Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Сон ушел легко, злость осталась свежей и нерастраченной. Мырв открыл глаза и зарычал: над ним склонился тот самый упертый эльф. Черноволосый и темноглазый, против света толком и не рассмотреть. Живой, уже хорошо! Такого ругать – большое душевное облегчение.

– Спросил же толком, вот торопыга: нас всех не заметят? – выпалил он. – Сном бухает по голове, не выслушав, а теперь сочувствует запоздало.

– Не заметили всех гномов, – грустно уточнил эльф. – Это заклинание – «сон незримых», на себя его нельзя отразить.

Он говорил по-гномьи кое-как и сильно усложнял понимание речи старым произношением. Мырв нахмурился, заподозрив нехорошее. Сел, огляделся. Приметил еще трех Черных, сожженных у той же трещинки. Следующего – поближе, видимо, ему достался последний болт. Совсем в ногах имелся вддыхр, распоротый клинком. И еще один, уткнувшийся в плотину носом, словно так и следует проверять ее на прочность. Мырв одобрительно крякнул – толковый маг. А особенно приятно, что и воин настоящий. Гном поднялся на ноги и охнул. Из-за камней, укрывавших его, лежачего, было не рассмотреть размытое недавним потоком русло, уходящее вниз. Теперь оно виделось отчетливо. Там валялись в нелепых позах еще десятка три мертвых вддыхров. Эльфы успокоили их быстро и без затей. Кого-то распороли, да и повзрывали – любо-дорого глянуть.

Мырв прикинул, что потерять в таком бою пятерых и сохранить прочих – настоящее чудо. Довольно глянул на своих спасателей, живых и даже в большинстве здоровых. Только – не радостных. Обернулся, разыскивая взглядом мага. Раз дождался подкрепления…

– Не дождался, – понял его движение незнакомый высокий светловолосый эльф, подошедший только что. – Как только этого мечом срезал, они атаковали разом. Отоспались, злости накопили. А сил у него уже не было, ни на защиту, ни на что иное. Как я мог его одного оставить? И что я теперь скажу Эри?

– Что они перли сюда всей стаей, спасаться, – буркнул Ррын, подходя ближе. – А я проверил плотину и ушел, не оставив охраны. Я, дурак упертый, полагал, они будут драться, а не сберегать шкуры…

– Страх всем знаком, – вздохнул светловолосый. – Видишь – у них сегодня когти уже не те, доспех не пробивают. У Лоэльви, как ты заметил, ни одной сквозной царапины на латах. Без демона им недолго силой хвастать осталось.

– Что, ничего не получится наколдовать? Верно говоришь, он и не ранен, на вид-то, – осторожно понадеялся Ррын. – Кэль, ты маг, и прочие тоже. Вы бы все вместе и попробовали.

– Разве что твоя жена попытается, – покачал головой эльф. – Когда душу вырывают, есть небольшой шанс, Рртых так спас егеря Мартига. Но надо петь сразу. А вообще я особо ни на что не рассчитываю. Три десятка Черных – мы тут таких заклятий понакидали, что и подумать страшно. Сплошная смерть, из этого трудно вернуть, даже и невозможно, скорее всего.

Он ссутулился и побрел прочь. Ррын буркнул мастеру указания по продолжению осмотра уровня и побежал следом, ловко прыгая через камни. Рону они застали в ее комнате, снова такую же бледную и слабую, как утром. Если не хуже. Она глянула на обоих и чуть качнула головой, не дожидаясь вопроса. Шепнула, что тело отнесли в холодную пещеру. Она честно пыталась сделать все возможное. Но знахари до сих пор слабы после атаки Черных и не смогли помочь, да и душа не откликалась на зов.

– Увы, эльфы плохо слышат чужой зов, – кивнул Кэльвиль, присаживаясь на край ложа и бережно принимая ладонь королевы в руки. – Я не маг, но остатками силы поделюсь. И я никудышный друг. Как я его мог бросить? Я был уверен – Ви останется с вами, королева.

– Мне уже лучше, спасибо, – тихо сказала Рона. – Плохо мы вас приняли.

– Просто это и есть злой случай, пугающе похожий на судьбу, – еще больше ссутулился светловолосый. – Эри потеряла мужа, когда прошлый раз заточили в ларец последних демонов. И как она переживет повторение кошмара – не знаю. Я пока не в состоянии поверить в произошедшее. Извините, я пойду и посижу возле… тела. Как-то неприятно, что он там один.

* * *

Сэльви шла по широкому ровному тоннелю тридцать четвертого уровня следом за Рртыхом. Сопела, вздыхала и глотала слезы. Старалась делать это тихо, чтобы никто лишний раз не заметил. Все и так знают, но им кажется, это простая размолвка. А вдруг нет?

Если разобраться – сама виновата.

Идея была блестящая, нельзя не признать. И оттого все молчат – им нечего возразить, дело было подготовлено верно. Только ее тут слишком берегут, как будто умирать остальным – правильнее и проще. Сэльви пыталась говорить нечто подобное, оправдываться – и получила, кто бы мог подумать, по шее. А Эриль казалась ей такой воспитанной и даже возвышенной. Да и бабушка тоже, ну с чего вдруг драться-то? И почему ей должно быть стыдно, если теперь все живы, и Черных больше почти что нет? Сэльви сердито смахнула слезы и взяла у Рртыха новый платок. Один гном ее и не ругал. А то совсем бы жить стало невозможно.

А все начиналось с такой хорошей, правильной идеи!

Она очень быстро додумалась, что ведимы будут охотиться именно на нее. Отмылась от копоти, покушала, отоспалась и, едва открыв глаза, уже все знала. И про охоту, и про то, как их на этом поймать всей их гадкой кучей. Был вечер, и широкая незнакомая долина впереди, между стоянкой и продолжением подгорного коридора, мешала осуществить идею немедленно. Надо сперва найти хорошее место в лабиринте горных ходов, – подумала Сэльви.

Еще она сразу же догадалась, что Рир будет против. Ну, если говорить совсем честно, то не просто против – а, самое малое, до холодного бешенства. И тотчас отошлет ее назад в Лирро. Свяжет, по голове стукнет, травками напоит, заколдует или учудит еще что-нибудь подобное. А как тогда поймать всех и сразу, чтобы не оплачивать тяжелыми ранами и жизнями каждую встречу с озверевшими ведимами, запертыми в горах? Пока она спала, гномы, люди, храны и маги попытались обойти нижний, тридцать седьмой, уровень. Он не особенно велик. Но в пару часов сожрал три десятка жизней, и скольких еще покалечил! Черные в этих лабиринтах – как дома. Обвал или прорыв ядовитого газа магией запросто не убирается. Камни последнего обрушения спасатели до сих пор разгребают. Спасибо Лых и таким, как она. Хотя бы находят выживших и помогают с ними наладить связь.

В общем, Сэльви решила ничего седому не говорить. Вздохнула и продолжила список: бабушке Эль ни слова, Эриль вообще в глаза не смотреть, к Жасу близко не подходить, и так далее. Орильр, само собой, быстро заподозрил подвох – он такой, его трудно обманывать. Но ей повезло ловко отговориться головной болью и вчерашним боем. Сбежались, напоили травками, пожалели и отослали в один из последних отрядов – по сути, в обоз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});