Трепанация - Александр Коротенко

– А что стало с той девушкой?

– Это неважно. Хотя… Я встретил ее как-то, уже выздоровев. Обычная женщина. Ничего выдающегося. Милая по-своему. Сказала, что я был ее единственной любовью. Я рад, что вылечился и понял суть болезни.

А Лена? Умница, вышла замуж по большой любви за порядочного человека. Такого порядочного, что, полюбив другую женщину, бросил Лену. Так, говорят, он и живет, по любви. От одной любви к другой. А? По-вашему, это правильно? Правильно. Раз полюбил человек, так он и должен жить с любимым человеком. Да здесь почти все старшее поколение прошло через эту болезнь. А вот вы и такие, как вы, взращиваете эту болезнь. Это ваша религия сначала внушала людям любовь к Богу, а потом перенесла это на людей. Это ваше «возлюби» почти погубило цивилизацию. Благодаря вам появилась ненависть.

– Что же вы такое говорите, Александр? Какая ненависть?

– Если бы не появилась любовь, не появилась бы и ненависть. Это же два полюса, два антипода. Человечество могло избежать этой беды. Любовь появилась не так давно. И, может быть, для детства человечества она была и нужна. Это уже ученым надо подумать. Но, повзрослев, человечество должно было избавиться от этого. Переболеть, как корью, краснухой или ветрянкой. Так именно благодаря таким, как вы, эта болезнь приняла хроническую форму и никак не умрет. Хотя и отмирает. Вы – я имею в виду церковь, – потерпев поражение в борьбе за власть, поменяли форму порабощения людей и перешли на психологическую обработку умов, инфицируя всех любовью. Вы, выдавливая жалость, готовите почву для слабости, а на нее насаждаете любовь. А что такое любовь, если не порабощение одним человеком другого? Скажите мне? Разве не попадает человек в зависимость от своих чувств, в зависимость от другого человека? А разве вам не этого надо? Ведь вы посредничаете в любви между Богом и человеком. Вы же и несете «божественное» людям. Обрекая их на муки, разочарования и, в конце концов, толкая на войны и истребление. И заметьте, везде явно или в тени присутствует любовь. Просто где-то вы называете это патриотизмом, то есть любовью к Родине, а где-то любовью к людям. Именно вы толкаете людей на иррациональный путь. Ведь любовь поражает волю и сознание. Логику и мышление. Это еще Толстой заметил. Помните «Анну Каренину»? Ах, да вы и там все извратили. Но все равно, человек становится животным. Вы заинтересованы в том, чтобы доминировала чувственная сфера, лишающая человека рассудка, потому что такой он лучше управляется вами. Более послушен. Что скажете, отец? Неприятно слышать трезвую правду?

– Мне жаль, что вам и вашим братьям, извините, тем, с кем вы тут живете, пришлось страдать. Но это отрицательный опыт столкновения с действительностью. Существует ведь и другой опыт. Ведь в других случаях вы бывали счастливы и производите впечатление человека счастливого. Я не знаю, почему вы так ополчились на нас, на людей?

– Вот-вот, «на нас, на людей». Что вы объединяете? Люди это люди, а вы это вы. Человек рождается чистым, а вот вы его программируете своей гадостью. Но человечество инстинктивно идет по правильному пути. По нашему пути, а не по вашему. Сколько людей вступает в брак сейчас по любви?

– Наверное, большинство.

– А вот и ошибаетесь. Все меньше и меньше. Нормой стало желание молодежи избавиться от любви.

– О чем вы говорите? – удивился священник.

– Да, именно так. Ведь если раньше любовь была главным, а иногда достаточным основанием для брака, то сейчас норма – желание людей просто вместе пожить, то есть подождать, когда любовь пройдет и мышление сможет нормально оценить перспективы жизни вдвоем.

– А разве это не желание проверить истинность чувств? Убедиться, что это любовь, а не простое плотское влечение?

– Это вы так думаете. А на самом деле люди интуитивно защищают себя от принятия неправильного решения. Хорошо, что ваша церковь терпит поражение за поражением и утрачивает влияние. Сама религия остается уже скорее как традиция, но не как религиозное мировоззрение, а то бы человечество давно погибло от любви к ближнему своему и желания сделать любимый мир еще лучше. Вдумайтесь в мои слова. Человечество живо, потому что живо рациональное мышление, а не те чувства, к которым вы его подталкиваете все время. Поймите, я не противник религии, что случилось, то случилось. Религия принесла в свое время прогрессивную мораль и этику, но осталась с ними навсегда, тогда как человечество ушло дальше в своем развитии. Ну а вы остались у разбитого корыта, понимаете? Человечество выросло из религии, как из одежды. Она слишком мала, чтобы удовлетворить нормального, а не плененного вами человека. Правда, у вас еще есть союзники, провозглашающие общегуманитарные ценности и пропагандирующие любовь.

– Но как же без любви. Ведь это то, что делает жизнь прекрасной. Ведь матери любят своих детей, как же без этого…

– Вот поэтому вы и аники для нас и для наших детей – вымирающий вид, цепляющийся за свою болезнь. Знаете, как психосоматики, которые боятся расстаться со своими болезнями, так как это удовлетворяет какие-то другие их потребности или оправдывает их бездеятельность. Да вы, наверное, не поймете, – улыбаясь, откинулся в кресле Александр.

Священник все это время сидел сгорбившись, как будто под гнетом, и лишь изредка поглядывал на собеседника.

– Вы не поймете, потому что в каждом из вас жив рабовладелец. Вы все хотите иметь рабов или хотя бы одного, который бы всецело принадлежал вам. А вы бы его любили за то, что он ваш, – спокойно и немного высокомерно говорил Александр. – Любовь – это рабовладение, а на улице двадцать первый век, батюшка, – иронично закончил он.

За окнами слышался вялый шум дождя. В доме смеялись дети. Священник молчал. Бывают ситуации, когда очевидность аргументов выглядит беспомощной и неуместной. Ведь аргумент – он один. Ну, пусть несколько. Но что, в сущности, они могут противопоставить массиву мировоззрения? Да ничего. Конечно, слабая надежда, что один из аргументов может оказаться той самой точкой опоры, которая перевернет массу всей мысли, сохраняется. Но это как в физике, скорее похоже на цирковой трюк. Не понимая внутренних механизмов, мы видим лишь их визуальное воплощение. Что важнее: наши чувства или реальность, их порождающая? Ведь это противоположности.

Пришла Лена. Она была уже не в платье, а в уютном спортивном костюме.

– О чем вы тут?

– О болезни говорили, – совершенно спокойно сказал Александр.

– Саша, это бесполезно. Ты только нервничать будешь. Человек или включается в жизнь, или живет в иллюзиях. Идемте ужинать.

Они прошли в гостиную, где стоял большой стол и вся мебель была светлых тонов. Яркий свет от большой люстры создавал ощущение радости и покоя. Это ощущение дополнялось от соприкосновения с большим желто-голубым ковром с толстым ворсом. На стенах висело несколько картин с морскими пейзажами. Ощущение гармонии и завершенности.

Саша сел на место хозяина. Слева от него посадили священника, а Лена, закончив накрывать на стол, села справа.

Священник опустил голову и, закрыв глаза, что-то пробормотал. Молился. Хозяева обратили на это внимание, но отнеслись с терпеливым пониманием.

Молча ели картошку, салат и курицу. Саша налил вино себе и Лене и сделал жестом предложение священнику, но тот, поднеся ладонь к своему стакану, вежливо покачал головой.

Со стороны казалось: симпатичные люди мило ужинают. Молча, но вполне мирно.

Священник кашлянул.

– Извините. Можно у вас спросить? – обратился он к Лене.

– Конечно, – с улыбкой ответила та.

– Что вы думаете о любви как женщина?

Мужчины смотрели, как она на секунду задумалась.

– Я, конечно, не могу так хорошо объяснять, как Саша, но я считаю, что любовь – это наркомания. Мне кажется, что пока человек не жил умом, ее не было. Чем умнее становился человек, тем рациональнее он подходил к природе, в том числе к размножению. В какой-то момент, как мне кажется, возникла опасность того, что благодаря уму количество людей может уменьшаться. Ну, я имею ввиду, что все будут думать, перед тем как заводить семью, детей и все такое. Понимаете? Ну и природа решила защищаться, создав любовь, которая лишает людей рассудка и толкает их без обдумывания на размножение. Ведь сущность любви в том, чтобы преодолеть любые преграды и отдаться любимому. Я сама прошла через этот ужас. Вот так. Я, наверно, нескладно все объяснила? Да, Саша? – и, улыбаясь, она положила свою руку на руку Александра.

– Почему же? Очень даже стройно, но по-женски.

– А вы не обманываете себя, Лена? Ведь я заметил, какие между вами отношения. И я чувствую в них любовь.

– Владимир, что за чушь вы несете? – нервно отреагировал Саша.

Лена сжала его руку.

– Саша, успокойся, я отвечу.

И, обратившись к священнику, без тени улыбки продолжила.:

– То, что вы видите, это глубокое уважение, которое мы питаем друг к другу. Я восхищаюсь Сашей как личностью. Его умом, мужественностью. Он ценит меня за то, что видит во мне. Но если мы почувствуем любовь, мы немедленно расстанемся.