Молчание - Леони Вебер

все важные.

Я формировала своими пальцами замысловатые фигуры и говорила, забыв, что рядом Ирма. Наконец я вышла из своего мира, медленно подняла голову, оторвав взгляд от рук.

На лице Ирмы появились морщинки, которые мне не понравились. Теперь она выглядела старше своего возраста, но не переставала впечатлять какой-то необычной красотой.

– Расскажи мне про дом, – попросила она. Я была благодарна, что Ирма никак не прокомментировала мое очень странное поведение.

– Я гуляла в лесу несколько недель назад. Мне… стало плохо, и я оказалась на другой дороге. И увидела дом. Я зашла в него, нашла письма, фотографию. С помощью них я смогла расшифровать эту историю… – я снова сцепила руки в замок и, рассказывая, сжимала и разжимала пальцы, глядя в одну точку.

Я говорила долго, со всеми деталями. Закончив, впервые за все это время посмотрела на Ирму. Она снова хмурилась, рассматривая меня. Я поняла, что не давала ей вставить и слова, а она, наверное, хотела.

– Ты… молодец, что смогла все так ловко раскрыть.

– Я так и не узнала, что с ними случилось, – выпалила я, перебив женщину, чем опять ввела ее в ступор.

– Да, но все равно. Я их внучка, но не знала практически ничего из услышанного.

– А что вы знали? – поинтересовалась я.

– Папа с детства на мои расспросы о дедушке и бабушке говорил, что они плохие люди, совершили страшные преступления, и я не в коем случае не должна с ними разговаривать. По его словам, они сами не хотели общаться, уехали в другую страну…

– Он же прав. Они действительно сами себя изолировали. Но у него был их адрес.

– Да, теперь я знаю, что он прав, – Ирма дернула бровью, и я поняла, что веду себя как-то не так, как нужно, чтобы казаться нормальной. – А про адрес он мне ничего не рассказывал. Врал, что не знает, где именно они во Франции. Я просила маму мне помочь, но она говорила, что папа прав, не стоит мне вмешиваться во все это, у меня же есть дедушка и бабушка по ее линии. Но я всегда хотела понять, в чем дело, что же между ними случилось. Став взрослой, я окончательно убедилась, что папа мне ни слова не расскажет, а мама сама не знала, в чем суть их конфликта, так что попыталась сама докопаться. Но отец все уничтожил, любые документы, бумаги, которые могли бы мне помочь. Никаких следов. Более того, такое чувство, что даже в самой стране нет ни одной зацепки. Я пыталась найти их прежнее место жительство в Берлине, не вышло. Все будто забыли, что здесь жили Хельмут и Урсула Шульц.

– Но как же Ханс? – пришло мне в голову. – Мы все время искали Хельмута и Урсулу, но есть же еще и он.

– Сомневаюсь, что он все еще жив. После войны охранников в концлагерях и нацистов массово судили, скорее всего, он тоже понес наказание. Если дожил до этого. В любом случае, он никогда не объявлялся ни в нашей жизни, ни в жизни дедушки и бабушки, так смысла узнавать его судьбу нет. Все и так понятно.

– Ну да. И все равно куча вопросов осталась.

– Завтра посмотрим дом, может, что-то еще поймем. Все равно я рада, что знаю правду, – Ирма встала, подошла к краю площадки. Я за ней. – Значит, на тот концлагерь они смотрели каждый день?

Я кивнула. Несколько минут мы пристально смотрели на гору напротив. Потом Ирма повернулась ко мне.

– Пойдем. Уже поздно.

Мы поднимались по дорожке вверх. Еще не стемнело, но солнце уже заходило. С горы было видно потрясающе розово-голубое небо. Я смотрела на него, ступая по камням вперемешку с листьями.

– Осторожно, – я чуть не споткнулась о лежащую на грунтовке огромную ветку, и Ирма резко схватила меня за руку, чтобы остановить в сантиметре от нее.

Ее прикосновение словно током ударило по моей ладони. Я резко шарахнулась в сторону. Ирма в ужасе на меня посмотрела.

– Все в порядке?

– Да, – мне стало как-то не по себе, очередное чувство, которое я не могла назвать. Кажется, стыд. Да, именно он, как всегда, когда я веду себя ненормально.

Чтобы сгладить неловкую паузу, я спросила:

– А где вы остановились?

– В гостинице в городке внизу. Завтра нужно пойти пораньше, мне же еще в Германию возвращаться вечером.

– Да, конечно. Можно пойти в полдень. До дома минут тридцать-сорок пешком, и вряд ли мы пробудем там долго.

Мы остановились на парковке рядом с дорогой, у машины Ирмы.

– Тогда завтра в полдень где?

– Где? – я недоуменно глянула на нее. – Что где?

– Ну, встретимся где?

Ах, ну да. Не понимать простые вопросы в моем стиле.

– Можете оставить машину здесь и идти по асфальтированной дороге в поселок. Когда войдете в него, идите прямо до начала леса, там есть лавочка. Я буду ждать возле.

– Хорошо. До завтра, – Ирма улыбнулась.

Я ничего не сказала, просто развернулась и пошла домой, опять забыв про правила приличия.

13

Утром следующего дня я проснулась не в лучшем настроении, потому что весь предыдущий вечер изводила себя мыслями о том, что моя встреча с Ирмой провалилась. Точнее, я провалилась. Опять не смогла преодолеть свои особенности. Как же меня утомила эта борьба с собой.

Как назло, папа сегодня был дома. Пришлось написать ему письмо.

Папа,

Манон, моя школьная знакомая, пригласила меня сегодня пообедать с ней. Ее родители уехали, и она устраивает девичник. Я уйду в двенадцать и останусь там до вечера. Надеюсь, ты меня отпустишь.

Папа прочел послание, и его лицо озарила улыбка.

– Конечно, дорогая. Я так рад, что у тебя есть друзья, и ты общаешься. Проводи с ними сколько угодно времени. В разумных количествах, конечно, – спохватился он, как будто не знал, что я не обычный подросток, готовый развлекаться сутками на пролет.

Одеваясь, я подумала, что в моем общении с отцом перепиской есть плюсы. Я не умею врать, и в устном виде мои выдумки про девичник у Манон не имели бы успеха. Меня бы сразу раскусили. Зато в письме я немного помучилась, пытаясь понять, чтобы на моем месте соврал обычный тинейджер (пришлось воспользоваться поисковиком в интернете), и вуаля. Все прошло как по маслу.

Я поднялась в лес, и села на лавочку на опушке. Через пять минут подошла Ирма.

– Привет!

– Здравствуйте, – сухо сказала я.

– Как дела?

Да что же такое, почему все так любят этот бессмысленный вопрос. Опять я не знаю, что ответить.

– Ну… Нормально.

– У вас тут так хорошо. Красивая природа, свежий воздух.

– Да, – не умею я поддерживать эти разговоры ни о чем.

Я повела ее к дому. Погода сегодня была мрачной. Тучи заволокли все небо, в лесу было темно, как вечером.

– Почему Уве не сдал своего отца? Я прочитала, что нацистов судят до сих