Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Ночью за Эрефрен явились тени. Внезапно напав, они застали астропатессу врасплох, поскольку её защита была рассчитана на отражение атак из эмпиреев. Фильтры, через которые Ридия смотрела в безумие, никак не могли спасти женщину от того, что управляло тенями. Эта сила, полуприсутствующая на Пифосе и влияющая на него, уже начала просачиваться сквозь барьеры, искажая реальность. Бешенство варпа обретало измеримую форму — оно ещё не ходило свободно по поверхности планеты, но уже приближалось. И авангард безумия уже набрался сил.

С растущей тревогой Эрефрен наблюдала за варп-штормами. Вечно бурлящий океан взъярился столь могучей бурей, что астропатесса рисковала всем, изучая её. Источником непокоя оказался Мальстрим — голодный, беснующийся от внезапного притока сил, он распростерся за бескрайние горизонты. Ридия разглядела несколько кораблей лоялистов, попытавшихся проникнуть в кипящий котел, и то, как все они потерпели неудачу. Некоторые погибли, и женщина увидела их агонию во всех деталях, другие исчезли во вздымающихся волнах нереальности. Ей не хотелось думать, что останется от разумов людей на борту, даже если суда вернутся из шторма.

В отчаянии Эрефрен безуспешно искала отблески Астрономикона. Её психическое зрение не подводило, просто великий свет скрыли поднявшиеся волны.

И, когда астропатесса взирала на бурю, на неё напали. Враги проникли в покои Ридии, и женщина в тот же миг ощутила их не-совсем-присутствие. Эрефрен была сильна и быстра — она затворила от варпа психические чувства и вырвала сознание из его когтей; она подняла свой щит.

Но скорость, сила и умения ничем не помогли Ридии. Астропатесса была готова к появлению тех ужасов, что бродят на краю размытых границ реальности, но они не имели постоянной формы, воли и разума — в отличие от теней.

Нападавшие разбили её щит, смеясь, и их хохот отдавался бритвенными порезами на коже. Тени взревели, провозглашая небытие, и вопль отправил Эрефрен в забвение.

Очнувшись, она впервые в жизни испытала истинную слепоту. Хватая ртом воздух, астропатесса сражалась с удушливой паникой, рожденной зимней белизной её чувств. Ощутив, как вздымается грудь, Ридия вновь обрела свое тело. Согнув пальцы, Эрефрен услышала скрип ногтей по металлическому полу — значит, она упала с трона. Саднило шею и затылок, из которых во время падения вырвались медные антенны и механодендриты, помогавшие астропатессе настраивать разум на изучение варпа.

По кусочкам женщина обрела понимание того, где находится и что с ней, чувства исцелились от паралича. Вернув себе личность, Эрефрен прижала её к груди, объятая жутким стыдом. Астропатесса проявила слабость, непонятно сколько времени пролежав без сознания, не помня о долге.

Хуже всего оказалось осознание случившегося — на неё напали, а, значит, был нападавший.

Ридия не без труда поднялась с пола. К астропатессе вернулась способность ощущать окружение, но неидеальная, словно размытая гололитическая проекция. Протянув руку, Эрефрен отыскала посох, там же, где и всегда — он был прислонен к трону. Сжав жезл, Ридия выпрямилась и, укрепив разум, осторожно потянулась в варп…

…но тут же глухо простонала от боли, а из уголков глаз потекли теплые кровавые слёзы. Грубые, зазубренные серебристые помехи разрушили её восприятие эмпирей, ножами вонзившись в рассудок. Эрефрен окружали когти и битое стекло, пустоты, обретшие форму мучений, искажения, состоящие из многослойного безумия. Астропатесса отступила, чтобы вновь не впасть в забытье.

Утерев кровь со щёк, Ридия собралась, отыскала в себе силы и покинула темные покои. Ей нужно было поговорить с Аттиком — вчера астропатесса предположила, что варп-бури стали неизбежным итогом случайных процессов в имматериуме. Атака изменила мнение Эрефрен, но выводы, следующие из нападения, были слишком уж невероятными. Ридия не могла принять их, она считала, что мыслит не в том направлении.

Тем не менее, нечто атаковало её, и об этом необходимо было доложить.

В командном блоке царило почти полное безмолвие. По дороге Эрефрен попались несколько сервов, но ни одного космодесантника не ощущалось поблизости. Когда астропатесса добралась до комнаты капитана, оттуда вышла какая-то женщина.

— Госпожа Эрефрен, — произнесла серв, — мне очень жаль, но лорда Аттика здесь нет.

Астропатесса почувствовала, что женщина низко поклонилась ей.

— И где же он?

— Вместе с множеством легионеров отправился в поселение.

— Зачем?

Последовала пауза.

— Не имею чести знать… — начала серв.

— Капитан достаточно доверяет тебе, чтобы позволить убираться в его комнате, — перебила Ридия. — Сервы слушают, наблюдают, разговаривают друг с другом. А теперь просвети меня, какие слухи ходят на базе?

— Говорят, в поселении что-то нашли.

— А именно?

— Я не знаю, госпожа.

Эрефрен задумалась на минуту. Нападение; помехи, нарушающие её связь с варпом; открытие, которое — чем бы оно не оказалось — потребовало присутствия командира роты. Все эти события что-то связывало, и астропатессе нужно было доложить Аттику о случившемся с ней.

— Мне нужен вокс-оператор, — сказала Ридия женщине.

— Я найду его, — ответила серв, но не сдвинулась с места. Астропатесса услышала глубокий вдох, звук, говорящий о том, что кто-то набирается смелости для вопроса.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась Эрефрен.

— Агнес Танаура, госпожа.

— Ты что-то хочешь у меня спросить, Агнес?

— Вы ведь не думаете, что случившееся прошлой ночью было простым воздействием варпа?

— Нет.

— А вы знаете, что произошло на самом деле?

— Нет, — снова сказала Ридия, собираясь добавить, что не занимается домыслами, но тут же поняла, что Танаура не ждет от неё ответа — серв уже нашла собственный. Неважно, наглость или отвага развязали женщине язык, но оказавшаяся под впечатлением Эрефрен слушала её.

— А ты? — спросила астропатесса.

— Точно не знаю, — ответила женщина. — Но уверена, что это нечто нечестивое.

— «Нечестивое»? — с горьким разочарованием повторила Ридия. — Ты напрашиваешься на серьезное наказание, используя столь суеверный термин.

— Простите, госпожа, но я должна говорить правду, и это — правда. Я вижу, что сегодня ночью вас коснулось зло, — раздался шорох, когда Агнес шагнула вперед. — Но, впрочем, вы не одна в этой схватке. Есть утешение, и есть надежда, даруемые священной…

Эрефрен подняла руку.

— Хватит. Ты несешь чепуху, и у меня нет времени на твои бредни.

— Император, в Своей божественности, — быстрее заговорила Танаура, — спасет нас, но мы должны уверовать в Него, пока не поздно!

Астропатесса почувствовала, как натянулось одеяние — серв осмелилась прикоснуться к ней.

— Пожалуйста, выслушайте меня, — взмолилась Агнес. — Пожалуйста, услышьте слова, в праведность которых вы поверите всем сердцем. Легионеры послушают вас — они должны, должны!

— Послушают ли? — Ридия вырвала полу из хватки Танауры, охваченная презрением. И всё же, астропатесса была чуть ли не благодарна этой женщине и её запретным суевериям, благодаря которым отбросила собственные сомнения. Разговор напомнил Эрефрен о повседневных обязанностях и помог выкинуть из головы иррациональные мысли, теснившиеся там с момента атаки. — Что такого важного они должны услышать?

— Нужно покинуть это место, — очень тихо сказала Агнес, и Ридия фыркнула.

— Вот как сильно ты веришь? Ты, противореча недвусмысленному учению Императора, считаешь Его богом — но слишком слабым, чтобы помочь нам?

— Я… я не это имела в виду.

— Тогда объяснись, и как можно короче.

— Мы, возможно, не очень разумно выбрали Пифос своей базой…

— Мы?! — воскликнула Эрефрен, разгневанная гордыней женщины, и Танаура отшатнулась.

— Я не хотела сказать, что…

— Надеюсь, что не хотела, если ты дорожишь жизнью! — астропатесса крепче сжала посох. Ридия не была жестокой, но существовали границы, за которыми наглость становилась наказуемой.

— Пожалуйста, поймите, — снова взмолилась Агнес, — нельзя выиграть все битвы, мы уже это поняли. Возможно, Пифос — ещё один Исстван, возможно, наши усилия будут полезны в другом месте.

Гнев Эрефрен угас, когда она услышала мучительную надежду в голосе серва. Женщина не трусила, но действовала, как подсказывало ей чувство долга.

Астропат заговорила снова, и в её тоне уже не было угрозы, но он остался твердым.

— Думай, что угодно, но твое поклонение — опасная иллюзия, и только из жалости я не донесу на тебя, — Ридия помолчала, давая Танауре осознать, как близко та подошла к краю. — Заблуждение — не оружие, а слабость. Следуя учениям Императора, я использую силу рассудка против наших врагов. Пока капитан Аттик не объявит иного, Пифос принадлежит нам. Благодаря этой планете, Десятый легион может наносить удары отмщения по предателям, и я не отступлю с неё, если только не прикажет наш командующий офицер.