Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ) - Сумеречная грёза

— Есть кое-кто, кто может помочь. Если с пчелами не задалось, Анна подсобит. У нее есть опыт, — ответил я, глядя на него изподлобья.

— Было бы неплохо, — обрадовался Альберт, — Но никаких комплиментов ее заднице, я помню.

— И остальному тоже.

— Так точно.

— Надо будет сколотить ещё ульи. Пятерых на столько человек будет маловато. Нам хватит по минимуму, а вот девки любители заточить сладкое. Сдается мне, они здесь надолго.

***

Предстояло полностью перекроить маршруты. Лос — Асгред был разделен по секторам по степени токсичности, и токсичность все время менялась, в зависимости от сезона и направления ветра. Эта дрянь была чувствительна к перепадам давления и изменению состава воздуха, поэтому горы выступили ковчегами спасения. Все, что находилось выше 800 метров над уровнем моря было недоступно для спор. Они мгновенно превращались в мертвую органику и оседали на земле. Хоть какая-то управа для этой холеры. Перед каждой вылазкой мы посылали дрон, чтобы убедиться, что сектора не поменяли свой статус. Только что закончился сезон размножения, так что работы предстояла куча — я снова засяду в кабинете, утонув в кипе галограмм и цифр. Все бы ничего, если бы не бессонница. Когда выкладывается, засыпаешь быстрее. А тут придется не спать сутками — сидячая работа не предполагает работу на свежем воздухе. Свежем воздухе… ха-ха… хорошо сказано. Свежий токсичный воздух. Идеально. Именно то, что мы заслужили.

К 2070 году прогресс продвинулся не так сильно, как предполагалось. Появились роботы, учёные поколдовали над генетикой, виртуальная реальность начала заменять настоящую. В общем, жить стало удобней. Вот только не везде и не всегда. Как это и обычно бывает, кто-то жирует, а кому-то приходится за это отдуваться.

Отдувались за людей не только другие люди, которым повезло меньше, но и природа. Экологи уже лет пятьдесят били тревогу, а чесаться начали только сейчас, когда очистные сооружения не справлялись. Пошли простым путем — создали прожорливую тварь, которая предпочитала пластик и нефтяные пятна на завтрак. Да, к 2074 году человечество так и не смогло отказаться от нефти, хотя хотело ещё с полвека назад. Что ж, аспергилл, эта тварь, подъедала мир пятнадцать лет, пока тот радовался своей изобретательности. Он жрал и мутировал и получилось то, что получилось. А теперь мне приходится кроить карту каждый раз, когда я собираюсь посрать. Дрянь, полная дрянь.

Всегда было интересно, что творится в мире. Спутники ещё работали лет с пять назад, но сейчас просто передавали несвязный поток информации. Их уже давно никто не обслуживал. На то время мы держали связь с девятью поселениями в горах, тоже не больше пары тысяч человек. И это на весь мир… не густо. Поэтому Николас так рвет и мечет… неизвестно, что с ними сейчас. Связь давно пропала. Сейчас в этом мире токсин не самый опасный хищник…

Казалось бы, куча народу могла залезть в горы и жить припеваючи, но не все так просто. Хищные звери, хаос, суматоха, мародёрство, борьба за выживание, остаточный токсин в крови и вот — люди дохли, как мухи. Когда попадаешь в апокалипсис из сытой жизни, трудно перестроиться на новый лад, особенно если до этого ты жил соплей на диване. В этом отношении солдатам повезло — в конкуренции с такими они выходили победителями.

Но я всегда утешал себя, что отдал долг стране до конца. Николас любит повторять, что я продолжаю это делать, но все это чушь собачья. Нет никакой страны больше, и моей присяги больше нет. Но остался долг перед народом, а он-то, худо-бедно, ещё влачит свое существование.

Николас сказал, что создаст вторую контрольную группу из этих пташек, мне это не особо понравилось. Но это было неизбежно. Чую, грядет веселье, в котором мне будет совсем не весело. Когда я узнаю все детали, которые, конечно же, останутся между начальством Квартейла, мной и моим замом, то смогу уже что-то решить. Рыжуле знать об этом не обязательно, да и протокол…

Рыжуля… и где я ее видел? Странное чувство подбиралось, словно дикий зверь, потому что на задворках сознания я уже знал ответ.

— Собираешься с мыслями? — послышался за спиной голос моего зама.

Дилан выезжал к первой контрольной группе на пару недель, и вернулся только сейчас.

— Штаб требует снова перекроить карты. Новый сезон, работы на несколько дней.

— Мог поехать вместо меня, расслабился бы. Приятно, когда яйца пустые.

Дилан сел рядом со мной, на берегу озера. Высокий блондин с вечно пристальным взглядом. Подмечает мелкие детали, не дурак, быстро реагирует. Главное, верный мне и долгу. Если я лягу на какой-нибудь неудачной вылазке, займет мое место. Поэтому мы всегда ходим разными группами.

— Залетел кто-нибудь от тебя?

— Мне откуда знать? Вряд-ли они сами могут знать, от кого залетели. Только по тесту.

— И всё-таки Николас та ещё мразь.

— Ты не прав, — Дилан предложил мне сигарету, аккуратно им скрученную, я не отказался. Он посмотрел вдаль, на горы. Затянулся до упора и выдохнул дым вверх, — Если бы они не хотели, не раздвигали бы ноги. Я их не принуждал. Сами прекрасно прыгают на члены. Особенно жгучая брюнетка. Девка вообще огонь.

— Что, так хороша?

— Трахается, как в последний раз.

Я рассмеялся.

— Нет, эти не такие. С этими сложнее.

— Не бывает не таких, — возразил Дилан, — Вопрос только в том, что ты им за это дашь. Просто некоторые просят больше.

— И что же попросила та брюнетка?

— Ничего особенного. Пару банок тушенки, шоколад и орехи. Мне кажется, только для того, чтобы не раздвигать ноги вхолостую. Чтобы не подумали, что ее можно трахнуть просто так. У них как — стоит дать просто так, начнут брать бесплатно. А у нее дома всякой дряни навалом, ей нравится такая жизнь.

— Так тушенки не напасешься, — уныло посетовал я, предвкушая бессонные ночи.

На этот раз рассмеялся Дилан.

— За свободную киску нужно платить. Так было ещё до апокалипсиса, а с уменьшением числа кисок цены возросли, — ответил он, докуривая сигарету, — Они начали наглеть ещё больше. Если и были не такие, то они все вышли. Из пятнадцати от силы только пара тройка устроили Николасу истерику. Сказали, мол, это насилие и они в этом участвовать не намерены.

— Я уверен, что ему было бы пофигу. Он устроил бы им насилие, если бы это требовалось для выведения вида.

— Это точно, — согласился Дилан, — Но квоты на одного полового партнёра были, и он уступил.

— А что остальные?

— Оценили выгоду свободного секса, — ухмыльнулся Дилан, — Приятно жить, ни в чем не нуждаясь, да ещё и трахаться вдоволь.

— Это ты про себя? — поддел я Дилана.

Он толкнул меня в бок.

— Я как и все. Удалось кинуть палку, радуюсь, нет — хожу грустный и выполняю свою работу.

Теперь мы рассмеялись одновременно.

— Пушки не нашли на вылазке? — спросил меня Дилан.

— Нет, тот сектор превысил количество токсина. Мы попробуем позже, — где-то в городе находились импульсные пушки высокого давления, которые создавали перепады атмосферного давления, инактивируя споры. Такие использовались правительством, чтобы обезопасить города. К сожалению, споры распространялись слишком быстро, чтобы оно успело поставить производство на поток.

— С этими штуками было бы проще. Шарить по руинам стало бы безопасней.

— Ты прав, но всему свое время.

— В третьем секторе должны быть семена. Давно хотел добыть этот цветок, как его там…

— Какой цветок?

— Диамант.

— Диамант… — протянул я, почувствовав на языке странную сладость.

— Ну да, это который кислый, аж глаза слезятся, — пояснил Дилан, но я и так это знал, — Его кладут в мед и получается забавный десерт… Была такая сладость до катастрофы.

— Я знаю, что это такое, — прервал я Дилана, — «Сладкая Аннарива», медовый Диамант.

— Вкусная штука.

— Слушай… мне нужно идти, — рассеянно бросил я, бросая бычок в траву.

— Хорош мусорить, — пристыдил меня Дилан, но я его не слушал, спеша в сторону дома.