Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

— Всегда. Я здесь и родился, — он бережно придержал её под локоть и помог выйти за порог. Лишь теперь незваный гость вспомнил, что ещё не представился. — Меня, кстати, зовут Ланакэн Осилзский, я из Тову.

— А я — Саон Кринт, из Руали. Теперь уже, наверное, правильнее было бы сказать — из Литога. Странный ты человек. Судьба у тебя странная. Я её вижу. Назрела пора стать тебе самим собой, — задумчиво невпопад отметила пожилая спутница.

— И что ж Вы там узрели? — неумышленно усмехнулся молодой боец, не стремясь к излишней деликатности. Её слова смахивают уж больно на маразматический бред.

— Не из Тову родом ты. Не на воле родился, привык так говорить. А под браслетом клеймо прячешь. Ты ненавидишь григстанов. Больше всего на свете. Однако, став их главным врагом, ты обретёшь счастье рядом с григстанином. Только так. Судьба умеет смеяться, — лукаво блеснули глазки на морщинистом лице. Кто-то уже когда-то говорил подобные слова. Говорил их точно так же. Неосознанно поёжился. Подобные пророчества отнюдь не веселят, скорее, раздражают неуместностью. И нелепостью. Ну, и догадлива же! Однако пророчица, будто бы ничего не произошло, скромно отошла, не желая мешать малознакомому гостю в поджоге. Возвращаться к не пришедшейся по духу теме оба не хотят. Поэтому, убедившись, что языки огня уверенно поползли вверх по карнизу, люди молча пошагали прочь.

Как и следовало ожидать, неприятель оторопело замер в смятении перед внезапно взметнувшимся ярким пламенем над ещё нетронутым населённым пунктом. Замешательство длилось не слишком долго, но его хватило для человеческих бойцов. На опушке раздались первые возгласы встретившихся противников. Сражение начинается. Ланакэн отвёл женщину в укромный уголок за сараем. Здесь можно оставаться незамеченным и, одновременно, держать в поле зрения почти весь посёлок. Теперь стоит спешить к соратникам. До них не очень-то и далеко. Вот уже различил знакомые фигуры в тени огромных елей. Торопливо обнажил меч и направился к Риулу, с трудом отбивающемуся от троих соперников. Шоу буквально погибает под градом атакующих ударов. Заметив приближение старого знакомого, человек издал обрадованный вопль и с вновь вспыхнувшим азартом метнулся к ближайшему из истребителей. Не ожидавший внезапной смены темпа, тот не устоял и уже с первых же ударов получил серьёзную рану в плече, после чего стал практически безопасен. Двое остальных переключились на Осилзского, но это было не лучшее решение. Даже несмотря на явное нарушение Законов Разума, выиграть у только подоспевшего воина уже порядком выдохшимся нападающим оказалось практически невозможно. К тому же его уровень давно превзошёл столь неэффективное фехтование, с каким приходится иметь дело теперь. Без труда разделил их хаотичные выпады. Поэтому победа бывшего крестьянина стала вполне само собою разумеющимся завершением. Но на поверженных схватка не завершилась. На помощь к основной группе уже спешат остальные григстаны, вовремя почуявшие подвох в необоснованном опережении событий, указанных их собственным планом. Задержало короткое колебание, вызванное ожиданием распоряжения руководителя и краткой несвоевременной дискуссией по этому поводу. Теперь человеческая стая столкнулась с не очень выгодной ситуацией (хотя могло быть и хуже, окажись сразу же перед обоими отрядами). Большинство вынужденно бросились на подкрепление подчинённых наследника Руали. Новоиспечённый ваятель Джаши упал в траву, оглушённый ударом по голове, однако его прикрыл крайне странно управлявшийся с мечом союзник. Среди оставшихся оказались рыжий соратник Ланакэна, Шамул, сам Осилзский и ещё несколько совсем неопытных бойцов. Не самый выгодный расклад. Тем более: их рассвирепевшие после непредсказуемого нападения из чащи противники рвутся отомстить за капитальные потери. Битва разожглась с новой силой. Грохот сталкивающейся стали оглушает и сливается в монотонный звук опасности. Снова и снова льётся та самая кровь, о которой мечтал прежде вдовец из Тову. Но ничего особенно приятного в этом не представляется. Грязная бездушная смерть впивается в тела врагов словно бы по собственной воле. Чудится, в этом не принимает ни малейшего участия. Очередной сражённый не вызывал никаких эмоций: ни наслаждения, ни отвращения. Аюту бесспорно прав. Жажду утолить не просто. Она не имеет дна и глубины, словно безбрежный океан, поглощает все стремления и порывы. Хорошо разученные движения губят, но совершенно механически, а желалось чего-то куда более ощутимого, весомого, мрачного… Даже первые собственные незначительные травмы не вызвали пробуждения от необъяснимого морального оцепенения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И всё же стратегия себя оправдала. Они вновь одержали победу. Оставшиеся в живых григстаны убегают, проклиная неожиданное сражение, а заодно и того, кто позвал их в бой. Гибель наполнила пространство иной тишиной. Лишь в деревне начали выходить из домов жители. Они уже в курсе: их жизнь продлится ещё. Бывший земледелец поискал союзников. Составитель карт обнаружился неподалёку. Риул склонился над чьим-то телом и пытается помочь, но тщетно. На побледневшем веснушчатом лице читается паника. Приблизившись к ним, Ланакэн осознал новую проблему. Шамул ранен. Хуже того — умирает. Явно, на несколько суток сил их прежнего руководителя ещё может хватить, но затем… Затем неизвестность. Аюту поднял мрачный взор на подошедшего и негромко заметил:

— Говорил я тебе, что старею. Дело моё требует приемника. Вот, мой срок и пришёл. Слышишь, Шоу! Мне необходимо и твоё присутствие, как единственного свидетеля моей воли. Не знаю, на сколько хватит сил… Я хочу оставить вместо себя Осилзского. Он единственный, кто сумеет повести вас всех к победе, а не к вымиранию. Ты слышишь? Передашь это всем! Вот и весь мой последний приказ. Очевидный, до непоправимости.

— Я?.. Почему я? Почему не Соул, например, он же дольше среди Сопротивления? — ошеломлённо вытаращился Ланакэн.

— Потому что он отличный воин, гениальный лекарь, а ты — хороший лидер. Сам не заметил, а уже повёл их всех за собой. Убежище ведь твоих рук дело, новые люди — тоже. Продолжай в том же духе, и однажды мы перестанем прятаться… Вы перестанете прятаться. Я уже не с вами. Я давно разглядел в тебе своего… м… наследника. Вот только очень боялся ошибиться. Однако… каждый день доставлял, к моему немалому удовольствию, новые данные в твою пользу. Теперь их судьба и твоя жизнь — единое целое. Не вижу радости, — заметил умирающий.

— Я не готов к столь ответственной роли. Вы нужны нам. Слишком нужны… — откровенный испуг перед весом нежданно-негаданно свалившейся ответственности, отвлёк от прочих рассуждений.

— Не надо только глупых убеждений, будто бы я ещё проживу!.. Я знаю смерть слишком близко. Знаю, как она приходит, как лучше встретить её… В сущности, я даже доволен тем приёмом, который она мне оказала! Я успеваю отдать посмертные распоряжения, и, надеюсь, доживу до возвращения в Убежище, — решительно перебил предводитель. Несмотря на боль, на его губах слабая улыбка. Ланакэн растерянно зыркнул на рыжего картографа, неуверенно отошедшего на пару шагов, позволяя им поговорить вдвоём. Тот слышал каждое слово и солидарно кивал: надеялся именно на такое решение. И всё-таки всё произошло чрезвычайно быстро. Настолько, насколько вероятно в подобных условиях. Осилзский тяжело вздохнул и жестом велел помочь ему переправить Шамула к остальным. Навстречу бросилась начальница погонщиц нгутов: темпераментная девушка зачастую наравне с мужчинами участвует отнюдь не только в переходах. Судя по колючим искоркам в бархатных очах и нервной ухмылке, нынче тоже в сторонке не стояла. Выбившиеся из косы чёрные волосы липнут к влажному лбу, выдавая утомление. Пока успокоиться полностью не сумела, однако приметила приближающихся и тут же бросилась устраивать пострадавшего с максимальными удобствами на спине животного. Прихромавший Салтуан пожевал губами и чуть слышно проворчал:

— Снова григстанское оружие подобрала? И не боишься же! Я вот слышал, у нас как-то девчонка взяла что-то и взорвалась — собрать вообще не смогли! И где твой страх болтается?