Мария Каллас - Клод Дюфрен

Глава 3

Появление волшебницы

В свои шестнадцать лет Мария уже не была ребенком. Впрочем, была ли она когда-нибудь ребенком? Нам уже известно, как порой она сожалела о своем детстве, оборвавшемся на дороге к славе. И все же смогла бы она стать великой Каллас без всяких потерь? С течением времени можно уже говорить о том, что, несмотря на мотивы, которыми руководствовалась Евангелия, и допущенные ею крайности, она была первой ступенькой лестницы, ведущей Марию к великой цели. Второй же ступенькой оказалась Мария Тривелла, затем эстафету подхватила Эльвира де Идальго. В дальнейшем на пути к успеху Марию сопровождали мужчины, влюбленные в нее как в женщину или как в актрису.

Однако в то время, пока она с огромным рвением усваивала уроки Марии Тривеллы, пока она, учась в консерватории, ежедневно с глубоким удовлетворением утверждалась в превосходстве над другими студентами, будущая примадонна уже знала, что способна добиться успеха. Она горела желанием как можно скорее пройти этот путь к славе. Между тем она отнюдь не была уверена в том, что сможет стать хозяйкой своей судьбы. И это сомнение будет сопровождать ее всю оставшуюся жизнь; и хотя у нее был сильный характер — и это меньшее, что можно сказать, — на протяжении всей жизни она будет испытывать потребность в присутствии человека, способного оказать ей поддержку, подставить свое плечо и направить ее шаги. Когда вокруг нее смолкли восторженные голоса и опустились руки у почитателей ее таланта, она почувствовала пронзительное одиночество, словно затерявшийся в пустыне путник…

А пока Мария работала, что называется, «не щадя голоса своего», настолько она была одержима стремлением к совершенству. Можно только восхищаться волей и целеустремленностью этой юной особы, уверенной в своих исключительных способностях, но отдававшей себе отчет, что без упорного труда одной только природной одаренности недостаточно, чтобы вознестись к намеченным высотам. И если в человеческом плане подобное упорство в достижении цели чревато негативными последствиями, в области искусства оно представляет собой прекрасный пример для подражания всем окружающим. Целый год Мария самозабвенно упорно трудилась. Она не строила иллюзий относительно своей внешности. В самом деле, была ли она уродлива в то время? Вполне возможно, в любом случае она отказывалась от всех удовольствий, которым предавались девушки ее возраста: никаких балов, никакого флирта. Несмотря на то что молодые эллины способны томными взглядами и комплиментами вскружить голову юным особам, внешние данные Марии обеспечивали ей в этом плане полную безопасность. Все ее надежды и чаяния были связаны с разучиванием лирических оперных партий, которые однажды в ее исполнении должны были засиять ослепительным блеском. Ее музыкальная память, кажется, не знала границ. Часто случалось, что вечером Мария Тривелла давала своей ученице партитуру только для чтения, а на утро следующего дня девушка уже знала ее наизусть. Круглолицая и улыбчивая, Мария Тривелла не верила своим ушам! Еще ни разу в ее жизни не было ничего подобного и никогда больше не будет. И, к своему огромному огорчению, она совсем скоро потеряла свою ученицу — на следующий день после того, как будущая примадонна с легкостью добилась первого официального успеха, после первой оперной премии, полученной на конкурсе в консерватории.

Эта победа утешила Марию, горевавшую по поводу отъезда сестры. Прогнозы Евангелии относительно судьбы старшей дочери сбылись. В свои двадцать два года Джекки превратилась в настоящую красавицу; и нет ничего удивительного в том, что ее кто-то захотел взять в жены. И совсем не кто-то! Милтон Амбарикос был сыном богатого греческого судовладельца. Вот еще в какие времена речь зашла о судовладельце! За тридцать лет до того, как другой, еще более богатый судовладелец, перевернет судьбу Марии Каллас…

Джекки и молодой Милтон обручились; их помолвка затянулась на долгие годы, но так и не закончилась официальной свадьбой, поскольку родители Милтона считали, что их сын заслуживает лучшей партии. Однако когда жених Джекки пригласил будущую тещу совершить круиз по островам на его яхте, Евангелия не заставила себя долго упрашивать и взяла с собой Марию. Это были ее последние настоящие каникулы. Вернувшись, она с головой погрузилась в мир оперных героинь, жила их жизнью и бурными страстями, совсем не свойственными ее возрасту; способность Марии вживаться в образ своих героинь поражала воображение аудитории. Такое же эмоциональное потрясение пережила и Эльвира де Идальго, вошедшая в жизнь Марии как вестник судьбы.

Эльвира де Идальго — такое имя может носить только актриса — была знаменитой испанской певицей. К тому времени ее сценическая карьера уже пошла на убыль, но все же известности ей было не занимать; она пользовалась успехом во всех уголках земного шара и выступала вместе с самыми выдающимися певцами, ее партнером был даже великий Карузо. Она наведалась в Афины всего на несколько месяцев, чтобы оттуда отправиться в Америку. Однако в мире произошли события, заставившие ее изменить свои планы. Шел 1939 год, и Соединенные Штаты почти закрыли границы. Теперь Атлантику уже не бороздили, как раньше, океанские лайнеры; вот так Эльвира де Идальго и застряла в Афинах, на что она не особенно жаловалась, поскольку согласилась вести курс в консерватории в Афинах.

Евангелия, стремившаяся к скорейшему восхождению дочери на вершину славы, добилась прослушивания Марии у нового преподавателя. Испанскую певицу внешний вид абитуриентки сразил наповал. Как можно играть лирических героинь с такой непривлекательной внешностью! Однако когда Мария, преодолев жуткий страх, охвативший все ее существо, запела, госпожу де Идальго в свою очередь охватил восторг от силы и красоты ее голоса. Впоследствии она, гордясь своей ролью в становлении гениальной певицы, вспоминала: «Я услышала каскад не совсем точно контролируемых звуков, но затем я закрыла глаза и представила себе, какое удовольствие я испытаю, когда я буду работать с таким металлом, придавать ему совершенную форму, открывать его обладательнице уникальные драматические ресурсы, о которых она еще и не подозревает…»

Встреча с Эльвирой де Идальго много значила и дня Марии, которая не долго раздумывала над тем, чтобы вручить свою судьбу этой замечательной женщине, вскоре ставшей для нее не только преподавателем, но чем-то большим: матерью, если бы у нее была возможность выбирать. Только встреча с настоящей матерью опоздала на целых шестнадцать лет. И, что самое удивительное, Мария пронесла это теплое чувство через всю свою жизнь. Женщина, так часто сжигавшая за собой мосты, способная в одночасье возненавидеть все, что она совсем недавно любила, никогда не упускала случая заявить во всеуслышание о том, чем она была обязана испанской певице, а портрет Эльвиры де Идальго будет занимать почетное место на стенах всех квартир Каллас.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});