Звезда в шоке - Сергей Зверев

Но однажды все-таки ко мне вышла заведующая Надежда, на вид армяночка, блондинка, по тем временам очень хорошо и дорого одета. Она спросила, чего я от нее хочу, на что я сказал, что пришел устроиться к ней в салон. В ответ она говорит:

— ЧТО?! Вот когда вы в Москве станете звездой, я услышу о вас, тогда и приходите. Поговорим.

Я ушел ни с чем. И дал себе слово, что когда стану звездой, никогда не приду работать в этот салон.

* * *

Есть такая парикмахерская «Номер один» возле Красной площади, я туда тоже сходил. Но когда я вошел туда и огляделся, решил сразу же и выйти. Это была не моя энергетика, не моя атмосфера, все не мое. И это был единственный раз, когда я вошел и вышел. Больше я там никогда в своей жизни не появлялся.

* * *

После бесполезных поисков Долорес и хождения по салонам я обратился ко всем своим знакомым в Москве. Они вышли на каких-то людей, назначили мне встречу, а те сказали, что устроиться на работу в Москве в какой-нибудь салон стоит где-то в порядке пяти или десяти тысяч долларов и работать придется практически бесплатно. Первое время.

Такое положение дел удивило и возмутило меня. Было непонятно, почему я должен тратить огромные деньги, к тому же доставшиеся с титаническими усилиями. Ведь зарабатывая на достойную жизнь, я просто пахал, стоя у кресла сутками. Это было несправедливо, неправильно, чтоб меня с партийными (не удивляйтесь, я был членом коммунистической партии) моими ценностями вдруг вот так вот. До этого случая я никогда такого вымогательства не видел и не слышал и вот, неподготовленный, столкнулся с этим прямо лоб в лоб. Я не знал, что ответить, просто инстинктивно послал всех на… и ушел. Пришел я домой расстроенный очень, на следующий день собрался, оделся, взял свои дипломы и поехал в Московское городское объединение парикмахерских услуг. Отправился сразу к Петру Ивановичу Созонову, человеку, который был директором всех комбинатов бытовых услуг Москвы. Придя, узнал, что к нему запись на месяц вперед. Тогда я внаглую подошел к его секретарю со словами:

— Я по личному вопросу!

— К нему нет возможности попасть в ближайший месяц, — ответила она.

— Вы знаете, вот я отсюда не уйду. Сейчас я прямо здесь остаюсь и пробуду столько, сколько надо будет. Просто буду сидеть и ждать. Я не выйду отсюда, лучше вы обо мне сразу доложите.

После этих моих слов она увидела, что человек в безнадежном состоянии и проще будет пойти в кабинет руководства и доложить. Я настолько впечатлил секретаршу, что Созонов принял меня.

Позже она рассказала мне, что, увидев меня, долго пыталась понять, кто я, чей я сын, может, какого-нибудь посла, а может, и консула. Она не могла понять, какие проблемы могут быть у такого человека. Поэтому, пройдя по моей просьбе к Петру Ивановичу, она сказала, что его ожидает какой-то непростой человек. В итоге менее чем через десять минут встреча была организована.

Как только я вошел, начал рассказывать, откуда я, что я, кто я, показал дипломы. Петр Иванович Созонов посмотрел эту пачку, где одни Гран-при. Затем он очень внимательно слушал, надо отдать ему должное. Я явно был ему интересен. Сложилось такое впечатление, что он, обезумевший от этой серости, быта, от хозяйственных вопросов, от указов, от парикмахерских моек, кресел, препаратов, от прачечных, от швейных цехов, вдруг увидел перед собой что-то такое интересное. Словом, он ничего понять не может, но так интересно, что это такое, слушал бы и слушал. И я успел рассказать ему всю свою автобиографию. Он был поражен тем, что у меня ни одного второго места нет и что это сидит реально звезда, выращивать не надо. Бери ее прямо сейчас голыми руками и «звезди» дальше. Что он, собственно, и сделал. Прервав мой рассказ, он позвонил и дал команду определить меня в самый центральный салон, это был «Стиль», и сообщил, что придет мастер, приказал принять. Затем он обратился ко мне:

— Так, скажешь, что ты мой племянник. Будь осторожен, ни во что не вникай, не влезай и не вступай, работай, я тебе о себе дам знать. Покажи себя с самой хорошей стороны, и если все будет нормально, то я хочу, чтобы ты был в сборной Москвы, чтобы ты выступал на конкурсах. В общем, постарайся.

Я приехал в этот «Стиль», меня заведующая встретила, такая приятная женщина Светлана Веселова. Она мне сразу показала салон, мое кресло. Отнеслась ко мне очень хорошо, почти как мать. В салоне оказался очень хороший коллектив, я почувствовал себя на своем месте. Я решил не говорить, что я племянник, и правильно сделал.

Итак, Москва меня не ждала с распростертыми объятиями, но первый же салон, в котором я работал, приехав в столицу, оказался «Стиль». Шикарный центральный креативный салон, с шикарным немецким оборудованием и импортной косметикой. Это был единственный салон с профессиональным подходом, с профессиональной косметикой, с профессиональным оборудованием, с сильными мастерами. Я себя звездой сразу почувствовал, работал в коллективе, где только суперпрофессионалы и топ-мастера.

Я обрушился на Москву просто как факт, и во мне быстро признали профессионального мастера. Ведь у меня настолько высокое качество и видение того, что я делаю, я видел и чувствовал человека до такой степени, что мне не нужно было задавать вопрос: «А что вы хотите?» Я сам говорил, что люди должны хотеть, какая должна быть прическа, какая стрижка, какой цвет волос и так далее. Это быстро принесло свои плоды. Через неделю в салоне ко мне уже все было расписано на полтора месяца вперед. Опять две очереди стояло: одна официальная, другая неофициальная, после семи вечера у меня проститутки были из «Космоса», из «Националя» и из «Международной». Можно сказать, что самая элита путан приезжала. Куда угодно я мог войти без проблем. То есть открылся мир, подобный тому, в котором я уже жил. Но этот новый мир качественно был на другом уровне. Ядро моих новых клиентов составляли бизнесмены, артисты, художники, в общем, средний и высший класс.

Новая жизнь, новая борьба, новые конкурсы, новая подготовка к конкурсам. Одно из первых мероприятий, на которое меня пригласило объединение правления комбината, было выступление на ВДНХ. Я готовился очень тщательно. Несколько моделей нужно было сделать.

Я помню, там увидел в первый раз Анатолия Фарбера. Меня поразило его выступление. Тогда все без исключения выступали так: прибежали, причесали и убежали. Это ужасно. А у Фарбера было видно, что он готовился. Что он думал о том, во что одеть моделей. Он думал о том, как какие-то образы раскрыть. Он думал, как сделать так, чтобы прическа подходила к этой одежде. Он думал, какая должна быть сама эта одежда. Например, у его ребят были повязаны шарфики. Я этого терпеть не могу. Но в целом все это смотрелось очень красиво. И я тогда удивился: надо же, какой мастер! Оказалось, не я один тогда думал об образе. Оказывается, есть еще один такой человек, все остальные-то думали только о прическах, и все, включая команды сборной страны, выступали как могли. А вот Фарбер нет. И я нет. У меня были специально подготовленные платья, специально подготовленные прически, специально подготовленный мейк-ап. Поэтому к двум коллекциям внимание было колоссальное: это Фарбер и мое выступление. Они ярко отличались от всех.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});