Дочь вне миров - Карисса Бродбент

море ложкой.

Я погрузилась в молчание и не возобновляла его. Но между бровями Макса образовалась морщинка, и я увидела, как в его глазах появилось понимание.

— Когда мы были в Таирне, у подножия той башни, — тихо сказал он, — И ты попросила меня разрешить тебе помочь, моей первой мыслью было: «Ни за что, черт возьми. Слишком опасно.» Но оказалось, что наш единственный шанс победить эту тварь — сделать это вместе.

В моей груди разлилось горько-сладкое тепло, пронзенное чувством вины.

Я не заслужила его. Боже, не заслужила. И все же, предательски, в самых глубинах моей души было такое счастье, что он здесь.

Слабые зачатки слез навернулись мне на глаза.

— Оказалось, что мы были достойной командой, — прошептала я.

Улыбка согрела его голос, когда он ответил:

— Да. Мы были.

ГЛАВА ПЯТДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Макс.

С помощью трех Вальтейн, двигающих ветер над морями, мы должны были прибыть в Трелл не через недели, а через несколько недель. Я все еще находил корабль и все обстоятельства, связанные с нашим местом на нем, одновременно угнетающими и пугающими. И все же, после нашей встречи под луной в первую ночь в море, в моем общении с Тисаной появилось нечто более легкое, более простое. Это был первый раз за восемь лет, когда я вырезал эти истории из себя. Да, во мне все еще оставались осколки этого, и все еще были вещи, которые я не мог заставить себя признать вслух.

Но все же… она знала больше, чем почти все остальные. И я никогда не думал, что это будет приятно, но вот мы здесь.

Решайе, к счастью, в основном молчало. Я подозревал, что его выступление на ринге несколько дней назад истощило его энергию. Рано было брать контроль вот так, использовать магию. Бывали моменты, когда я видел, как лицо Тисаны застывало, как она смотрела куда-то вдаль, и я знал, что он шепчет ей. Но проходили дни, и дальше этого дело не шло.

Большую часть времени мы с Тисаной проводили, практикуя ее бой. Следы воспоминаний Решайе от предыдущих хозяев дали ей некоторые фрагменты врожденных знаний, которые мы вместе складывали в нечто более цельное. А ночью, когда все ложились спать, мы пробирались на палубу и сидели под небом. Там было чище. Свободнее.

Но на третью ночь в море она так вымоталась, что вырубилась, едва коснувшись подушки. Поэтому я поднялся туда один, повторяя движения снова и снова, пока мои мышцы не вернули себе воспоминания.

Я был не в форме.

Последние несколько дней тренировок, как ни стыдно, довели меня до того, что мышцы рук и спины стонали в знак протеста при каждом движении, не привыкшие к тому, что им приходится работать, чтобы управлять оружием. Лучше сейчас, подумал я, чем через неделю.

— Сегодня нет ученика?

Я выругался себе под нос и обернулся. Нура стояла там с самодовольным видом.

— Вознесенный, Нура, не делай этого.

— Будь внимательнее.

Я почти насмехался. Этот совет был почти поэтическим, исходящим от нее. Если бы я так поступил, возможно, никто из нас не был бы здесь.

— У тебя нет практики, — заметила она, и я вздрогнул.

— Я не думал, что мне придется делать это снова, так что да, немного.

Лицо Нуры было белой, безмолвной маской. Каждый раз, когда я смотрел на нее, мне приходилось бороться с яростью в своей груди, пока она не стала слабым пульсом под моей кровью — ярость на Тисану, да, но также и почти десятилетие копившееся предательство. Странная, сюрреалистическая вещь, с которой приходится сталкиваться каждый день.

— Нужен спарринг-партнер? — она потянулась под куртку, чтобы достать два кинжала, и слегка улыбнулась мне. — Думаю, в прошлый раз мы оставили ничью. Но это было так давно.

Я знал, что должен сказать «нет».

Я был слишком чертовски зол на нее, чтобы «дружеский» поединок был чем-то хорошим.

Но я не колебался, сказав:

— Хорошо.

Никакой магии, мы договорились. Пять шагов друг от друга. Поворот. Позиция. И…

Я и забыл, как быстро она двигалась. Как будто она стала тенью.

Я должен был немедленно блокировать ее. И снова, вращаясь на пятке, чтобы соответствовать жидкой скорости, с которой она огибала меня. Она отскочила от удара, как будто мой посох просто пронзил облако клубящегося дыма.

Блок — снова.

Она остановилась лишь настолько, чтобы одарить меня ухмылкой.

— Постарайся, Макс.

Я следил за ее бесшумными шагами, отмечал ее скорость, длину каждого шага. Отметил, куда она приземлится через две, три, четыре секунды.

И устремился вперед одним расчетливым ударом.

Вот как надо было действовать с Нурой — расчетливо. Нельзя было ждать, пока она сама придет к тебе, или рассчитывать победить ее разрозненной силой. Ты должен был атаковать, решительно. Одно идеально выверенное движение за другим.

Я следил за ее ногами, руками и клинками одновременно, поворачивал, изгибал, наклонял изогнутое лезвие своего посоха в нужную сторону.

Я тоже мог быть быстрым.

Один удар, со всей силы, так же, как гадюка делает выпад всем телом.

Один удар, и один удар.

Она выпустила рваный вздох, грация нарушилась, ноги заскользили по полу. Потеряв равновесие, она повернулась. Как я и знал. Так же, как я знал, что она ударит низко, потом высоко, потом повернет…

Я был готов.

Замах, полушаг, контрудар на каждое движение. Мы скользили по палубе, отвечая на уколы и уклонения друг друга мгновенными ответами, каждый из