История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

– Откройте, мне нужно видеть хозяина дома. Я, Романов Павел Александрович.

– Владислав Алексеевич второй день находиться в отъезде. Его нет дома.

– А Милана Святославовна в доме?

– Милана Святославовна давно покинула этот дом и больше не возвращалась. И насколько я знаю, она ушла к вам господин Романов. И это вы должны знать, где она сейчас находится.

– Откройте дверь!

– Уходите, господин Романов, иначе я сейчас вызову полицию.

Сергей коснулся плеча друга.

– Паша, пойдём. Ты же видишь, их здесь нет. Ольховский не настолько глуп, чтобы держать их в своём особняке.

Романов внимательно посмотрел на Павловского.

– Серёж, поезжай к моему адвокату или пошли кого-нибудь. Нужно привезти документы. Я дам ему распоряжение по телефону.

– Собираешься выполнить требования Ольховского?

– А у меня есть другой выход? Его требования необходимо выполнить и как можно скорее. Отдам все документы. Пусть подавится. Мне сейчас главное вернуть Лизу и Милану. Всё остальное неважно.

– Ты прав. Я поеду к адвокату за документами прямо сейчас. Позвони ему, предупреди, что я буду поздно. А ты сам куда? Домой?

– Нет. Я поеду к Казанцеву.

– Зачем?

– Мне нужно, чтобы он позвонил Ольховскому и попытался убедить его отпустить Милану.

– Вы общаетесь с ним?

– Да. Он приходил в мой дом со скандалом по поводу статьи в журнале, и мне пришлось всё ему рассказать о договорах и сделках с Ольховским.

– И как он отреагировал на всё это?

– А ты как думаешь? Был раздавлен.

– Понятно. Ладно, Паш, я поехал в аэропорт.

– Тебя подбросить до машины?

– Не надо. Я возьму такси. Поезжай к Казанцеву, не трать зря время.

– Хорошо. До встречи. Пока!

– Пока!

Романов сел в машину и стремительно направился к дому Святослава Дмитриевича.

****

Милана стояла у окна, пристально всматриваясь в темноту за стеклом. Лиза сидела на стуле с ней рядом, крепко удерживая её за руку.

– Милана, что мы теперь будем делать?

– Не знаю, солнышко. Надеюсь только на то, что папа нас найдёт.

– А о каких условиях к моему папе говорил твой муж?

Милана присела с ней рядом и погладила её по волосам.

– Девочка моя, не думай об этом. Это слишком сложно, даже для меня, поверь мне. Давай лучше ляжем в кровать и попробуем заснуть. Время позднее. От хождения из угла в угол всё равно ничего не изменится. Завтра проснёмся и будем думать, что нам делать. У тебя заплаканное личико. Иди в ванную. Умой мордашку и будем ложиться спать.

– Хорошо, – ответила Лиза и медленно поднявшись, направилась в ванную комнату.

Милана снова поднялась на ноги и подошла к окну. Она попробовала открыть его, но шпингалеты деревянной рамы не поддавались. Почувствовав на своей талии мужские руки и горячее дыхание на шее, она вздрогнула, и резко обернувшись, отшатнулась в сторону.

– Что ты здесь делаешь? Я не слышала, как ты вошёл…

– Ты была занята, – тихо произнёс Ольховский. – Пытаешься выпорхнуть из клетки? Спешу тебя разочаровать. В этой комнате окна не открываются.

– Что тебе нужно? Зачем ты пришёл?

– Соскучился по тебе. Пойдём со мной, – он взял её за руку и потянул за собой, но Милана выдернула свою ладонь из его пальцев.

– Я с тобой никуда не пойду. Я останусь с девочкой в этой комнате.

– Слушай, это просто смешно. Кто она для тебя? Что ты так за неё держишься. Снова заговорил материнский инстинкт? Нет своих детей, так уцепилась за эту девчонку? Поспит одна, ничего с ней не случится. Пошли, – он снова протянул к ней руку.

– Я с тобой никуда не пойду. Убирайся из комнаты!

– Я буду сам решать убираться мне или оставаться. Я сказал, пошли в мою спальню. Мне надоели твои концерты. Ты моя жена и должна делать то, что я говорю, – он провёл ладонью по её щеке. – Я соскучился.

Милана отбросила его руку в сторону.

– Оставь меня в покое! Я никуда с тобой не пойду.

– Послушай… – Влад прижал её к стене своим телом. – Я ведь пока разговариваю по-хорошему, а могу и по-плохому. Хочешь, чтобы с девчонкой всё было в порядке, пошли со мной.

– Влад, ты болен. Ты ненормальный. Неужели ты не понимаешь, что я лучше выброшусь в окно, чем снова лягу с тобой в постель? Ты мне противен, омерзителен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Противен? – он схватил её за волосы, наматывая их на кулак. – А когда-то тебе было хорошо со мной. Что Романов лучше, чем я в постели?

– Влад, ты мерзкий подонок.

– Ничего, этот мерзкий подонок сможет тебе сейчас доказать обратное в постели. Пошла на выход, – он схватил её за шею и толкнул к двери.

Лиза выскочила на шум из ванной комнаты, и ухватилась рукой за пальцы женщины.

– Милана, куда ты уходишь?

– Пошла с дороги, соплячка, – Влад оттолкнул девочку в сторону.

Ольховская резко к нему развернулась.

– Послушай, в тебе осталось ещё хоть что-то человеческое? Уйди из комнаты. Мы выполняем все твои требования. Так и ты оставь нас в покое.

– Заткнись и иди, куда я сказал, – он снова схватил её за руку и потащил на выход.

Лиза бросилась к нему и, ухватив его за рукав рубашки, рванула его на себя.

– Отпусти её! Отпусти! Она не пойдёт с тобой. Отпусти! Отпусти! Отпусти мою маму!

Ольховский схватил её за руку и резко оттолкнул от себя. Лиза потеряла равновесие и, упав на пол, громко расплакалась.

Милана вцепилась ему в лицо ногтями и ударила его коленом в пах. Ольховский завыл от боли, и рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Милана опустилась на колени перед Лизой и, подняв её на ноги, крепко прижала к себе.

– Девочка моя, как ты? Ты в порядке? – она подняла к себе заплаканное детское личико. – Ты не ушиблась?

– Нет, – Лиза обняла Милану за шею руками. – Я так испугалась за тебя!

– Девочка, моя любимая. Мой храбрый защитник, – она вытирала слёзы на щеках малышки. – Ты назвала меня мамой?

Лиза молча кивнула. Милана обхватила её руками, крепко прижимая к себе.

– Доченька, моя любимая, как же я люблю тебя. Сокровище моё бесценное.

– Мамочка, я очень за тебя испугалась. Думала, что он уведёт тебя, и я больше тебя никогда не увижу.

– Ну что ты, мой малыш, я всегда буду рядом. Всегда. Я ведь люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Очень люблю, – шептала Лиза ей на ухо, крепко обнимаю её шею ручками.

– Пойдём, котёнок, – Милана взяла девочку за руку и направилась на выход из комнаты. Бросив ненавистный взгляд на Ольховского, который тяжело поднимался с кровати и, распахнув дверь, она резко остановилась на пороге.

– Куда-то собрались Милана Святославовна? – обратился к ней охранник, стоявший за дверью.

Милана отступила назад, делая несколько неуверенных шагов. Ольховский поравнялся с ними и оперся рукой о стену.

– Ну что ж, Милана Святославовна, не цените хорошего к себе отношения, это ваш выбор. Мне сейчас нужно уехать, а утром, когда Романов передаст мне документы, я с тобой по-другому поговорю. Ночевать сегодня будете не в тёплой и уютной комнате, а вместе с крысами в кладовой. Пошли обе на выход. В дальнюю комнату их обеих, под замок, и следить, глаз не спускать.

Охранник вывел Милану с Лизой в коридор, а Ольховский остановился у дверей спальни, провожая их долгим взглядом. И как только они скрылись за поворотом, хромая направился на выход из дома.

****

Павел нервно расхаживал по комнате в доме Казанцевых из угла в угол. Святослав Дмитриевич появился на пороге комнаты, и виновато взглянув на него, молча присел за столом.

– Ну что он сказал? – Романов подошёл ближе и тронул Казанцева за плечо.

Святослав Дмитриевич поднял на него глаза.

– Он не захотел со мной разговаривать. Оскорбил и бросил трубку.

– Сволочь! Я знал, что разговоры вряд ли помогут, но всё-таки надеялся, что вам удастся его убедить. Я отдам ему все документы завтра утром.

– Этим ты, возможно, вернёшь свою дочь, но не Милану. Он не отпустит её. Он мне ясно дал это понять. Поэтому я считаю, что будет лучше идти сейчас в полицию, а не выполнять его условия.