Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Рона села в кресло и укуталась в старую шубку, давно переделанную в душегрейку. До весны! Тут каждому новому дню, прошедшему без неприятностей, радуешься. Потому что знаешь, как полагается настоящей Становой знахарке, всем чутьем души и силы – скоро покою конец. Будет страшно и плохо. И выстоят ли гномы – неведомо. Ррын видит ее состояние и лютует. Гоняет принятое месяц назад пополнение так, что привычные ко всему гномы стонут. Да и старым проверенным норникам не лучше. Дозоры удвоены, посты усилены, обходы каждые полчаса.

На двадцать девятом уровне это не выглядит блажью начальства. Пол дрожит под ногами каждую минуту. Там что-то клокочет, рычит и ворочается. Ведимы заклинают почти непрерывно, словно теперь их силам нет предела. Впрочем, это понятно и объяснимо. Их демон голоден, а пути наверх нет. Уже месяц они воют и визжат, и увы, все выглядит так, как будто дело сдвинулось с мертвой точки. То есть для гномов наоборот – смерть стала гораздо ближе. И с каждым часом она ощутимо надвигается, ползет и жадно высматривает свои жертвы. Мастер Желтого города ходил вниз и сказал вчера – уровень воды на затопленном тридцатом падает. А он в таких делах разбирается.

Значит, скоро.

Дверь отъехала в сторону и в проеме появился сам Горный мастер. Мрачный и сосредоточенный. Вошел, кивнул, присел к столу. Дождался, пока хозяйка прикроет дверь и поставит угощение – пиво, мясо, перец, сухую зелень. Рона добавила еще несколько кусочков лепешки. Мастер уже в годах и уважает традиции. Нельзя выкладывать новости, не приветствовав хозяйку и не похвалив ее дом и стол. Особенно – если новости плохи, ты голоден, а стол действительно хорош. Гном выпил, прожевал кусочек лепешки и кивнул – вкусно.

– Король велел уходить с двадцать девятого, – выдавил он наконец. – Это прямой приказ. И никаких пояснений. Вот так. Вечер к ночи клонится, а ему не до сна, указы…

– Я пойду к нему.

– Он сам скоро будет здесь. Я решил, не стоит тебя с ним оставлять, как бы дурно не вышло. Он сильно не в себе, зол и черен лицом. Так что – угощай, и сама знаешь, чем. Будем ждать вместе.

Рона кивнула, пробормотала благодарность, убрала пиво и мясо. Выставила грибы и копченую рыбу, отвар мха. Раздула угли и бросила щепоть трав, убирающих запахи.

Она как раз управилась, когда в коридоре загремели шаги. Отец был действительно плох. Глаза потемнели, зрачки расширились, почти скрывая светлую синеву глаз. Кныттф вбежал и нервно огляделся.

– Всюду измена! Где негодяй тысячник? Почему приказ короля не исполняется? Уровень немедленно и целиком очистить! Люди идут снизу, маги их заклинают вовсю, но мы их задавим. Мы воду пустим. Я велел рушить большую плотину.

Смотреть на отца Роне было больно. Большая плотина разрушена давно, когда ушел под воду Желтый город. Она на тридцатом. А король уже и этого не помнит! Глянул тяжелым блуждающим взором, кое-как цепляющимся за смутно знакомое и еще не ушедшее до конца из памяти. «Нащупал» лицо мастера города, изучил и опознал. Отвернулся, сел, засмеялся.

– С кем без мужа гуляешь? Да-а, ловка, ловка… Выгоню его из тысячников, а у тебя уж и замена имеется. Мастер Желтого, солидный гном. Хороша ли медь? И как дела с добычей серы?

– Папа, если обрушить плотину, его город уйдет под воду, – напомнила Рона давно состоявшееся событие. – Весь Желтый город, там тридцать тысяч гномов. Он большой, вывести – время нужно.

– Под воду? – возмутился король. Забормотал с сомнением: – И то, и то… Да и правда. Под воду? Ах, как же я не сообразил? Так выводите их, люди идут снизу. Я король, во мне дар предков говорит. В полный голос, прямо кричит о беде! И без разведки знаю, что творится, ясно вижу, сила во мне великая. Труженик с нами и мы обрушим кару на вершинников! Ишь, в пещеры вошли… Убрать всех оттуда и затопить…

Он снова глянул на мастера и сник. Рона уже протянула отцу кружку с травяным настоем и, как только он стал пить, зашептала песнь прозрения. Потом песнь отрицания злого влияния, отражения темных чар. Король слушал молча. Наконец тяжело вздохнул и сел. Задумался.

– Что не так?

– Там вддыхры прорываются, король. Их нельзя пускать, уходя с подготовленных укрепленных постов. На двадцать восьмом казармы, а дальше – кузни и выход к нижнему из малых горнов Труженика. Нельзя нам отступать. Понимаешь? Никак нельзя.

– Кликни мою охрану. Пусть доспех несут и секиру. Сам спущусь и гляну, – нахмурился король. – Сам. Потом и решу. Верно все говорю, знаю и отсюда. Но гляну, раз ты просишь. Одна из семьи меня не предала. Я помню. Да-да, помню и ценю. Пойдешь со мной.

Рона кивнула и откинула крышку сундука. Пока мастер вышел звать охрану, она достала доспех, откованный для нее мужем. Достойный, хоть и сработан в спешке, ничуть не украшен. Зато ко времени готов, – три дня, как Ррын завершил основную работу, она вчера по первому разу положила заклятия защиты. Муж хотел еще усилить сталь ребрами, где предплечья и лодыжки. Она тоже собиралась повторить песнь защиты. Но и так хорошо, все не в шубке. Вддыхров мехом не удивить. Рона застегнула пояс с любимым гибким клинком, взяла малый щит, сумку с травами. Чуть нахмурилась с сомнением – и бережно сняла со стены дедов посох в лентах и узлах готовых песен.

Стража уже переминалась в дверях, ожидая готовности короля. Рона обратила внимание – радуются. Хоть и из торговых, а короля желают видеть настоящим, боевым стальным гномом. Секиру подали с колен, по обычаю. Оруженосец умоляюще глянул на знахарку – неужели полегчало королю? Вот бы славно было! Кныттф расправил плечи. Доспех ненадолго сделал его прежним. Упрямым, несговорчивым – но свободным.

Король погладил рукоять секиры и усмехнулся.

– А и правда, дочь. Давно я не был в деле. Пойду, глаза – они порой получше силы знахарства. Идем. Как твой Ррын, оборону против врага крепко ведет? Норникам поблажек не делает?

– Он старается, – осторожно кивнула Рона. – И гномов к бою приучает каждый день, без исключений. Недавно пополнение взял из верхних городов, их гоняет что есть мочи.

– Доброе дело, – улыбнулся король. – Вот только я на него зол. Жена дома одна, что ни день. И ночами, похоже, он только войне предан. Внуков я желаю видеть. Наследник короне надобен. Ты это понимаешь? Ты из Гррхонов, ты должна понимать. А он глуп еще. Моя семья исчахла, твоя жива, но не крепка, как я погляжу. Не крепка! Отстраню этого дурака железного, пусть дома сидит. Завтра же и указ напишу.

Рона промолчала.

Что будет завтра – король и сам не знает. Как голоса Черных напоют в ночь – так и зашумит король с самого утра. Зря – и раньше срока переживать не стоит.

Лестница легла под ноги. Десять уровней – не так и далеко. Хорошо бы мастер успел найти Эфка или самого Ррына и передать, что король пошел вниз. Мало ли что, а там, на двадцать девятом, лишь боевые дозоры. Королю по расписанию норников полагается полусотня сопровождения и три знахаря. Это – самое малое. Но если ему сейчас возразить, станет только хуже. И Рона не возражала. Шла, стараясь не спешить и чуть притормозить спуск.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});