Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Лев Поликарпов», – все еще не спуская со спелеолога хмурого взгляда, ответил Тарас. – Который перед самой войной ушел.
– Точно, «Поликарпов», – продолжая что-то обдумывать, неторопливо кивнул Савельев. – «Поликарпов»…
– Может, озвучишь уже наконец, мыслитель? – поторопил Батон. – Сейчас любые предложения хороши.
– Это ведь исследовательское судно, так?
– Ну, – Батон переглянулся с Тарасом, тот кивнул.
– Вполне вероятно, что на нем может оказаться что-то полезное для ремонта, а?
Некоторое время в кают-компании царила давящая тишина.
– Какого лешего на научно-исследовательском судне должны найтись запчасти для атомной подлодки? – первым нарушил молчание удивленный Батон.
– Я имею в виду только то, что касается электронных деталей, ведь могут же быть похожие? Импульса, ломающего электронику, на полюсе не было. Эх! – метеоролог хлопнул кулаком по ладони. – Вот бы какую документацию по кораблю, это бы упростило дело.
– На разрушенной станции, может, что-то и было, – пожал плечами Ворошилов. – До Катастрофы у нас оставались две исследовательские бригады с «Поликарпова», с ними было много бумаг, в том числе и по судну. Были и ученые, не считая Степановых. Так что бумаги можно посмотреть в бараках, в тех, что поцелее.
– Это вряд ли, – раздраженно отмахнувшись, буркнул старпом и поправился: – Это я про детали.
– Смотрите. Базу отметаем, «Новолазаревская» сожжена дотла, до других станций своим ходом не добраться, – оглядывая собеседников, продолжал рассуждать Савельев. – Лодки и снаряжение есть. Так почему бы не попробовать?
– Авантюра, – хмыкнул в усы Тарас. – Хоть «Поликарпов» действительно был корабль не простой, со специальным оборудованием – приемники спутниковые, системы наведения. Рассказывали мне кое-что. Он вроде входил в состав космической группировки войск. Но даже если после аварии там чего и осталось, за двадцать лет в этом холодильнике все скопытилось. Да и кто ремонтом будет заниматься – ты? Нужны схемы, люди, разбирающиеся в силовых установках. Нет, брат, рук все равно не хватит, это тебе не радиолу в гараже паять.
– Мое дело предложить. Если есть другие варианты, пожалуйста, – Савельев допил остатки чая. – Но, по-моему, это шанс.
– Я могу помочь с силовыми установками, – впервые за все время совещания подал голос сидевший рядом с Рэнди здоровяк Мичиган. – Что-то мне подсказывает, что корабль за эти годы пришел не в лучшее состояние, но уверен, военному механику там будет на что взглянуть.
– Да уж явно не в лучшем, Капитан Очевидность. А инструменты? – спросил Макмиллан. – Где их возьмешь?
– Надо склад на станции посмотреть, может, не все сгорело. Да и тут на лодке наверняка необходимый инвентарь найдется, нужно только знать, где искать, бро.
В кают-компании вновь повисла напряженная тишина. Несмотря на тщетность попыток выработать конкретный и мало-мальски жизнеспособный план, каждому хотелось верить хоть и в призрачный, но все-таки шанс на спасение.
Из ледяного плена нужно было бежать. И как можно скорее.
Глава 2
Письма с неба
– Эй, черти, Лерку не видели? – поинтересовался заглянувший на камбуз Батон. – У Тахомы ее нет. Все палубы уже обшарил.
– Не-а, – отозвался скобливший плиту Треска, который после смерти Бориса Игнатьевича негласно стал главным коком. – Свалила она куда-то. Халтурит твоя пигалица, браток. Вон, пол недомытый. Что, авторитет растерял?
– Увянь.
– Она, наверное, к Отшельнику пошла, – сказал перебиравший у сушилки вилки и ножи Паштет, окрестивший так обитавшего в антарктическом храме настоятеля. – Библию с собой взяла, я видел.
– Давно? – нахмурился Батон.
– С полчаса где-то, – закатив глаза, прикинул Паштет.
– Ладно. Спасибо. И поглядывайте за ножами да крышками от консервов, а то еще порежет себя, чего доброго. Голова у нее сейчас что угодно выкинуть может.
– Угу. Как скажешь, начальник.
Опять.
Переживавший за девчонку Батон стал замечать, что Лера все чаще наведывалась к священнику. И даже как будто сознательно начала сторониться общения со своим наставником, вяло поддерживая разговоры и на расспросы отвечая невнятными односложными фразами.
Да и сама девушка, искавшая успокоения от пережитых невзгод в беседах с отцом Михаилом, со временем начала тянуться к одинокому священнику не только как к духовному наставнику. Она чувствовала, как внутри еле уловимо поднимается что-то еще.
Отец Михаил читал переживания и мысли потянувшейся к нему девушки, как в раскрытой книге, все больше и больше располагая к себе «прихожанку». Он много расспрашивал о жизни Леры в Пионерском убежище после войны, о местных нравах, об обычаях и условиях, в которых приходилось существовать горстке выживших под Калининградом.
Он был добрый, спокойный и какой-то… домашний. Или это ощущение у Леры вызывали многочисленные иконы на стенах, напоминавшие о келье юродивого Птаха в Пионерском убежище. Лера не могла точно сказать. Но знала одно: с момента, как она впервые переступила порог храма, ее тянуло сюда все сильнее.
Да и рассказывать священник умел совсем не так, как это делал Батон – вечно хмурый, ершистый или попросту пьяный в дым. Что-то было в нем. Нечто новое. Что-то по-настоящему человеческое, что Лера не могла как следует разобрать, но начинала понемногу тянуться к этому необычному мужчине.
Сорокалетний отец Михаил, в прошлом чилиец Мигель, принял православие уже после Катастрофы и был крещен русским батюшкой, который умер через несколько лет после войны. Он рассказал Лере, что церковь Святой Троицы была первой православной церковью в Антарктике, построенной еще до Катастрофы на острове Ватерлоо недалеко от российской станции «Беллинсгаузен». А затем, после Катастрофы, ее с невероятным трудом перенесли к «Новолазаревской».
– Чили, – как-то, потягивая горячий чай из кружки, нахмурилась Лера. – Какое странное слово. А что это?
– Это место, откуда я родом, – с грустью вздохнул настоятель, поставил свою кружку на плитку, кочергой отодвинул заглушку и поворошил заискрившие угли. – Было когда-то такое государство на юго-западе Южной Америки. Слово «Чили» на одном древнем языке означало «холодный» или «предел».
– Холодный! – оживилась девушка. – Прямо как здесь?
– Да нет же, нет, – тихо засмеялся отец Михаил. Достал с одной из полок увесистую книгу, полистал и, развернув, положил Лере на колени. – Это совсем другая страна. Там не бывает снега. Вот, смотри.
Книга оказалась старым Атласом мира. Такие она видела в кабинете погибшего капитана Лобачева в Убежище. У Леры снова кольнуло сердце.
– Это, – настоятель повел пальцем по пожелтевшей от времени бумаге, – одно из двух государств Южной Америки, имеющих… имевших выход к Атлантическому океану, по которому вы приплыли сюда и, как я слышал, встретились по пути с гигантским чудовищем.
– Ага, – согласно кивнула Лера. – Огромный, почти с лодку! Щупальца гигантские, глаза – во-от такие! Куча глаз! А еще там были светящиеся медузы, меня даже выкинуло за борт, и я чуть не умерла от переохлаждения, а еще один из тех поляков, что плыли с нами…
Лера запнулась на полуслове, сообразив, что слишком разоткровенничалась, и поспешила сделать большой глоток, прикрыв краем чашки глаза.
Взяв с ее колен атлас, настоятель закрыл его и аккуратно поставил на место.
– Да уж, повидала ты на своем пути. И как все в конце обернулось…
– Вы не представляете…
– И давай уже на «ты», к чему все эти расшаркивания, – Михаил оглядел погруженное в полумрак ветхое помещение церкви, в котором они были одни. – Сейчас-то уже чего. Сколько нас таких, сыновей божиих, на земле осталось. Несколько тысяч? Пара десятков? Эх…
– А вы… ты бы не хотел вернуться домой? – допив пряный травяной отвар и вытерев губы тыльной стороной ладони, осторожно спросила Лера. – Или хотя бы посмотреть, что там осталось? Может быть, кто-то выжил?
– Да что там могло остаться, – отмахнулся священник, и девушка впервые уловила в его голосе жесткие нотки. – Пепел, разрушение, боль. Все порушили, стерли с планеты начисто. Нет больше ничего, Лера. Больше ничего нет. И надежды нет. Некуда плыть.
– А бог на небе? Как же он?
– А что он. Бог, – устало проговорил мужчина. – Бог всегда здесь. – Он указал на свое сердце. – Вот только ничем не может уже помочь. А небо… Небо только и делает, что плачет радиоактивным дождем. А ведь когда-то давно оно было ванильным, чистым, мягким, спокойным и таким прекрасным, когда солнце садилось за горизонт.
– Но ведь мы же приплыли, – робко вставила девушка. – Вдруг и в вашей стране кто-то есть. Я вот хоть узнала судьбу родителей. Так легче. Хоть и тяжело на душе. А у тебя есть… была семья?
– Нет там никого, Лера, – Михаил отвернулся от собеседницы. – Руины, пыль да призраки. А теперь и здесь ничего. Ваша лодка – чудо. Но уже никому не нужное. Поздно. Слишком поздно.
- Метро 2033: Путь проклятых - Игорь Вардунас - Боевая фантастика
- Метро 2033. Московские туннели (сборник) - Сергей Антонов - Боевая фантастика
- Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник) - Вячеслав Бакулин - Боевая фантастика
- Метро 2033: Темные туннели - Сергей Антонов - Боевая фантастика
- Метро 2033. Хозяин Яузы - Анна Калинкина - Боевая фантастика
- Метро 2033: Третья сила - Дмитрий Ермаков - Боевая фантастика
- Метро 2033: На краю пропасти - Юрий Харитонов - Боевая фантастика
- Метро 2033: Край земли-2. Огонь и пепел - Сурен Цормудян - Боевая фантастика
- Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин - Боевая фантастика
- Метро 2033: Из глубин - Руслан Мельников - Боевая фантастика