Метро 2033: Последний поход - Игорь Вардунас

Вокруг царило радиоактивное лето. Но ведь на самом деле должна быть зима, разве не так?..

Девушку не пугало незнакомое место и тот факт, что она не знала, каким непостижимым образом перенеслась сюда с лодки. Значит, так было нужно.

Город не был похож на родной Пионерск и явно превосходил его по размерам. Продолжая оглядываться, Лера пошла вперед, словно находилась на экскурсии. Звонкое цокание босоножек тонуло в чернеющих оконных глазницах нависавших над головой домов.

На девушке было только короткое нежно-розовое платье с кружевной лентой на талии, то самое, в котором она была сфотографирована с родителями на единственном сбереженном снимке незадолго до начала войны. Только теперь детский наряд был чудесным образом впору взрослой девушке. Налетавший сухой ветер шевелил волосы, густой рыжей волной ниспадавшие на обнаженные лопатки.

Но как она могла нарушить все меры безопасности и выйти на зараженную поверхность вечером, без оружия и химзащиты, нарушив сразу дюжину неписаных правил любого охотника или матерого выживальщика?! Почему с ней нет дяди Миши? Кто, в конце концов, ее отпустил?

Ведь все вокруг Леры буквально сочилось радиацией! Новый порыв ветра колыхнул тюлевый подол платья, едва прикрывавший коленки.

Вот в стороне Лера заметила переливающуюся голубоватым свечением лужайку безымянных цветов, точь-в-точь как в окрестностях Пионерска, у маяка. Один из таких красавцев незадолго до отплытия «Ивана Грозного» подарил ей на день рождения дядя Миша.

«На ромашку или розу вроде не похож. Вот и гадай теперь, кто. Цветочек аленький!» – так сказал тогда ее дед.

Впереди показалась заброшенная автостоянка, где еще оставались автомобили, мшистыми глыбами вросшие в землю. Неожиданно из-за одной из них показалась высокая фигура, которая, сделав несколько шагов, замерла и, словно в приветствии, пошатываясь, подняла над головой руку.

Остановившаяся Лера козырьком приложила ладонь к глазам и пригляделась.

Дядя Миша!

Ура! Вот теперь-то все точно будет в полном порядке. Ведь только с ним Лера по-настоящему ощущала себя в безопасности. Воспитавший в ней охотницу человек был не просто наставником, а заступником и отцом.

Чувствуя, как сильнее колотится сердце, Лера ускорила шаг.

Опустив руку, дядя Миша тоже пошел навстречу, неуклюже обойдя огрызок парковочного шлагбаума с облупившейся черно-желтой «зеброй» и лопнувшей аварийной мигалкой. Что-то в его походке показалось Лере странным, но она не сбавила шаг.

– Дядя Миша! – подойдя к охотнику, радостно воскликнула девушка.

– Не… ди… уда… – хрипло проговорил Батон, и из уголков его рта с утробным бульканьем побежали алые струйки крови.

Радость сменилась испугом.

– Вы ранены?!

– Не… ди… уда… – снова повторил Батон, невидящим взглядом смотря куда-то на улицу позади Леры.

Не ходи туда – наконец, сумела разобрать вконец растерявшаяся Лера. Но куда? Куда не следовало ходить?

– Куда, куда мне не стоит ходить? О чем вы говорите? – тут только Лера заметила, что в руке дядя Миша крепко сжимал стеклянную емкость, одну из тех, что хранились в немецких контейнерах для транспортировки вируса. – Дядя Миша, что с вами случилось? Вы ранены…

Внутри Батона что-то громко хрустнуло, он запрокинул голову и, сломав в кулаке брызнувшую стеклом емкость с вирусом, издал рык, который вряд ли был по силам человеческим связкам. Его могучая грудь вспучилась, тельняшка разорвалась, и из грудины, ломая ребра, вылезло окровавленное существо со скалящимися мордами Паштета и Трески.

– А-ла-ла, а-ла-ла, – с бульканьем захлебываясь льющейся кровью, ехидно пропела плешивая голова Трески. – Появилась го-ло-ва-а-а!

Слева от девушки на застонавший корпус джипа упруго запрыгнул Ежи в своей конечной стадии мутации.

– Не бойся, доченька, я с тобой, – прорычало существо голосом блаженного Птаха.

– Не-е-ет! – отчаянно закричала Лера, потянув руку за плечо, но привычно висящего «Бизона» там не было.

По ушам резко ударил леденящий душу вой невидимых баззеров противовоздушной тревоги, эхом заметавшийся по дворам, а алое небо уже чертили дугообразные топливные следы, тянущиеся за мерцающими звездочками приближающихся боеголовок. Окружавшие ее чудовища хором завыли.

Лера попятилась прочь от Батона, и что-то тут же схватило ее за лодыжку, в том самом месте, где на коже остался спиралевидный точечный след от злополучного укуса мутанта-Матери еще в Пионерске, до отплытия лодки.

Посмотрев вниз, девушка увидела высунувшуюся из земли голову метеоролога Савельева, чьи глаза вращались в глазницах, а лицо бугрилось и растекалось, словно тающий воск.

Из раскрытого рта тянулся длинный шипастый язык, пачкавший кожу Леры липкой паутинообразной слюной. Обезумевшая от ужаса девушка попыталась стряхнуть его, но он неожиданно вывалился из раззявленных челюстей. Голова Савельева с чавканьем взорвалась, до колен испачкав ноги Леры кроваво-сероватыми сгустками.

Прижав кулачки ко рту, девушка громко завыла, наблюдая, как из развороченной массы, откуда пульсирующими толчками на асфальт вытекала бурая кровь, с клокотанием поднимается ее собственное облепленное извивающимися червями лицо…

Лера попятилась прямо на грузно навалившегося Василя, который сбил ее с ног и перевернул лицом к себе. Крепко держа девушку за волосы, он принялся ножом отпиливать ее ухо, второй парой рук срывая с брыкающихся бедер джинсы, рвущиеся на кровавые лоскуты…

Лера закричала и рванулась, скидывая на пол одеяло, и до смерти перепугала мышь, спавшую в ботинке. Потревоженный зверек с громким писком отбежал в дальний конец каюты, недовольно поджав хвост.

– Прости меня, Чученька, – непослушными губами пробормотала Лера, убирая с лица склеенные испариной волосы. – Ради бога прости. Я не хотела тебя пугать.

Девушку бил сильный озноб. Сколько, ну сколько еще это может продолжаться? Она не в силах больше бороться с не желающими отступать кошмарами. Не помогало даже снотворное, которое с помощью Савельева все-таки удалось раздобыть в медпункте. Наоборот, с каждым днем становилось все хуже.

За что ей все это?

Сколько сейчас времени? Сколько она проспала? Поджав ноги и прижавшись пылающим лбом к дрожащим коленкам, Лера зарыдала.

– Я не могу больше так. Пожалуйста, отпустите меня.

С каждым разом кошмары становились все более страшными, кровавыми и жестокими. Настолько реальными, что Лера боялась ложиться спать. На выручку приходила лишь усталость от тревог и пережитых лишений последних дней. Да беседы с отцом Михаилом, которые становились все чаще. Только от них на душе у девушки на какое-то время восстанавливался хрупкий покой.

В колыбельке ты лежишь, тихо носиком сопишь.Баю-бай, баю-бай…

– Мамочка. Где же вы все?!

Размазав по лицу слезы, кое-как натянув прилипшую к телу тельняшку и джинсы, Лера нетвердой походкой выбралась из каюты, спустилась по трапу и, то и дело задевая головой змеящиеся по стенкам трубопроводы, заторопилась в санузел, чувствуя подступающую дурноту. Едва она, упав на колени, успела откинуть крышку гальюна, как ее безжалостно вывернуло желчью. Подождав, пока пройдет спазм, трясущаяся Лера поднялась, опираясь рукой о стенку, но из-за судороги не смогла справиться с системой клапанов слива фановой воды – босая нога то и дело соскальзывала с педали спуска.

– Да пошла ты к чертовой матери! – из последних сил надавив, Лера наконец смогла включить зашумевший слив.

Опустив крышку, она села на унитаз, уперев пылающее лицо в сжатые кулаки. В родном Пионерске думали, что живут в аду, но они ничего не знали.

Настоящий ад был здесь. В белом, орошенном кровью бесконечном плену, жадно высасывавшем из жалких остатков человеческой расы разум и души. От очередного осознания того, что все их невероятные усилия были напрасны, что все жизни, которые им пришлось потерять, и лишения, которые пришлось перенести на пути к Антарктике, оказались всего лишь пшиком, иллюзией, внутри Леры вновь заклокотала чудовищная бессильная злоба, от которой замутило и потемнело в глазах.

– Будьте вы все прокляты, – прохрипела она, чувствуя во рту желчную горечь, – словно лизнула батарейку. Нужно было прополоскать рот. – Почему я расплачиваюсь за вашу войну?

Хотелось кому-то выговориться, но идти в церковь к Мигелю сейчас не было ни сил, ни желания.

Попробовать починить лодку – что за бредовая идея! Разве не очевидно, что все они останутся здесь, пока не умрут. Медленно, от голода и неизвестной болезни.

А ведь несколько ящиков этой дряни с базы «211» все еще находились на борту. Незадолго до нападения австралийских убийц-мародеров члены команды успели перенести пару контейнеров со штаммами вируса на борт «Грозного». Вот только где именно они хранились, Лера понятия не имела: посвящать ее в детали, разумеется, никто не стал.