Овермун - Диана Чауш

- Это самое надежное убежище для ключа, которое я мог придумать, - сказал и поднялся с колен. - Теперь надо расставаться.

- Прощай, - тихо сказала царевна.

- До свидания, - ответил Тамерлан, спрятав сундук в сумке и сев в седло. - Помни, что я обязательно найду тебя.

И Арес, ощутив легкий удар в бока, сорвался с места и поскакал к дороге. Царевна все еще наблюдала за грациозным галопом этого, казалось бы, тяжеловесного коня. В последних лучах солнца она различала мелькающую темную фигуру всадника. А потом он исчез. И солнце вместе с ним. На подернутом розовой дымкой небе виднелись тихие облака и стайки быстрокрылых птиц. Аден вздохнула, взяла под уздцы лошадь и зашагала по тропе вдоль апельсиновых деревьев.

На душе ее было неимоверно тяжело. Невидимая петля сжимала ее белую шею...

Как только оба всадника скрылись из виду, Маргос решил выглянуть. Все это время он бесшумно сидел в густых зарослях между двух скрещенных деревьев, в углублении рядом с ручьем. В который раз шестое чувство не обмануло его, подсказав, что только царевна сможет помочь ему узнать то, чего не удостаивал его ни один овермунец. Дивное чутье привело его в тот вечер к покоям царевны, и он стал свидетелем сцены ее побега.

То, что он сейчас услышал, повергло его в необычайную радость. Не зная, как предоставить какую-нибудь информацию Шимрону, он безуспешно возвращался во дворец, умоляя отменить просьбу, но потом, получая отказ, подолгу бродил коридорами в раздумьях. И вот он здесь! Следуя за Адеинен, он явился сюда и получил от самого генерала ревниво охраняемый план восстания. Как он счастлив! Сейчас он вернется к Шимрону и, пропустив мимо себя его брезгливый тон, скажет все, что слышал... И тогда Шимрон умолкнет. И сдержит обещание, назначив Марга своим офицером...

В предвкушении, предатель выбрался на ровную землю и тихо присвистнул. В чаще что-то шевельнулось. Вскоре к нему приблизился очень высокий серебристый волк, взгляд которого отражал хозяйский: три пары чуть сощуренных глаз в две сужающиеся к носу колонки, карего цвета, точно такого, как у Марга. Четыре уха подрагивали, внимательно исследуя территорию вокруг. Это и был ездовой овермунский волк - маахо. Впрочем, этот зверь казался лишь отдаленной копией. Своим невысоким ростом он скорее был жалок по сравнению с другими маахо. Ведь самый лучший ездовой волк всегда отличается размерами как минимум индийского слона - это обеспечивает неуязвимость его хозяина в бою с темными. Наверное, из-за этого Маргос и не любил своего преданного друга, родившегося в другом вулкане в один момент с ним, как это обычно и происходило с большей частью овермунцев...

- Поехали! - грубо приказал предатель, ударив его в бока.

Глава пятая. Время возмездия

Не говорите с тоской: их нет.

Они живы, пока их помнят...

(пророк Эваллах)

- Братья мои, овермунцы! Храбрые и честные воители! Достойные сыны Овермуна! Этот день еще не наступил, но он вот-вот должен начаться. Я знаю, взоры ваши устремлены к нашей всеобщей покровительнице - Луне. Я знаю, она оберегает нас и, незримая, будет питать нас силой...

На непроницаемо темном небосклоне все еще светилась уходящая в сизую дымку пожелтевшая луна. Ее мягкие черты постепенно прятались где-то там, где она вновь появится вместе со своими спутницами - звездами, знаменуя собой новую ночь.

- Этот рождающийся день принесет нам все, чего мы так ждали и к чему стремились. Я уверен, что день этот уже начертан на скрижалях Вечности!

На пустыре было ветрено. Теплые порывы колыхали луговые травы, веточки сухих кустов. Ветер дарил свободное дыхание пяти сотням овермунским воинам. В этот час многие из них сидели верхом на своих почти черных маахо. Звери были тихи, впрочем, нетерпеливы: они рвались навстречу звонким ударам мечей о стальную броню темных. Ветер уже готов был подхватить овермунские знамени и стяги, возвещая о начале битвы.

- Пусть ваши сердца окрепнут и исполнятся праведным гневом, ведь день нашей мести послан самим небом! Этот день так же священен, как и сама наша месть! Это месть за нашего отца...

Вороной конь неспешно шел вдоль первой боевой линии. Своей важной поступью он как будто внушал воинам уверенность в себе, а в особенности - в генерале-маршале Тамерлане. Струящаяся иссиня-черная грива искрилась в уходящих лунных лучах, вздымалась от порывов ветра. Этот огромный зверь был похож на саму месть, о которой и говорил генерал: такой же грозный и в одно время покорный тому, кто собирался обрушить месть на врагов. Этот бог войны своими чертами делал еще величественнее, чем прежде, высокую фигуру своего седока...

- Как долго продлиться могло наше терпение? До пределов разумного! Мы покорно терпели Калиатрийский Мирный Договор, ведь все мы сердцем и душой были преданы решению царя-императора... Но когда наш царь ушел из мира живых, ушла и наша покорность. Поэтому мы нарушим Договор прежде, чем это сделают наши враги. Ведь мы знаем, как они могут нарушить его! Мы знаем, что единственная их цель - это уничтожить до последнего всех потомков великого овермунского правителя. Они знают, что без Акиллеров, без этого могущественного и всеми любимого рода, не станет самой империи. А тогда уже можно уничтожить и всех тех, кто ревностно оберегал ее, то есть нас - овермунцев!

Голубые глаза Тамерлана яростно сверкали под капюшоном. Его голос был крепок и уверен. Его жесты не оставляли никому сомнения в его правоте.

- Так не потерпим же темного на светлом престоле царя-императора! Не дадим осквернить это священное место! Вперед, мои братья! У стен столицы нас ожидает вечность!..

Сказав эти последние слова, генерал резко дернул поводья, и жеребец пронзительно заржал, став на дыбы. В это мгновение маахо, ощутив резкие эмоции всадников и услышав их воинственные кличи, протяжно завыли. Они точно проводили этим луну, ведь в тот же миг она скрылась, чтобы уступить место рождающимся лучам солнца. В этих неверных лучах пять сотен честных воинов увидели фигуру своего храброго командира. Он скакал на коне по направлению к столице.

Три сотни уже посеревших маахо и две сотни закованных в доспехи коней в один и тот же миг сорвались с места, подняв шум и пыль. Копыта и лапы сотрясали землю. Воины воодушевленно мчались за своим предводителем, выкрикивая его имя.

Первая стычка произошла в предместьях Калиатры. Там располагался один из лагерей темных. Несколько монстров в сверкающих сталью нагрудниках и уродливых шлемах были просто сметены сильным ударом первой боевой линии. Они были заживо похоронены, втоптанные в землю мощными лапами маахо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});