисляет по памяти все до единого имена. В конце он упомянул даже боевых крыс – всех сразу, как «тех, кто ушел со своими хозяевами». Спасатели благодарно закивали.

Огонь в малом горне – обогревающей город печи – горел всегда. Но сегодня куда ярче обычного. Пламя быстро охватило внешний очаг и взметнулось до самого потолка, загудело, набирая силу и светлея. Гномы запели.

Потом знахари, среди которых много стихосложителей, создадут новый гимн об этой битве. Сейчас же пели боевой марш, гимн Гхросса. Потому что позже пепел не разберут по щепоти, чтобы уложить в усыпальницы родов, а оставят тут, в нижней части стены главного зала. Самое почетное место – возле столичного малого горна Труженика.

Когда церемония закончилась, мастера снова поклонились королеве. Ррын поднял ее на руки и унес.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});