Большой шмон - Олег Алякринский

Глава 6

— Ну и что с тобой на этот раз стряслось, милок? Вона — даже с товарищем «Калашниковым» пожаловал! — Хозяин охотничьей сторожки Иван Васильевич, которого ночные гости подняли с койки, усадил Варяга за колченогий стол и, приглаживая торчащие во все стороны седые лохмы, начал выставлять нехитрую снедь — соленые грузди, крутобокие помидоры, пупырчатые огурцы, лоснящийся кусман сальца и полбуханочки черного хлеба. Рыжий пес Патрик, для порядка облаяв посетителей, затих и теперь лежал под столом, мирно положив голову на лапы…

Варягу не составило большого труда вспомнить дорогу к охотничьему домику в лесу, куда несколько дней назад их с Чижевским привез Славик Буряков. И вот теперь омоновский «уазик» без приключений преодолел под покровом ночи около сотни километров от Москвы до савостинского охотхозяйства, где егерь Миронов безраздельно царствовал уже без малого тридцать лет.

Отпустив Сержанта в обратный путь, Варяг наказал ему ни одной живой душе, кроме Людмилы, не раскрывать его нынешнее местонахождение. В лесной сторожке Владислав намеревался затаиться на пару-тройку недель, внимательно следя за развитием ситуации в Москве, а заодно и подлечить свои незажившие раны.

— Ну так чего же ты молчишь, парень? — повторил свой вопрос старый егерь. — Вижу ведь, что-то опять у тебя стряслось!

— Да ничего особенного, дед, — ответил Варяг, похлопав доброго хозяина по плечу. — Ты же меня сам в прошлый раз приглашал погостить — вот я твое приглашение и принял.

Лучше скажи мне: как обошлось после нашего ухода? Менты не сильно мурыжили?

— Да не-е! — весело отозвался старичок и, подхватив трехлитровую банку своей фирменной можжевеловки, разлил пахучую настойку по стопкам. — Нагрянули, конечно, гады, как осиный рой, разворошили все тут, перевернули imepx дном, но ничего не нашли, а я им все сказал так, как мы и договаривались: что, мол, ходил днем проверять засеки, а тут ко мне кто-то вломился незваный, ружьишко стырил, патроны, сальцо с хлебушком, одежонку… В общем, обошлось. Я только боялся, что они Патрика пристрелят, мерзавцы, — один гад все ж пальнул в собачушку из автомата, но промазал, слава богу… А вот в Славика не промазали…

— Это как? — не понял Варяг и нахмурился. Он и сам уже хотел поинтересоваться, куда делся Славик Буряков, тот добродушный, говорливый, но отчаянный парень, позавчера доставивший их с Чижевским в эту глухомань.

— Да подстрелили Славика, — вздохнул егерь. — Отчаянная голова… И чего парень полез на рожон, не пойму. Может, с похмелья. Попробовал прорваться сквозь оцепление на той «Волге», в которой вы приехали, так они его и пристрелили на шоссе при попытке к бегству — так их командир потом в объяснительном рапорте написал и меня еще заставил подписать… А сам-то ты надолго ль пожаловал?

— Давай-ка для начала за упокой души Славика выпьем, дед, — серьезно сказал Владислав и поднял стопку. — Сказать по правде, что-то я в нем сомневался. Но, видать, напрасно. Настоящий, правильный пацан был Славик Буряков. И погиб с честью. Пусть ему земля будет пухом…

Варяг влил в глотку ядреную настойку, поморщился — уж больно забористой оказалась настоечка! — и, закусив ломтиком соленого сала, продолжал:

— А что касается «надолго ли»… Пока не выгонишь, Иван Васильич. Да знаю, знаю! — усмехнувшись, добавил он, когда заметил обиженный взгляд старичка. — Ты хозяин гостеприимный — ты не выгонишь… Ну, с месячишко у тебя поживу. Мази твои лечебные на себе испытать хочу. Может, даже потом на охоту вместе сходим… Ты же приглашал!

— Это дело! — Глаза старого егеря просияли. — Вот, помню, в семьдесят пятом приезжал сюда поохотиться маршал Гречко… — Дед явно сел на своего любимого конька.

Но Варяг встал и мягко перебил хозяина:

— Извини, Иван Васильевич, давай лучше завтра о маршале Гречко побеседуем. Я уж третью ночь в бегах, устал смертельно… с ног валюсь!

Владислав проснулся на рассвете. Он откинул пыльный полог и свесил голову с полатей — высокой полки за русской печкой. Охотничий домик опустел: видно, хозяин уже ушел с рыжим псом в лес по своим егерским надобностям. Первым делом Варяг достал из-под подушки телефон «Эрикссон» и набрал домашний номер Людмилы Сергеевны. Он сильно рисковал этим звонком, но выхода у него не было: оставалось только надеяться на то, что мобильник, которым раньше пользовался покойный дядя Сема, не прослушивается ни ментами, ни гэбэшниками…

Людмила подошла к телефону сразу.

— Это я, Люда, — глухо заговорил Варяг. — Слушай меня внимательно, только ни о чем не спрашивай… Позвони в милицию и сообщи о краже. Скажи, что ты вчера днем приезжала в Строгино к себе на квартиру, потом выскочила в магазин и там, в магазине, у тебя из сумочки вытащили кошелек и ключи… Вчера днем! Ты меня поняла? Вытащили ключи, и ты не смогла вернуться туда, поэтому поехала домой… То есть в последний раз ты была в квартире на Таллинской вчера днем, часа в два… Поняла?

— Да, поняла… — Голос Людмилы сорвался. — А что такое? Что случилось? Ты где находишься?

— С тобой сегодня свяжутся и все объяснят. Про квартиру, про меня… Тебе там сейчас появляться нельзя. А главное — запомни: к тому, что вчера там вечером произошло, ты не имеешь никакого отношения! Тверди одно: у тебя, мол, вчера днем в магазине украли кошелек и ключи, а больше ты ничего не знаешь, ясно?

Он хотел еще добавить про то, что успел соскучиться по ней, по ее нежным рукам, губам, телу… но в этот момент связь вдруг оборвалась. Владислав отвел трубку от уха и увидел, что дисплей потух. Ну ясное дело — сел аккумулятор. А зарядного устройства нет.

Теперь Варяг оказался полностью отрезан от внешнего мира. Что ж, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, теперь хоть можно будет, как говорится, в тишине и покое обмозговать обстановку и выработать план дальнейших действий…

Он аккуратно спустился на пол — и сразу же почувствовал, как правую ногу, от бедра до колена, точно выстрелом пронзила звенящая боль. Опять эта чертова рана, которая уже давно бы зарубцевалась, если бы он не травмировал ее. Все-таки права была Люда: ему и впрямь следовало бы спокойно отлежаться хотя бы недельки две-три. Ну, похоже, теперь вот он се совету и последует. Варяг, хромая, подошел к алюминиевому умывальнику в крохотной кухоньке за печкой, ополоснул лицо и вернулся к столу. Иван Васильевич заботливо оставил ему завтрак — все те же огурцы с помидорами да хлебушек. «Надо бы дедку подбросить деньжат на мой прокорм», — подумал Владислав и полез во внутренний карман пиджака. Там он нащупал не только бумажник, но и паспорт на имя Виктора Ивановича Милехина. Этот паспорт ему выправил Чижевский еще три недели назад, так, ни всякий случай, и теперь предусмотрительность отставного военного разведчика себя вновь оправдала на сто процентов. По крайней мере, если что, у него имеется законная ксива с московской пропиской — не подкопаешься. Надо будет и Ивана Васильевича предупредить: если любопытные пустятся в расспросы, кто, мол, там у тебя в сторожке обитает, то пускай дед говорит, что это к нему напросился пожить на природе отпускник из Москвы, Витька Милехин…

* * *

Эта передышка теперь была ему жизненно необходима по многим причинам. Менты уже, наверное, обнаружили на Сколковском шоссе обгорелый труп неизвестного с лежащей возле него «Нокией». И наверное, уже вычислили, что мобильник принадлежит Владиславу Геннадьевичу Игнатову. Не исключено, конечно, что при тщательном изучении трупа они через какое-то время установят, что это обманка, что труп отнюдь не принадлежит Варягу и это совсем другой человек. Но как скоро это произойдет, трудно сказать: может быть, через две недели, а может быть, и через два месяца. А могут ведь и вообще лопухнуться, тогда похоронят Варяга, будут радостно рапортовать наверх, что, дескать, избавились от ненавистного им авторитета, многие годы мешавшего им жить и работать по их собственным правилам и прихотям. Ну и поделом: вот этот вариант в сложившейся ситуации был для Владислава самым желанным. Как когда-то и Медведь, глава всех российских, тогда советских, воров, имитировал свое убийство и исчез из поля зрения доблестных ментовских оперов.

Но в любом случае, пусть даже и не навсегда, пусть даже на некоторое время, Варяг-то все равно исчез, конкретно пропал! И теперь начнется самое интересное — как тогда, когда его похитили с большого воровского сходняка и четыре месяца продержали в каменном мешке в Перово. Сейчас, как и два года назад, с новой силой развернется беспощадная война за вакантное место смотрящего России, за власть над «теневым бюджетом» России — воровским общаком, часть которого пока что остается недосягаемой как для российских воров, так и для кремлевских и околокремлевских махинаторов. Потому что завладеть этими пятью миллиардами долларов, лежащими на тайных счетах в банке Гибралтара, не сможет никто, ибо никто не знает хитроумного, с тройной защитой, кода доступа к этим счетам.