Ухо к земле. Миссия в Венецию. Удар новичка - Джеймс Чейз

— Я из компании «Акме», чистка ковров, — представилась она и протянула карточку, которой снабдил их Эйб.

Бэйнс прочитал карточку, аристократически приподняв брови.

— Я полагаю, здесь ошибка... — начал он.

— Миссис Ловенстейн звонила из клиники, — объяснила Джильда. — Она просила нас оценить, во что обойдется чистка ковров в большой гостиной и у нее в спальне.

Бэйнс не удивился. Находясь в клинике, миссис Ловенстейн не выпускала телефона из рук. Сколько раз посреди интересной передачи раздавался звонок, и ему приходилось выслушивать нытье миссис Ловенстейн, косясь одним глазом на экран.

— Понимаю, — сказал он и широко открыл дверь. — Что вы намереваетесь делать?

— Можно взглянуть на ковры? Мне нужно измерить их для оценки.

Девушка пришлась ему по душе. Аккуратная, почтительная — таких он одобрял. Он показал ей ковер и стоял рядом, пока она измеряла его короткой линейкой. Затем он провел ее на второй этаж, в спальню миссис Ловенстейн, огромную комнату с зачехленной мебелью.

Джильда измерила ковер и, закрыв записную книжку, спросила:

— Так миссис Ловенстейн вернется только через несколько дней?

— Мадам будет отсутствовать минимум три недели, — сказал он, внутренне ликуя.

— Тогда у нас достаточно времени. — Джильда весело улыбнулась. — Мы пошлем миссис Ловенстейн результат оценки и, если она согласится, я сообщу вам, когда мы сможем забрать ковры. Так будет удобно?

Довольный ее хорошими манерами, Бэйнс ответил, что так будет вполне удобно. Спускаясь в лифте, она спросила:

— Вы здесь совсем один?

— Да, — ответил он с радостным вздохом. — Остальной персонал в отпуске.

— Я уверена, что вы цените тишину и покой, — сказала Джильда, выходя из лифта. — Приятно, должно быть, хоть ненадолго остаться одному — особенно в таком прекрасном доме.

Бэйнс растрогался.

— Очень приятно. — Он отворил дверь. — Я всегда говорю, что с телевизором не чувствуешь одиночества.

— Вы любите телевизор? — Джильда повернулась и посмотрела на него сквозь темные очки. — Я тоже. Когда возвращаюсь домой, включаю его, и больше мне ничего не нужно. До свидания.

Бэйнс смотрел, как она спускается по ступенькам к белому «опелю». Вспомнив, что нужно еще разогреть петуха, он закрыл дверь, задвинул засов и направился к лифту.

В ту же ночь Джонни и Джильда проникли в дом. Для Джильды не составило труда забраться на второй этаж. Джонни стоял и смотрел, как она поднимается по стене, словно по парадной лестнице. Она спустила веревку с узлами, и он вскарабкался к ней на балкон. Оконный замок она описала ему заранее, и он захватил все необходимые инструменты.

Сверяясь со схемой, они уже через несколько минут нашли кнопки, и еще через минуту сейф распахнулся. Джонни переложил драгоценности из футляров в принесенный с собой мешок. Работа заняла меньше пяти минут. Ушли той же дорогой. Джонни запер окно снаружи, они спустились по веревке, отцепили ее, встряхнув свободный конец, и были таковы.

Первый налет закончился успешно.

3.

— Чтобы представить эту историю в надлежащей перспективе, — сказал Эл, — придется отступить теперь на три года назад. Скоро мы опять вернемся к начатому, но я хочу, чтобы вы имели в виду: все происходит три года тому назад.

Я заверил его, что понимаю.

Эл кивнул и отпил пива.

— Так... расскажу вам теперь про Гарри Льюиса...

В 38 лет Гарри Льюис стал мужем одной из богатейших женщин мира. Сам он вовсе не стремился жениться на ней — это она женила его на себе. С той минуты, как он попался ей на глаза, его песенка была спета. Она пожелала его в мужья, а когда Лиза Коэн чего-нибудь хотела, она всегда получала желаемое. По части мозгов Гарри особо не выделялся, да и в делах не блистал. Зато он обладал выигрышной внешностью. Высокий, крепкий, красивый, он походил на какого-нибудь актера, вроде Грегори Пека. Все в нем так и дышало обаянием и сексом, а улыбка просто валила с ног девушек того сорта, с которыми он обычно имел дело. Нечего и говорить, что у Гарри был целый табун девушек, которые опрокидывались на спину по малейшему его сигналу. Но если не считать неотразимой внешности, Гарри не представлял собой ничего особенного. Он радовался и тому, что больше везеньем, чем трудолюбием, сделался директором магазина самообслуживания в Парадиз-Сити. Это был один из целой сети магазинов Коэна. — Эл остановился и взглянул на меня.

— Вы, наверное, слышали про Сола Коэна? — Я подтвердил, что слышал. — Угу... так вот Гарри разгуливал себе целыми днями по магазину, улыбаясь продавщицам и не упуская случая наскоро притиснуть в углу тех, кто был не прочь. За свои труды он получал шесть тысяч в год. Он более или менее убедил себя, что выше этого уровня доходов ему не подняться и лучшей карьеры не сделать. Это не слишком его беспокоило... он был не из породы честолюбивых. Регулярно получая свои шесть кусков, он мог развлекаться, иметь сколько угодно девушек и платить за двухкомнатную квартиру с видом на море. На ее балконе он проводил приятные уик-энды, нежась на солнце с очередной девушкой на коленях или просто под рукой — так, чтобы далеко не тянуться, если придет охота.

Только не воображайте, будто Гарри был дураком. У Сола Коэна дураки не работают, но Гарри ничем и не отличался. Со своей работой он справлялся и жил потихоньку.

И вот однажды жарким летним днем случилось то, что вывернуло его жизнь наизнанку и вверх тормашками. Представьте себе, как Гарри расхаживает по магазину, примечая, как идет торговля, неотразимо улыбаясь своим фавориткам, останавливаясь перекинуться словом с покупателями и чувствуя себя капитаном корабля в тихую погоду. И вдруг к нему подходит женщина.

Я не раз видел Лизу Коэн, поэтому позвольте мне описать ее. Она была маленькая, темноволосая и тощая. У нее были большие глаза — лучшая ее черта — и отцовский нос, занимавший большую часть лица. Рот и подбородок выдавали раздражительность и агрессивность. В одном вы можете быть уверены: Лиза Коэн никогда бы не попала на обложку «Плейбоя». Поставьте на то свой последний доллар и будете спать спокойно. Когда она познакомилась с Гарри, ей было 29 лет. Одетая в белые брюки и синий свитер, она казалась девочкой-подростком.

Лиза приехала в Парадиз-Сити на месячный отпуск. Коэны жили во Фриско, и это был ее первый визит сюда. Она провела здесь две недели на отцовской яхте в компании друзей, когда старик позвонил ей. Он просил ее заглянуть в магазин, посмотреть, как в нем идут дела и доложить ему. Коэн очень полагался на суждения дочери и во время ее пребывания во Флориде часто поручал ей такие внезапные проверки. Пару раз ее отзыв был неблагоприятным, и директора неожиданно для себя оказывались на улице.

Последние десять минут Лиза, незаметно для Гарри, наблюдала за ним. Она прошлась по магазину, замечая, как разложены товары, как справляются продавцы, и получила благоприятное впечатление. Еще большее впечатление произвело на нее открытие, что этот рослый красавец — мужчина — директор магазина.

Не секрет, что Лиза была охоча до мужчин. Может быть, назвать ее нимфоманкой будет чересчур, но она была так близка к этому, что разницы тут почти никакой не было. Она могла бы выйти замуж двадцать или тридцать раз — при ее деньгах в желающих не было недостатка. Лиза переспала со многими из них. Это было ей просто необходимо, но она твердо решила, что мужа выберет сама и притом не такого, который женится только ради денег.

Увидев Гарри, она сразу решила, что за него-то и выйдет. До сих пор ей встречались всевозможные типы мужчин: высокие, низкие, худые, толстые, обходительные, нахальные, молодые и старые, но ни в ком, кроме Гарри, не сочетались в таком избытке приятная внешность, атлетическое сложение, сексуальность.

Поэтому она подошла к нему, глядя на него своими огромными, живыми глазами, и назвала себя.

Сказать, что Гарри был ошарашен, оказавшись лицом к лицу с дочерью босса — значит слишком мягко выразиться. Его охватила настоящая паника. Он думал, давно ли она в магазине... заметила ли, как он ущипнул за попку девушку из отдела косметики... видела ли... Но тут он овладел собой и пустил в ход обаятельную улыбку.

— Добро пожаловать, мисс Коэн. Вот приятный сюрприз.

Лиза заметила его испуг, и это понравилось ей. И еще ей понравилась улыбка, от которой у нее сильнее забилось сердце.

— Мне нужно поговорить с вами о делах в магазине, — сказала она отрывисто. — В какое время вы закрываетесь?

— В семь часов, — ответил Гарри. — Не зайдете ли в кабинет, мисс Коэн?

— Я буду здесь в семь с машиной, — сказала она. — Мы пообедаем вместе. — Повернувшись, она смешалась с толпой, и Гарри потерял ее из виду.

Он выругался про себя, потому что уже условился на вечер с новой девушкой, пообещавшей что-то особенное. Но делать нечего — пришлось позвонить ей и отменить встречу. Гарри сказал, что возникли непредвиденные обстоятельства и положил трубку, не дослушав ее визгливую брань.