Кетура и лорд Смерть (ЛП) - Левитт Мартина

— Милорд! — закричала я. — Прошу, выслушайте меня, милорд!

Но прежде чем мне удалось до него добраться, во двор выехала на лошади леди Темсланд и торопливо заговорила с мужем.

— Посланник? — услышала я восклицание лорда Темсланда. — Но король никогда никого к нам не посылал! К нам даже в гости никто никогда не приезжал.

— Супруг мой, — сказала леди, — охота подождет. Король послал своего самого доверенного слугу, герцога Морланда, и я пригласила его отобедать с нами. Пойдем. — Не дожидаясь ответа, она повернула лошадь, и лорд Темсланд последовал за женой.

— Расставьте на оленя ловушки! — прокричал он и уехал. Некоторые из мужчин углубились в лес, чтобы исполнить задание, но большинство, забыв об охоте, устремились обратно в деревню поглазеть на посланца, и я вздохнула с облегчением. В толчее я так и не увидела Джона.

Я повернулась к лесу, думая, что он, возможно, пока еще там, как вдруг рядом вырос Бен Маршалл, высокий и пригожий.

— Кетура, — проговорил он, — ты все еще бледна. Не совсем отошла от своего приключения.

— Я хорошо выспалась, — возразила я и вдруг обнаружила, что глаз остановился. Нет, не то чтобы остановился, но замедлился. Он по-прежнему крутился вверх-вниз и из стороны в сторону, словно рассматривал Бена с головы до сапог с налипшей на них землей.

Я почувствовала, что краснею, как будто это я сама меряю его взглядом.

— О господи, до чего жарко, — сказала я, хотя жарко вовсе не было. «Остановись! — мысленно приказала я амулету. — Остановись!» Но тот продолжал скользить в моей ладони, крутясь вниз-вверх и из стороны в сторону, словно пытался заглянуть Бену за спину — не там ли моя истинная любовь? Я чуть не сдавила глаз пальцами, чтобы тот утихомирился.

— Ты уже решила, чтó будешь готовить на состязании поваров, Кетура? — спросил Бен заигрывающим тоном, как будто пытался очаровать меня этими словами.

— О да, конечно, — ответила я и опять покраснела, устыдившись своей лжи. «Он замедлился, — подумала я о глазе, — и это хорошо. Или, во всяком случае, вселяет надежду». Глазу нужно время, только и всего, хотя, увы, времени было маловато.

— Пойдем со мной в замок, взглянем на посланца короля, — попросил Бен.

Мы пошли. Бен разговаривал о будничных делах и рассуждал, как могло случиться такое чудо, что к нам явился королевский посланник. А я задавалась вопросом, какими ничтожными показались бы ему его заботы, знай он то, что знала я.

Глаз продолжал вращаться. Может, он просто плохо работает? И не будет работать лучше до тех пор, пока я не заплачу обещанную Сестрице Лили цену? А может, он не остановился потому, что, чтобы выйти замуж за Бена, необходимо стать Лучшей Стряпухой? После этого соображения я почти не слушала своего спутника, размышляя о том, как бы выиграть в состязании поваров. Ах если бы у меня было чуть больше времени!

Я взглянула в небо — узнать, сколько же у меня осталось этого самого времени.

Ну почему солнце, движущееся так медленно, когда я делаю работу по хозяйству или ожидаю общего костра, промчалось по небу стремительно, словно хищная птица? Я затенила глаза ладонью, глядя на своего врага-солнце, и в этот момент придумала, как мне выиграть состязание поваров.

Бен бубнил что-то про фермера Дэна и святую воду, но я перебила его:

— Мне нужно идти! До свидания! — И, подобрав юбки, пустилась почти бегом.

— Кетура… — окликнул он.

— У меня есть план, как стать Лучшей Стряпухой! — прокричала я ему.

По дороге меня перехватили Гретта с Беатрис и приноровили шаг к моей быстрой ходьбе.

— Ищешь Джона Темсланда, Кетура? — осведомилась Беатрис.

— Сначала мне нужно наведаться на кухню лорда.

— На кухню? — опешила Гретта.

— Но зачем тебе на его кухню, Кетура? — недоумевала Беатрис.

— Раздобыть лимон.

Обе мои подруги остановились.

— Лимон? — в один голос переспросили они.

— Лимон, — подтвердила я, не сбавляя шага. — Фрукт такой, мои дорогие. Дедушка как-то рассказывал о нем, когда ездил ко двору с лордом Темсландом.

— Лимон!

— Говорят, он желтый, как солнце, — сказала я.

— Да знаем мы, — буркнула Гретта. — Но…

— И он еще кислее, чем яблоки-дичок. — По мере того как я говорила, мой план вырисовывался все яснее. — Однако с его помощью я смогла бы приготовить такое яство, что Бен Маршалл забыл бы про все другие. Да ладно там яство — он забыл бы вообще про всю еду и про других женщин. И тогда я стану Лучшей Стряпухой на ярмарке и он позовет меня замуж, а я отвечу да. — Я посмотрела на подруг и улыбнулась. — Говорят, на Пасху и на Рождество королева всегда пьет чай с лимоном. Надеюсь, что у кухарки лорда найдется один для меня.

— Так, значит, твоя истинная любовь — Бен Маршалл? — отважилась спросить Беатрис.

— Да, — ответила я. — По крайней мере, амулет дает мне надежду, что это так. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы полюбить его. Всем сердцем. Неумирающей любовью.

— Тогда мы идем с тобой! — заявила Гретта.

* * *

Я постучала в дверь замковой кухни. Открыла старая кухарка лорда.

— И кто же это такой? — спросила она, глядя прямо на меня. Кухарка была так дальнозорка, что не различала лиц, зато нюх у нее был отменный. — Должно быть, Кетура Рив. Сегодня только и разговоров что о тебе. До сих пор пахнешь лесом. Ну а Гретта с Беатрис всегда где-то от тебя поблизости. Благодарение небу, что вы все пришли.

— Госпожа Кухарка, мы не можем остаться.

— Вы должны! — сказала она, буквально загоняя нас в кухню. — У меня сегодня все болит, и надо же такому случиться, чтобы именно в такой день к лорду заявился посланец короля! Нужно приготовить обед, да такой, чтобы комар носа не подточил.

— Но госпожа Кухарка! — взмолилась я. — Я пришла только попросить лимон.

Она остановилась.

— Ли… лимон?

— Лимон, госпожа Кухарка, — пояснила Беатрис, — это то, что принесет Кетуре победу в состязании поваров. И тогда Бен Маршалл женится на ней, и она… — Гретта толкнула ее локтем, и Беатрис умолкла.

Кухарка расхохоталась. Зубы у нее были коричневые, но крепкие.

— Лимон! Всего-то-навсего, дитятко? Ладно, пойду проверю в кладовке, не завалялся ли где один. Но они очень дорогие. Я дам тебе лимон, но сначала ты должна мне помочь с готовкой. Ты и твои подружки.

Свирепо улыбаясь, она потащила меня дальше с такой силой, словно была вдвое больше меня, а не в половину моего роста.

— Сегодня займешься выпечкой. Я знаю, ты умеешь. И проследи за поросенком.

Кухарка завела меня в недра кухни, и мне пришло в голову, что, должно быть, так чувствовал себя Иона в чреве громадной рыбы. Тут было темно и жарко, склизко от крови, кишок и жира. Помещение наполнял дым, в печи полыхал огонь, вонь гниющего мусора забивала запах жарящегося поросенка. Кто-то кричал, кто-то стонал.

Кухарка загрузила меня работой; я пекла и крутила вертел, пока спина не превратилась в жесткую, дико ноющую доску. В пламени очага мне являлось прекрасное лицо лорда Смерти, иногда казалось, будто я слышу его смех. Кухарка засадила за работу и Гретту с Беатрис. Я говорила себе, что выпечка — не такая уж плохая цена за лимон, раз это поможет мне расстроить планы лорда Смерти.

Через несколько часов (как мне показалось), я схватила за рукав пробегающую мимо Кухарку:

— Думаю, я уже заработала свой лимон!

— Как бы не так, — огрызнулась она. — Давай работай!

— Откуда мне знать, есть ли он у вас вообще? — осведомилась я, зная, какая она хитрая старая плутовка.

— Да есть, есть.

— Покажите! — потребовала я.

— Я не показываю свои драгоценные лимоны всяким деревенским простушкам! — заявила она.

И я продолжала печь пироги, пока не раскаялась во всех своих когда-либо свершенных прегрешениях, включая приход сюда за лимоном до того, как попросила Джона предпринять что-нибудь против чумы. Вслух исповедалась в этих самых прегрешениях жарящемуся поросенку. Когда наш пастор говорит о смерти, он всегда в той же строке упоминает преисподнюю и огонь. Если царство смерти хоть немного походит на кухню лорда Темсланда, у меня нет ни малейшего желания попасть туда. Интересно, лорд Смерть правит хорошими или плохими? Несмотря на то, что темнота его глаз, как мне помнилось, не таила в себе зла, я сразу поняла, что он много страдал. Но опять же, не имеет значения, властвует он над счастливыми мертвыми или над печальными — мне не хотелось ни туда, ни туда.