Овермун - Диана Чауш

Слышать это Шимрон был не только не готов, ему и не хотелось: Маргос либо не знал, о чем говорил, либо подло лгал, в надежде снискать милость наместника.

- Что ж, - сказал тот, - пусть исполнятся твои речи, мой друг. Однако же, чего-то ты бы хотел за это?

- Если угодно будет господину, - стыдливо опустил глаза, - по окончании сражений наградить меня чином вашего офицера и, если смилостивитесь вы, великий наместник, дать мне землю... те поля, что на севере Калиатры...

- Пусть будет так, ежели не лжешь ты мне...

- Как можно, повелитель! - отшатнулся тот.

- Но, знаешь ли, Маргос, - протянул Шимрон, - только этих вестей недостаточно. Ты должен дать мне план их действий, если хочешь быть одним из моих генералов.

- Но повелитель, - побледнел предатель, - я не вхожу в высший офицерский состав и не знаю, каковы их планы в точности!..

- Узнай, мой друг! - развел он руками. - А пока что, выпей вина...

Наместник разлил вино по кубкам, по тем самым, из которых вчера пил то же вино, что и сегодня с Маргосом. "Раз уж суждено и тебе нанести удар в спину, то побудь немного на моем месте", - подумал предводитель темных. Солдат потянул напиток, помолчал в задумчивости.

- Из доверенного мне и своих собственных соображений, ваше величество, - осторожно сказал он, - мне известно, что в восстании примут участие все полководцы. Я думаю, они поднимут войска в каждой провинции, а потом подтянутся к Калиатре, где нанесут решающий удар. Говорят, мой господин, они не хотят медлить. Они сделают это третьего гер-крона...

- На рассвете, - завершил Шимрон, ухмыльнувшись, и выпил вино до дна.

Глава пятая. Клятва

"Я никогда не клянусь, - сказал он. - Если клятвы не исполнить, она не даст тебе покоя и в загробном мире"

("Вальдар Дэн-Рованэ Прорайн", записки современника)

К востоку от Калиатры, апельсиновые сады

Аден, сжимая плечи от холодного ветра, терпеливо ждала у своей лошади. Она стояла спиной к заходящему солнцу, и ее нежно-розовое платье для верховой езды сзади казалось ярко-красным, а спереди - почти темным. Белая лошадь позади нее пофыркивала и переступала с ноги на ногу.

Тамерлан тайным сообщением попросил ее явиться к "месту встреч" на закате без всякого сопровождения. Уйти из дворца без конвоя было крайне нелегко. Аден вот уже два дня после смерти отца находилась под строжайшим, впрочем, негласным надзором. Угрюмые молчаливые стражники постоянно дежурили не только за дверьми, но и в пределах ее спальни, ночами пугая своими мертвенно-белыми лицами. Она уже догадывалась, какова их сущность - это замаскированная личная охрана Шимрона. Эти стражники порой не исполняли ее приказов, в особенности, когда дело касалось ее личного пространства и времени.

Где-то среди деревьев послышались гулкие удары копыт о землю. Спустя несколько секунд на одной из дорожек показался вороной конь с всадником в постепенно темнеющей овермунской форме. Всадник замедлил движение, подъехал ближе и спрыгнул.

Тамерлан, сбросив капюшон и маску, чуть улыбнулся. Аден скрестила на груди руки, покачала головой, но тоже улыбнулась в ответ. Только теперь она в полной мере поняла, как давно они не виделись.

- Может, тебе странно это слышать, генерал, но я скучала без твоего назойливого присутствия, - усмехнулась девушка.

Он хмыкнул:

- Нашелся кто-то поназойливее?

Аден кивнула, печально вздохнув.

- Трое стражников, которых ко мне приставил мой... муж...

- Продолжай.

- Они не дают мне спокойно вздохнуть. Я постоянно под контролем, как будто Шимрон боится, что я просто испарюсь... Мне так тяжело!.. Мне не позволяют посетить покои отца, словно я способна его оживить, не позволяют свободно общаться с народом, точно я собираюсь поднять восстание, не позволяют заниматься делами Калиатры, будто я намерена затеять что-то против Шимрона... Мне страшно даже за собственных служанок, и я всех почти уволила. Я как в темнице теперь, просто настоящий заключенный!..

- Хочешь, я устрою тебе побег? - вдруг предложил Тамерлан. - Ты готова? Вот твоя лошадь, вот - моя... Мы убежим вдвоем. Я спрячу тебя в своем поместье недалеко от Прорайна...

Девушка опустила ресницы, сказав еще печальней:

- Я не могу. Прости меня, генерал... - на глаза ее навернулись слезы. - Я действительно не могу покинуть дворец... Наместник, он... Он обещал убить Вальдара, если я исчезну... Понимаешь? Сказал, что казнит его, как изменника...

И прикрыла лицо руками, а Тамерлан с грустью взглянул на ее дрожащие плечи.

- Аден, ты ведь знаешь, что этого никто не допустит. Я лично вмешаюсь, если он посмеет судить овермунцев...

- Знаю... Поэтому и не хочу, чтобы это произошло. Он грозился ввести свои войска в Калиатру, если я буду сопротивляться ему... Он же тиран, жестокий варвар! Грозился разрушить и уничтожить все, если только я ослушаюсь его!..

- Аден, прошу тебя!.. Твои слезы ранят меня. Если хочешь так, я вас с Вальдаром переправлю в независимые государства, подальше от Овермуна. Хочешь? Только не страдай, как страдаешь сейчас!

- Нет. Народ будет в смуте, если я исчезну. Я должна поддерживать видимость, что во дворце все в порядке...

- Тогда как тебе помочь?

Царевна прошептала в ответ:

- Мне очень страшно. Мне никогда не было так одиноко... Пожалуйста, скажи, что ты не оставишь меня.

Этот умоляющий взгляд всегда трогал его сердце, каким бы каменным оно не казалось. Аден редко себе это позволяла, но теперь коснулась его руки. Генерал подавил вздох. Ему было больно понимать, что быть вдвоем они не смогли бы никогда... Потому что Аден телом отдана ненавистному супругу, а душой - своему возлюбленному. Не ему, Тамерлану, знающему ее так давно... а его боевому товарищу - Вальдару. Но теперь, когда она взаперти, а полковнику опасно появляться в пределах дворца Акиллера, обратиться с мольбой царевна может только к своему настоящему другу.

- Не оставлю, - пообещал он. - Ничего не бойся, завтра все решится и закончится. Завтра будет важнейший день из всех, что были... Я, мы все отомстим за смерть царя. Поэтому сегодня мы, возможно, видимся в последний раз...

- О, прошу, не говори так! - бледные ладони девушки сжали его руку сильнее. - Это ложь!

- Это только мои предположения.

Аден отвела взгляд. Тамерлан, немного помолчав, серьезным, не терпящим отказа тоном сказал:

- А сегодня я прибыл за браслетами. Если Белая армия падет...

- Не говори, не говори так...

- Если Белая армия падет под властью наместника, - продолжил он каменно, - если я погибну, если погибнет последний из нас... Империя все равно будет в безопасности. Ты отдашь мне браслеты Стихий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});