Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

Нас ожидали три черные машины, которые чем-то напоминали полицейскую версию военного «хаммера», хотя не все из них были «хаммерами», и я это знала, но будь это одна из машин спецназа или бронированный военный транспорт, все они выглядели одинаково — как если бы джип, внедорожник и маленький танк собрались вместе и хорошенько повеселились, а в результате на свет появилось это. Военные раскрасили их бы в камуфляжный цвет, либо же в тот, который соответствовал современной военной технике. Полиция предпочитала базовый черный.

Три солдата стояли между тремя черными машинами, и все они были одеты в идентичную черную, как и Нолан, форму. Одежда и тачки напомнили мне о моей работе со спецназом, и, хотя среди наших местных ребят у меня была хорошая репутация, от этих враждебность и настороженность исходила буквально волнами. Она не была нацелена конкретно на меня — мы все для них были посторонними. Эти трое понятия не имели, насколько хорошо мы были обучены, и как наша подготовка повлияет на работу с ними. Когда собираешься доверить кому-то свою жизнь, то хочешь знать, что он достоин этого доверия.

Бреннан был высоким, смуглым и красивым, за исключением того факта, что волосы у его были подстрижены так коротко, что мне захотелось погладить его по голове, чтобы понять, мягкие ли они, как пух, или колючие, как щетина. Лицо было достаточно приятным, чтобы компенсировать недостаток волос, и все же оно казалось мне незавершенным. Гриффин тоже был высоким, хоть и не таким смуглым, а из-под шляпы, напоминавшей берет, у него торчали завитки коротких волос — вероятно, он был таким же кудрявым, как и я, если не стригся практически под ноль. Глаза у него были выразительные — огромные, зеленовато-голубые, с густыми, темными ресницами. Вероятно, он всю жизнь выслушивал комплименты от женщин в адрес своих глаз, а учитывая, что теперь он бы солдатом, наверняка сбежал от комплиментов сразу после школы. Он мог сколько угодно тягать в зале, быть круче других в марш-броске или на полигоне, но эти глаза все равно вызывали проблемы с мужчинами, а женщин заставляли вешаться на него. Донахью была ниже ростом, но все же где-то около пяти футов и восьми дюймов (172 см. — прим. редактора), а значит, она была выше меня на пять дюймов (12 см. — прим. редактора). Она была более худощавой, чем я. Даже под бронежилетом было видно, что бедра и грудь у нее более мальчишеские, в отличие от моих округлостей. Волосы у нее были прямые, каштановые и достаточно короткие, чтобы сделать ее менее похожей на девушку, однако лицо было слишком женственным, чтобы сойти за мужика. Она была симпатичной даже без макияжа, а значит, ей приходилось работать вдвое больше, чтобы доказать, что она своя среди парней. Рукопожатие у нее было крепким, хотя руки ненамного крупнее моих. Она улыбнулась, когда ее представили остальным.

— До хрена женщин для спецоперации, не так ли? — сказала я.

— Это верно, — согласилась она, и, как и все, что она говорила, это прозвучало певуче, и просто в разы лучше, чем стандартный американский акцент.

— Форрестер не предупредил меня, что в вашей группе будет так много женщин, — сказал Нолан. Он не скрывал свое недовольство этим фактом, и его тон подразумевал, что он попросит у Теда объяснений, когда они останутся наедине. Он стремительно терял свое очарование несмотря на ирландский акцент.

— Теперь мы достаточно уединились, чтобы обсудить того, чье имя Анита упомянула ранее? — поинтересовался Эдуард голосом Теда.

— Если ее люди отойдут — то да.

— Они все знают, о ком речь, — сказала я.

Нолан посмотрел на меня, а затем на народ вокруг меня:

— Они все знают его, включая мистера Длинные Волосы?

— Да, мистер Грейсон знает его, — подтвердила я, надеясь, что если буду повторять имена, он их запомнит. Я сама давала прозвища людям, когда их было слишком много. «Мистер Длинные Волосы» звучало как что-то, что я использовала бы для незнакомца, ничего такого в этом не было, но меня все равно бесило.

— Мы все знаем его, — сказал Эдуард.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нолан повернулся к нему:

— Она сказала, что мое «дорогуша», напомнило ей о Бобби Ли.

Темно-карие глаза Бреннана немного расширились, а потом он уставился на меня. Он смотрел на меня сверху вниз, но не так, как мужчина смотрит на женщину, которую счел привлекательной, скорее он смотрел на меня, как на мужика моего роста и комплекции. Низкорослым парням тоже приходится попотеть, чтобы заработать себе место в братстве.

— Откуда вы знаете Бобби Ли? — спросил он.

— Я отвечу в машине, когда поедем, — сказала я.

— К чему такая спешка? — поинтересовался Бреннан.

Я посмотрел на Эдуарда, он ответил мне коротким кивком. Он намекал, что я могу объяснить.

— Потому что мы теряем дневной свет. Первое, что вы усваиваете в охоте на вампиров, это что каждый миг дневного света, который вы можете использовать, на вес золота.

— Мы свое дело знаем, — сказал Бреннан.

— Тогда давайте выдвигаться в Дублин, или мы не собираемся встречаться с местной полицией?

— Потолкуем о Бобби Ли, прежде чем мы решим, куда едем, Блейк, — сказал Нолан.

Я посмотрела на Эдуарда:

— Насколько я могу быть с ним откровенна?

— Я бы разобрался, откуда он знает Бобби Ли, прежде чем ответить на твой вопрос, — сказал он.

Я опустила сумки — нет причин держать их, если мы все равно здесь застряли. Большинство охранников последовали моему примеру.

— Ладно. Сыграем в двадцать вопросов, а после двинем отсюда. — Я повернулась к мужчинам. — Откуда вы знаете Бобби Ли?

Темные глаза Бреннана сузились, а выражение лица сменилось с удивленного на почти враждебное:

— Мы не обязаны вам объяснять.

— Тогда мы в тупике, — сказала я.

— В тупике? — нахмурился Бреннан.

— Это означает, что ситуация не двинется с места, и мы застряли там, где находимся, пока не решим это поменять, — пояснил Гриффин. Он силился не улыбнуться — то ли мне, то ли замешательству Бреннана, а может, и тому, и другому. Все что угодно, лишь бы разрядить обстановку, как по мне.

— Я знаю, что это значит, — рявкнул на него Бреннан.

Гриффин улыбнулся ему. Он дразнил его — не как приятеля, а скорее как человека, от которого не был в восторге.

— Вы не собираетесь делиться информацией до тех пор, пока не поделимся ею мы, так? — уточнил Эдуард.

Нолан уставился на него, и это было достаточно красноречиво.

Эдуард подарил мне улыбку Теда:

— Анита, ты у нас уже взрослая, расскажи капитану, откуда знаешь Бобби Ли.

— Я взрослая, но это другое, — возразила я.

— Ответь, пожалуйста, на вопрос, Анита. — он редко говорил это слово, если действительно не имел его в виду, так что я сделала то, о чем он просил.

— Бобби Ли — один из наших телохранителей.

— Наших? — удивился Бреннан.

— Телохранителей Жан-Клода, — пояснила я.

— Мы все ищем работу, когда уходим со службы. Теперь твоя очередь, Нолан. Откуда ты знаешь Бобби Ли? — спросил Эдуард.

— Мы встретились в местечке потеплее этого, и там было чертовски сухо, — сказал Нолан.

— Стоит уйти в наемники, и военные уже не захотят брать тебя назад, — заметил Эдуард.

— Бобби Ли не может вернуться, даже если захочет, — сказал Нолан.

— Я говорил о тебе.

— Я не уходил со службы.

Эдуард смотрел на него так, словно не верил ему, но, наконец, сказал:

— Ты вернулся в основные войска? — В его голосе очень мало осталось от Теда, когда он задал этот вопрос.

— Я собираю команды для специальных заданий.

— Вроде тех, в одну из которых однажды были назначены мы с тобой?

— Да.

— Если я скажу Аните, что она может тебе доверять, я пожалею об этом?

— Почему вас обоих беспокоит, что мы все знаем Бобби Ли? — не выдержала я.

— Регулярная армия не работает с оборотнями, даже в качестве наемников, — пояснил Эдуард.

— Тогда как Нолан и Бреннан могли работать с Бобби Ли? — спросила я.

— Хороший вопрос, да? — сказал Эдуард, и его голос был холодным, почти угрожающим. Маскировка под Теда долго не протянет, если он продолжит так делать.