Папа для потеряшек (СИ) - Свит Кэти

— Ты справки наводил, что он за человек? — продолжаю.

— Мак, отвали от нее! Я тебе уже говорил, — рычит.

— Отвечай на вопрос! — рявкаю. Ярость прорывается наружу, с каждой секундой все сложнее ее сдержать.

— Наводил. Все в порядке, — бросает коротко. — Но теперь я в этом уже не уверен, — продолжает задумчиво. — Судя по твоей реакции, мои люди что-то упустили.

— Твои люди не вертелись в тех кругах, где приходилось быть мне, — немного сбавляю градус нашего разговора. Самое последнее, чего хочу, так это спорить с Давидом.

Для спасения Оли из загребущих лап Смоленского мне потребуется вся артиллерия, до которой только смогу добраться. Марат и Давид далеко не последние в моем списке.

— Что ты хочешь сказать? — В голосе друга появляются стальные нотки. — Что мои парни проморгали криминальный авторитет?

— Я хочу сказать, что Оля вляпалась по самые уши, — ухожу от прямого ответа. — И нам нужно срочно ее оттуда доставать.

Есть разговоры, которые не стоит вести по телефону. Тема Смоленского как раз из таких.

Одно дело я знаю, что это за гад и ублюдок. И совершенно другое—если всплывет запись нашего с Давидом разговора.

Никому не нужны лишние проблемы. А за разглашение подобного рода информации вообще могут убить.

— Где ты? Сейчас приеду, — тут же оживляется Давид. Сонливость из его голоса пропала, как и не бывало.

— Не стоит, — отнекиваюсь. Лишние глаза и уши мне здесь не нужны. Уверен, вокруг меня их более чем предостаточно. Смоленский явно послал сюда своих людей.

— Мак, тогда какого хрена ты меня посреди ночи разбудил? — взрывается друг. — До утра бы подождал, а уже потом говорил!

— Не вариант.— На пару мгновений прикрываю глаза, зажимаю переносицу, растираю ее. Думаю. — Мачехе своей звони. Пусть обработает Ольгу насчет переезда. Твоей сестре нужно уволиться, забрать из детского сада детей и исчезнуть.

— Она меня пошлет, — ухмыляется. — Давно с моей матерью не общался? Забыл, какая она? Могу напомнить!

— Не нужно, — откидываю голову назад. Упираюсь в подголовник. — С меня нашего короткого разговора сегодня хватило.

— Тогда какого хрена ты просишь меня? — продолжает высказывать свое недовольство друг.

— Поверь, в наших же интересах, чтобы ты убедил Татьяну Дмитриевну мне довериться, — поднимаю взгляд, свет в окне спальни и на кухне горит. Оля и ее мать не спят. — Звони сейчас. Будь максимально убедительным, — прошу друга. — Иначе будет война.

— Маковецкий, ты ничего не попутал? — Давид не воспринимает мои слова всерьез. Вот же бестолочь! — У Оли нормальный мужик! Я проверял!

— Заткнись и делай, что говорю! — не выдерживаю. — Если хочешь спасти сестру и свою семью, тебе придется слушать меня и выполнять все мои просьбы! Какими бы они идиотскими не казались!

— Точно сбрендил, — раздается негромкое в трубке.

Хочу треснуть ему. Вот прямо сейчас! До невыносимости бесит!

—Я тебе все сказал, — предупреждаю. Вновь проверяю окна. Не спят. — Звони давай, пока они не легли еще. Потом будет поздно.

— Ох, Мак, — вздыхает. — При встрече я не слезу с тебя. Ты ведь это понимаешь, брат? Да?

— Там я тебе смогу все нормально объяснить, — ухожу на мировую. Спорить и ругаться все равно бесполезно. Нам вместе нужно держаться, как никогда.

Смоленский сволочь, гниль и паскуда. Он не посрамится на семьи братьев Оли пойти для достижения своих целей. Ублюдок с маниакальными наклонностями, который при поверхностном общении производит впечатление добропорядочного и интеллигентного человека.

Вырывать Олю нужно из его цепких лап. Срочно! Прощаюсь с Торковским, вижу просьбу от Марка перезвонить как можно скорее. Уточняю у своих парней, где они едут, и набираю друга. Тот не спит.

— Мак! Здорово! — Бодрый и взволнованный голос Ермолаева напрягает с первых секунд разговора.

— Что случилось? — сразу перехожу к делу. — Что-то с Забавой?

Будущая жена Марка —прекрасная девушка. Мы с ней знакомы довольно давно. Тот, кто однажды попробовал выпечку в ее кафе, не останется равнодушным! Там невероятно вкусно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но в последнее время происходящее с Забавой меня напрягает. Она слишком часто стала отсутствовать в своей булочной, редко появляется на людях. Вечно улыбающаяся и светящаяся от счастья девушка стала сама не своя.

— С ней все в порядке, — говорит значительно тише. — Беременная она, — шепчет еле слышно. — Токсикоз дичайший, никакого запаха не может переносить.

— О-о, — все, что удается мне сказать. Про женские закидоны во время беременности слышал, но они меня как-то всегда обходили стороной. — И поэтому ты мне звонишь?

— Не совсем, — произносит снова нормальным тоном. — Скажи, у тебя есть хороший узист и нормальный врач?

— Нормальный врач? — ухмыляюсь. — Это как? Стоматолог тебе подойдет?

— Блин, Мак, не смешно.— Голос друга вновь становится озабоченным.

— Что такое? Скажи. Решим, — снова смотрю на Олины окна. Вижу стоящий у окна силуэт, понимаю, что это она. На сердце сразу становится как-то теплее.

— У Инги беда, — печально вздыхает Ермолаев. Закатываю глаза.

— Снова? — качаю головой.

Его сестра —просто кладезь неприятностей! То связалась с полным отморозком, то чуть на тот свет не отправилась. Еле вытащили! Потом в больнице на сохранении провалялась месяц, и опять у нее что-то случилось.

Марк не успевает разгребать ее проблемы. Капец!

— Да блин! — В голосе друга звучит усталость. — Инга ходила на очередное УЗИ. Врач посмотрел ребенка, сказал, что у того какая-то атрезия ануса и отправил сестру на аборт.— Даже на расстоянии слышу, как друг взвинчен. — Срок большой. По предыдущим анализам все в норме. Понимаешь, нормально все было!

— Так что надо от меня? — уточняю. — Ну отправили на аборт, пусть делает. Если у ребенка проблемы такие.

— В том-то и дело, что она хочет рожать, — заявляет Ермолаев. — Ревет белугой. Уперлась и ни в какую не соглашается проходить дальнейшие обследования в той клинике, где наблюдалась. Говорит, рожу ребенка, и все тут.

— От меня чего хочешь? — спрашиваю еще раз.

— Мне врач нужен. Нормальный! — говорит твердо. — Который посмотрит сестру и ребенка, проверит, действительно ли есть эта хрень, и расскажет, реально ли выходить малыша.

— Всего-то? — ухмыляюсь.

— Ну да, — подтверждает. Раздумываю над тем, как ему помочь.

— Был у меня один контакт. Я тебе сейчас его пришлю, — вспоминаю об одном хорошем знакомом. В определенных кругах он прославился как хороший врач. Но знаю, что принимает еще в поликлинике где-то. Если кто способен помочь, так это именно он. — Звони завтра после часа дня, скажешь, что от меня. Я его предупрежу.

— Спасибо, друг! — Голос Ермолаева полон благодарности.

— Не за что, — отмахиваюсь. Своим нужно помогать, иначе не выжить.

Во двор заезжают три машины, останавливаются напротив. Тут же узнаю своих парней.

Прощаюсь с другом, выхожу из салона. На улице уже глубокая ночь.

— Макар Александрович, что нужно сделать? — Ко мне подходит старший из них.

— Камеры привезли? — уточняю. Если нет, то сейчас за ними отправлю! Наблюдение за лестничной клеткой мне кровь из носу нужно.

— Егор за ними поехал. Скоро будет, — тут же отчитывается передо мной. — Что делать нужно? Вводите в курс дела.

— Значит, так…

Глава 13. Макар

Глаза продираю где-то в районе полудня.

Сквозь шторы просачиваются яркие солнечные лучи. Они озаряют светом небольшую комнату старой «хрущевской» квартиры. Пожелтевшие от старости бумажные обои с цветами, торшер с абажуром советской эпохи, сервант.

Здесь, в этой квартире, я знаю каждый угол, каждый сантиметр. Воспоминания из далекого прошлого вновь играют яркими картинками в голове.

Время понимаю, не глядя на часы. Охреневаю.

Блин, вот это я молодец! Поспал так поспал. От души.

Помню, как приехал под утро. Не включая свет, добрался до кровати и сразу же отключился. Усталость взяла свое.