О конституции и парламентаризме в России - Владимир Герье
- Дата:26.07.2024
- Категория: Документальные книги / Публицистика
- Название: О конституции и парламентаризме в России
- Автор: Владимир Герье
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир Герье
О конституции и парламентаризме в России
I
Известный сподвижник императора Александра I Михайловский-Данилевский записал в своих воспоминаниях, что «до царствования этого государя в России не было общего мнения, прежде его опасались у нас произносить слова – „правительство“ и „отечество“, тем менее еще рассуждать об оных, равно и о своем монархе». И долго еще после этого не могло быть речи в России об общественном мнении в политическом смысле. Насколько оно появлялось – оно жило в кружках. В этих кружках рано можно отметить два течения: одно из них находилось под сильным влиянием того, что происходило в Западной Европе, и черпало оттуда свои политические идеалы. Это направление имело поэтому подражательный характер, его представители часто не давали себе достаточного отчета о том, насколько их идеалы пригодны для России, насколько западноевропейские учреждения применимы к ней. Политическим образцом для этого подражательного либерализма служил английский парламентаризм, преимущественно, впрочем, в его более знакомой русским людям французской переделке, символом которой был популярный девиз: «Государь царствует, но не управляет». Странно, конечно, и объяснимо только психологически, что в государстве самодержавном, в котором еще не было даже зачатков самоуправления и существовало крепостное право, политические мечтатели увлекались идеей упразднения монархической власти там, где все ею держалось. Но при всем своем увлечении это направление представляло то достоинство, что распространяло в обществе стремление к политическому прогрессу и исходило от определенных политических учреждений.
Рядом с ним и в противоположность ему развивалось другое направление, которое не желало отделяться от национальной почвы и потому принципиально отвергало всякое следование иноземным образцам. Находя, что Россия без того слишком долго и сильно поддавалась иноземным влияниям, приверженцы этого направления обращались всей душой к русской старине и там черпали свои идеалы. Они находили там два основных политических понятия, которым они поклонялись и которые они идеализировали, – царскую власть и народ. Они сопоставляли эти два понятия чисто внешним способом, а если желали установить между ними внутреннюю связь, то не выходили из области моральных представлений, отвергая всякие юридические определения. В этом преобладании этического элемента над юридическим приверженцы этого направления находили особенность и преимущество восточного, славянского мира над западноевропейским. В этих представлениях проявлялась иногда крайняя наивность. Еще в восьмидесятых годах [XIX в.] в Москве один из представителей указанного направления, почтенный по летам и литературной деятельности, следующим образом разрешал проблему об отношениях народа к царю: «Народ идет к царю; царь выходит к народу; народ кланяется царю; царь кланяется народу; царь спрашивает народ: с чем вы пришли? Народ говорит…». Рассказ на этом обрывался, потому что продолжения у него не могло быть. Такие неопределенно-этические мечтания о взаимных отношениях государя и народа можно встретить и теперь. Так, автор вышедшей в прошлом году книги об основах государственного права русского народа в прошлом и настоящем заключает свою попытку «органически слить царя с народом, соединить их волю до полного отождествления» следующим пожеланием: «Да будет едино стадо и един пастырь, но стадом, каким Христос разумел свою церковь, т. е. собранием разумных свободомыслящих людей, соединенных общею, основанной не на принуждении, а на свободе, верою в общий идеал». От этого направления веяло стариной и застоем; его демократический идеал был неуловим и фантастичен; но оно инстинктивно понимало, что политический прогресс должен иметь в России национальный характер и что русский народ должен осуществлять свой исторический завет в союзе с царской властью, а не упразднением ее.
Между тем, русское общество было призвано не только свободно высказываться о правительстве и о своих нуждах, но и влиять через выборных людей на ход правительственного дела… Чистый абсолютизм – редкое и исключительное явление. Весьма часто абсолютные монархи находятся, не давая себе отчета в этом, не только под влиянием, но и под гнетом своих советников – вспомним Филиппа II и Людовика XIV. В Европе эпоха абсолютизма миновала. И русское правительство, преобразив русское государство на европейский лад, само должно было преобразиться в этом направлении. Отсюда необходимость ввести в России конституционные учреждения. Конституция – единственное средство объединить дуализм, естественный дуализм между правительством и обществом, приспособить правительственную деятельность к культурным потребностям нашего времени и современного человека. Ему давно бы следовало брать своих советников не только из рядов высшей бюрократии и придворных сфер, но и из людей, облеченных доверием общества. Ему следовало это сделать не только ради интересов государства, но и из собственного интереса.
Но зато оно в один год перескочило ступень управления с помощью совещательного собрания и призвало выборных людей не только для совета, но и для участия в законодательной власти и в распоряжении государственным имуществом.
«В нашем современном правосознании, – говорит один из авторитетных юристов Германии, – два права народного представительства признаются преимущественно симптомами и основами конституционной монархии – а именно, право на участие в законодательстве и право на участие при установлении государственного хозяйства, т. е. бюджета».
Оба эти права обеспечены за представителями русского народа основными законами империи: «Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственной думы», сказано в ст. 86; статьи 114 и 109 определяют роль Государственной думы при обсуждении государственной росписи.
Кроме того, посредством права запроса министрам и главноуправляющим по поводу действий, кои представляются незакономерными (ст. 108), Думе предоставлено право контроля над администрацией по всему пространству империи.
Важно, однако, не только то, что кому-либо предоставлено, но самое мнение данного лица или учреждения о новом своем достоянии и его применении к делу. В этом отношении русское общественное мнение никогда еще не играло такой важной роли, никогда на нем не лежало такой великой ответственности. Судьба русской конституции, плоды, которые она может дать, а в связи с этим и будущность страны – в зависимости от того, какое установится на первых порах общее мнение о современной конституции. В особенности важно это в настоящую минуту, когда приближаются выборы во вторую Думу; наступает момент, когда всякому избирателю придется задать себе вопрос: кого же уполномочить стать выразителем общественного мнения в Государственной думе. Посылать ли туда людей, которые понимают ее значение и сумеют извлечь из нее пользу для страны, или же таких, которые, как выражались в первой Думе, будут видеть в ней лишь «этап к революции», или, на добрый конец, собираются туда, чтобы пошуметь, себя показать и во всяком случае что-нибудь урвать. Но ведь это не погром, где всякий старается как можно больше растащить. Урвать для кого и на что? Тут не должно быть речи об интересах лиц или партий. Это дело государственное, и на него нужно смотреть с точки зрения государственного интереса. В особенности это лежит на обязанности того населения, которое связано с русским государством не только рождением, но и принадлежит к нации, с таким трудом и с такими жертвами создавшей это государство.
Поэтому нельзя не пожалеть – и вред, от этого происшедший, долго будет давать себя чувствовать, что выборы в первую Думу происходили под влиянием партии, поставившей себе целью добиться Учредительного собрания, т. е. вернуться к доисторическим временам, снова сыграть среди общей анархии роль варягов над русской землей, княжить над нею и установить в ней свой порядок. Для членов и приверженцев этой партии обнародованная в основных: законах конституция есть только ни для кого не обязательный «листок бумаги», который можно заменить другим, ибо бумага все терпит. При таком взгляде на дело конституционный порядок не в состоянии упрочиться в стране [и] придется трепетать между диктатурой пролетариата и разбоя и направленной против них военной диктатурой. Но и со стороны защитников порядка и конституции приходится встречать неправильное к ней отношение, способное поддерживать смуту в умах и тормозить успешный ход дела в новой Государственной думе. Есть защитники конституции, советующие примириться с нею, довольствоваться ею, «хотя она и не полного, не парламентского типа».
В чем же неполнота русской конституции? Публицист, чьи слова мы привели, очевидно, полагает, что все конституционные государства однородны и принадлежат к одному типу, с тою только разницею, что в одних этот тип проявляется вполне – это государства парламентарные, в государствах же непарламентарных этот тип еще не «закончен», еще недоразвился.
- Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях - Николай Карамзин - Публицистика
- Нам нужна… революция - Александр Глазунов - Публицистика
- Тайные братства «хозяев мира». История и современность - Эрик Форд - Политика / Публицистика
- Том 15. Дела и речи - Виктор Гюго - Публицистика
- Преступный разум: Судебный психиатр о маньяках, психопатах, убийцах и природе насилия - Тадж Нейтан - Публицистика
- Тирания Я: конец общего мира - Эрик Саден - Обществознание / Публицистика
- Перед историческим рубежом. Политические силуэты - Лев Троцкий - Публицистика
- Сталин и органы ОГПУ - Алексей Рыбин - Публицистика
- На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем - Роман Кржнарик - Прочая научная литература / Обществознание / Публицистика
- Масонский след Путина - Эрик Форд - Публицистика