Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой - Робин Уолл Киммерер

сути, взаимообмен. Согласно западному мышлению, частная земля – это целый ряд прав, а в экономике дарения собственность – это целый ряд обязательств.

Однажды мне посчастливилось проводить экологические исследования в Андах. Больше всего мне нравился рыночный день в местной деревушке, когда площадь заполнялась торговцами. Яркие прилавки загружались бананами, тележками свежей папайи, пирамидами томатов и ведрами ворсистых корней юкки. Некоторые продавцы расстилали на земле одеяла, раскладывая на них все, что вам может пригодиться, – от шлепанцев до соломенных шляп. Сидя на корточках за своим красным одеялом, женщина в полосатой шали и темно-синем котелке раскладывает целебные корни, так же красиво сморщенные, как и она сама. Яркие цвета, запахи кукурузы, жарящейся на дровяном костре, огни и звуки всех голосов удивительным образом смешиваются в моей памяти. У меня была любимая палатка, ее владелица Эдита ждала меня каждый день. Она любезно объясняла, как готовить неизвестные мне продукты, и вытаскивала из-под прилавка самый сладкий ананас, припасенный специально для меня. Однажды у нее даже была клубника. Я знаю, что заплатила за нее цену гринго, но тот опыт щедрости и доброты, который я получила, стоил каждого песо.

Совсем недавно мне снился тот рынок со всем его колоритом. Я шла мимо рядов, как всегда, с корзиной наперевес и направилась прямиком к Эдите, чтобы купить у нее пучок свежей кинзы. Мы поболтали и посмеялись, а когда я протянула ей монеты, она отмахнулась от них, ласково похлопав меня по руке и попрощавшись. «Подарок», – сказала она. «Muchas gracias, сеньора», – ответила я. Там была моя любимая выпечка панадера – круглые булочки лежали накрытые чистой тканью. Я выбрала несколько, открыла кошелек, но этот продавец тоже отмахнулся от моих денег, словно с моей стороны было невежливо предлагать плату. Я оглянулась в недоумении: знакомый мне рынок, но все же что-то изменилось. И это касалось не только меня: ни один из покупателей не платил. Я плыла вдоль рядов в эйфории. Благодарность была единственной валютой, которая здесь принималась. Все раздаривалось. Это было похоже на сбор земляники на лесной поляне: торговцы были всего лишь посредниками, передающими дары земли.

Я заглянула в свою корзину: два цукини, лук, помидоры, хлеб и пучок кинзы. Она была заполнена наполовину, но казалось, что корзина полна. У меня было все, что мне нужно. Я бросила взгляд на прилавок с сыром, думая купить немного, но, зная, что его отдадут, а не продадут, решила, что обойдусь. Забавно: если бы все продукты на рынке стоили совсем мало, я бы, вероятно, набрала бы столько, сколько бы смогла. Но когда все отдавалось даром, я почему-то вела себя гораздо сдержаннее. Я не хотела брать слишком много. И я задумалась о том, какие бы подарки мне принести этим торговцам завтра.

Тот сон, конечно, уже померк в моей памяти, но чувства – сначала эйфории, а потом смущения и сдержанности – остались. Я часто думала об этом и поняла, что стала свидетельницей процесса перехода рыночной экономики к экономике дарения, от частных благ – к общему богатству. И в этой трансформации взаимотношения становятся такой же потребностью, как еда. Там, на рынке, с прилавков и одеял, из рук в руки переходили тепло и сострадание. Это был всеобщий праздник изобилия. А поскольку у каждого в корзине была еда, здесь царила справедливость.

Я ученый-растениевед и хочу точно донести свою мысль, но я еще и поэт, описывающий мир с помощью метафор. Когда я говорю о даре, что преподносят нам ягоды, я не имею в виду, что Fragaria virginiana (земляника виргинская) всю ночь готовила мне подарок, стараясь порадовать меня тем летним утром. Насколько нам известно, подобного не происходит. Но как ученый, я отдаю себе отчет в том, что знаем мы очень мало. На самом деле растение всю ночь копит маленькие порции сахара и семян, аромата и цвета, потому что это позволяет ему улучшить свою эволюционную приспособленность. Когда ему удается привлечь животное вроде меня, чтобы распространить свои плоды, его гены, ответственные за производство вкуснятины, передаются последующим поколениям чаще, чем гены тех растений, чьи ягоды уступают качественно или количественно. Ягоды, созданные растением, формируют поведение распространителя и имеют адаптивные последствия.

Я имею в виду, что наши взаимоотношения с земляникой меняются в зависимости от нашего выбора. Именно человеческое восприятие позволяет понимать мир как дар. Если мы так смотрим на мир, соответствующие изменения происходят и с ягодами, и с людьми. А отношения, основанные на благодарности и взаимопомощи, способны усилить эволюционную приспособляемость как растения, так и животного. Биологический вид и культура, которые относятся к миру природы с уважением и благодарностью, несомненно, имеют возможность передавать свои гены последующим поколениям чаще, чем те, кто его разрушает. То, что формирует наше поведение, имеет адаптивные последствия.

В своих обширных исследованиях в области экономики дарения Льюис Хайд приходит к выводу, что «предметы… всегда будут в изобилии, если они рассматриваются людьми как дары». Дарственные взаимоотношения с природой – это «процесс взаимообмена, в котором люди являются его частью и зависят от него. Мы склонны воспринимать природу как часть себя, а не как незнакомца или чужака, которого можно эксплуатировать. Обмен дарами – это осознанная связь, ибо она согласуется с естественным процессом взаимного роста и обогащения».

В старые времена, когда жизнь людей была непосредственно связана с землей, легко было воспринимать окружающий мир как дар. Когда наступает осень, небо темнеет от гусиных стай, кричащих: «А вот и мы!» Это напоминает древнюю легенду о сотворении мира, когда Гуси пришли на помощь Небесной женщине. Люди голодны, зима на подходе, и тогда гуси наполняют болота едой. Это дар, и люди принимают его с благодарностью, любовью и уважением.

Но когда вы получаете пищу не в виде небесной стаи, когда не чувствуете, как теплые перья остывают в вашей руке, и не осознаете, что чья-то жизнь была отдана ради продолжения вашей, когда нет благодарности в ответ, тогда эта еда не принесет удовлетворения. Ваша душа останется «голодной», хотя желудок и полон.

Что-то нарушается, когда вы получаете еду на пенопластовой подложке, упакованную в скользкий полиэтилен, – тушу животного, жизнь которого была ограничена тесной клеткой. Это не дар жизни, а кража жизни.

Как в нашем современном мире снова вернуться к тому, чтобы воспринимать землю как дар, чтобы наши взаимоотношения с миром снова стали священными? Я знаю, что все мы не можем снова стать охотниками-собирателями: живой мир не выдержит