Увлечь за 100 слов. С чего начинается бестселлер? - Луиза Уиллдер

class="p1">Даже самые стойкие в конце концов сдаются.

В общем, если мы установили, что хвалебные цитаты стары как мир, значит, в них имеется смысл. Да, здесь хватает кумовства, но я не уверена, что это «в чистом виде коррупция», как считает Камилла Палья[86]. Алан Беннетт[87] как-то сказал, что снобизм – весьма добродушный грех, и, на мой взгляд, похвалы авансом тоже можно считать беззлобным грехом. Они дают читателю понять, что их любимому писателю тоже нравится вот эта вещь, так что она может понравиться и им. И я не думаю, что когда-либо это делалось со злым умыслом – напротив, похвалы расточались теми, кто ценил данного автора и его работу[88]. Для Стивена Кинга, щедрого на похвалы, такие высказывания – акт писательского товарищества: «Я делал это только для книг, которые мне по-настоящему нравились, и по очень простой причине. Когда я начинал, никто не писал хвалебных блербов для моих книг».

А закончу я тем, что вряд ли заставит вашу душу взвизгнуть от восторга. Если вы порой сомневались в том, что автор хвалебного отзыва действительно читал эту книгу, то вы, скорее всего, правы. Один из постыдных секретиков издательского дела состоит в том, что иногда писатель и вправду хочет похвалить труд симпатичного ему коллеги, но ему просто некогда читать – и он поручает это дело кому-то третьему. Признаюсь, что в роли такого третьего, случалось, выступала и я – сочиняла похвалы от имени маститых авторов (к счастью, они все же находили время подписать окончательный вариант моего отзыва). Но – тссс! – никаких имен…

То, что мы видим

Зрение первично по отношению к речи.

Джон Бергер[89]

Иногда слова не нужны. Картинка стоит тысячи слов – по крайней мере, мне так говорили. Визуальные системы нашего мозга устроены таким образом, что обрабатывают образы быстрее текста – как говорит ученый Паоло Гаудиано, в нас заложена «биологическая склонность к образам».

Все мы судим о книге по обложке, и некоторые из лучших обложек добиваются своей цели, используя минимум слов или превращая слова во что-то иное. Один из моих любимых дизайнов обложки – тот, что Джастин Анвейлер сделала для очередного издания «Челюстей» Питера Бенчли. Пользуясь минимальными средствами, она превратила в оформление само название книги. Нижние три четверти обложки – ярко-голубые, а кроваво-красное слово «Челюсти» плывет по этой голубизне, словно лодка по морю, при этом синева вдается в букву W в слове JAWS как острый акулий плавник. Мы мгновенно получаем визуальное представление, нам ничего не надо объяснять словами.

От дизайна обложки зависит многое, достаточно вспомнить карикатуру: беседуют двое. Один говорит: «Этот твой роман – совершенная бессмыслица». Второй отвечает: «Вот почему так важно сделать правильную обложку». Блестящий дизайн может полностью изменить судьбу книги, особенно в наши дни, когда мы ориентируемся уже не на то, что лежит на прилавке книжного магазина, а на маленькую картинку на экране смартфона, на которую достаточно только нажать. Как говорит штатный дизайнер издательства Faber, обложка должна «бить прямо в глаз». Имеет значение все – каждая деталь, каждое цветовое решение. Я помню историю, случившуюся с «Пляжем» Алекса Гарленда: крупная книготорговая сеть потребовала, чтобы в первом издании книги в бумажной обложке в 1997 году основной фон поменяли с зеленого на голубой. Это издание стало бестселлером[90].

Дизайнеры играют с формой, размером, расположением шрифтов – эту часть их работы диктует книжный рынок. Журналист Бен Блатт с ехидцей подметил, что размер шрифта, которым набрано на обложке имя автора, растет по мере роста его популярности (например, имя Ли Чайлда в начале его карьеры занимало шесть процентов обложечной площади, а через несколько книг выросло до двадцати двух процентов). Но больше всего мне интересны те обложки, в дизайне которых используются значения слов, и в этом отношении никто в Британии не может сравниться с Дэвидом Пирсоном. У него есть своя студия «Шрифт как образ», которая специализируется на типографской печати как художественной форме, где он превращает написанное слово в визуальное искусство.

Как он мне объяснял, «когда слова – единственная форма выражения (я вот не умею ни рисовать, ни писать красками и покрываюсь холодным потом при мысли о том, чтобы кадрировать фотографию!), тогда вы и вполовину не передаете их значение, их дух, тон, характер, скорость, с которой они возникают, и все это искажает их презентацию на книжной обложке. Даже расстояния между строчками способны самым драматичным образом изменить то, как обложка будет прочитана и как ее воспримут».

Это внимание к языку хорошо видно в дизайне Дэвида к «Великим идеям» – серии из ста с лишним миниатюрных книг великих мыслителей. На обложке первой книги серии «Что такое экзистенциализм?» (What is Exisstentialism?) Симоны де Бовуар название написано таким образом:

И мы остаемся один на один с вечным вопросом бытия. На томике Петра Кропоткина «Коммунизм и анархия» поворот в вынесенной на первую обложку цитате «Повсюду вы найдете, что богатство богатых проистекает из бедности бедных» усилен дизайном: вторая часть высказывания выглядит как граффити на ободранной стене. А дизайн обложки Роберта Луиса Стивенсона «Апология бездельников» как будто не окончен: возможно, в этой незаконченности воплотилась максима Антуана де Сент-Экзюпери: «Художник понимает, что достиг совершенства не тогда, когда ему уже нечего добавить, а когда ему уже нечего убавить».

В каком-то смысле работы Пирсона продолжают традицию обложек, на которых был только текст, – обложек тех времен, когда солидные издательства избегали визуального воплощения содержания книги (основатель издательства Penguin Аллен Лейн с презрением отвергал иллюстративный подход, боясь, что так можно дойти до «сисек и задниц», но в 1961 году в Penguin все-таки решили «стать красочными»: позже это сравнили с таким же революционным шагом, как переход Боба Дилана от акустического к электрозвучанию).

Но и тогда еще многие обложки использовали слова как основной элемент дизайна, в том числе и одна из любимейших обложек Пирсона – к изданию книги «Слова» Жана-Поля Сартра 1969 года, с цитатой: «Я ненавижу свое детство и все, что от него исходит». Пирсон говорит: «Дизайнер вникает в силу слов, отдает им должное и затем сваливает! Это выдвижение на первый план фразы, с которой начинается книга, прекрасно задает тон всему повествованию (о детстве, которое стало возможно вытерпеть благодаря страсти к чтению и письму). И такое решение по-прежнему, больше чем пятьдесят лет спустя, актуально». А на обложке изданной в Pelican книги Рэймонда Уильямса «Коммуникации» простым четким шрифтом на белом фоне напечатаны только название и имя автора –