Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

Здесь, в торжественной обстановке, у тела стоял в карауле уже не один Уильям Бокер, но также четверо «рыцарей почетной стражи», духовники покойного короля и сержанты, Эндрю — мастер, изготовлявший для него свечи, и Джон Иглсклиф, епископ Лландафский.{1507} Последний был избран Изабеллой, поскольку он принадлежал к доминиканскому ордену, которому Эдуард так покровительствовал; этот жест, наряду с подарками, которые она посылала Эдуарду, и отказом позвать францисканцев на церемонию его отречения, показывает, что у нее еще сохранились какие-то остатки былого чувства к мужу.

21 октября Хьюго де Гланвиль присоединился к рыцарям, стоявшим на страже у гроба; он оставался с ними до 20 декабря.

Ему поручили оплачивать счета охраны, а также расходы на похороны; помимо прочего, он купил покровы из дорогой турецкой ткани (шелковой) и парчи, вышитой леопардами — гербовым знаком Англии, которыми задрапировали гроб.{1508}

10 ноября были отданы распоряжения по проведению похорон покойного короля, которого должны были предать земле со всеми почестями и впечатляющими церемониями. Организация церемонии потребовала много забот и хлопот, и Изабелла, вероятно, полностью погрузилась в них. В тот же день двор выехал из Ноттингема в Ковентри.{1509}

Бейкер заявляет, что Изабелла и Орлитон планировали сделать Малтреверса и Герни козлами отпущения за убиение Эдуарда II, чтобы самим остаться невиновными. Он пишет, что тюремщики, боясь этого, предъявили двусмысленную записку Орлитона, ссылаясь на то, что действовали по его указаниям. Епископ, однако, настаивал на том, что в этой записке все «совершенно невинно, и смысле ее вполне лоялен», и что «это сами тюремщики так ее перетолковали». Он как будто начисто позабыл о других разоблачительных письмах, по уверениям Бейкера, отправленных в то же самое время; ведь «он так запугал их своими угрозами, что они бежали».

На самом же деле Малтреверс, Герни и Окл бежали из страны лишь после падения Мортимера, а в те дни были щедро вознаграждены за свою службу в Беркли — вероятно, по настоянию Мортимера. Королева особо наградила Малтреверса за оказанные ей услуги{1510}, а Герни по ее просьбе был назначен комендантом бристольского замка.{1511} Окл стал одним из оруженосцев в свите юного короля.{1512} Впоследствии Изабелла заступилась за Окла, пытаясь избавить его от преследований кредиторов.{1513} Отсюда можно было бы сделать вывод, что Изабелла уже знала о том, как умер Эдуард II, и хотела вознаградить убийц — однако у нас нет никаких доказательство того, что Мортимер поделился с нею правдой об убийстве, и эти награждения, отнюдь не чрезмерные, могли быть просто платой за добрую службу свергнутому королю.

16 ноября умер архиепископ Рейнольде — как говорили, «от горя и ужаса» из-за того, что оставил Эдуарда II и помог свергнуть его.{1514} Это смахивает на выдумку, потому что архиепископ по завещанию оставил дары королеве и Джону Элтему.{1515} Изабелла и Мортимер сразу же предложили папе в качестве кандидата на вакантную должность своего преданного сторонника Генри Бергерша, который сменил Хотема на посту канцлера в июле, но Ланкастеру и его сторонникам уже надоело, что королева и ее любовник контролируют Кентербери, как и все прочее. Они оказали максимальное давление на клир собора, чтобы добиться избрания слабого и ничем не отличившегося Саймона Миофема.

К великому огорчению королевы, Миофем действительно был избран 11 декабря.{1516} Манипуляции с этими выборами являются первым признаком нарастающего расхождения между Ланкастером и тандемом Изабелла — Мортимер. Началось оно, возможно, после позорного провала военной кампании и из-за твердой решимости королевы замириться с шотландцами. Но у нас нет никаких данных о том, что в этот период предполагаемое убийство Эдуарда II вызвало заметное возмущение в обществе и что Ланкастер разделял его.

20 ноября лорд Бартоломью Бергерш и лорд Уильям Клинтон, который незадолго до того получил награду за службу королеве Изабелле{1517}, были назначены сопровождать Филиппу д'Эно в Англию. Они выехали в Нидерланды 28 ноября{1518} 22 ноября Мортимеру было даровано еще одно поместье, Черч-Стреттон в Шропшире, «в ознаменование его службы королеве Изабелле и королю здесь и за морем».{1519}

Двор все еще находился в Ковентри 10 декабря, когда были разосланы повестки на следующую сессию Парламента в Йорке, 7 февраля,{1520} а 19 декабря все съехались в Глостер для похорон покойного короля.{1521}

20 декабря тело предполагаемого Эдуарда II похоронили в аббатстве святого Петра в Глостере с пышностью и церемониями, позволяющими легко позабыть о том, что короля недавно свергли. Подлинной целью этой воистину королевской и вполне публичной церемонии были, вероятно, демонстрация правильного поведения Изабеллы и Мортимера по отношению к низложенному монарху, восстановление престижа монархии и предупреждение для возможных самозванцев.

Тело провезли по улицам Глостера на великолепном конном катафалке, украшенном гербами английских королей. На катафалке с балдахином, который специально изготовили в Лондоне, установили вырезанную из дерева и раскрашенную статую короля в церемониальных одеждах и короне из позолоченной меди — первое из известных нам упоминаний о наличии такой статуи на королевских похоронах. Это было новшеством, поскольку до 1327 года напоказ выставляли не статую, а само набальзамированное тело на катафалке{1522}, а это заставляет предположить, что на этот раз что-то пошло не так. Дно повозки опиралось на спины позолоченных деревянных львов и было украшено резными изображениями четырех евангелистов и восьми ангелов, полностью покрытых листовым золотом.

Эдуард III и королева Изабелла следовали за гробом во главе траурной процессии — причем, как говорили, Изабелла несколько чересчур выставляла напоказ свое вдовство. Мортимер также участвовал в процессии, одетый в черный, специально заказанный для этого наряд.{1523} Улицы были переполнены народом, но это было предусмотрено заранее: были устроены прочные дубовые барьеры, чтобы толпа не запрудила проезд. Перед церемонией и после нее в северном приделе у высокого алтаря аббатства отслужили погребальную и заупокойную службы.{1524}

Теперь вся страна знала о смерти Эдуарда II, но ни один голос не раздался в опровержение официального заявления о его естественной смерти, никто не протестовал против дурного обращения с ним после отречения. Он был очень непопулярен, а немногочисленные его сторонники либо были нейтрализованы, либо лежали в сырой земле.

* * *

После 1330 года Эдуард III заказал в память об отце великолепную гробницу из пербекского мрамора с пышной декоративной резьбой. Сверху было расположена великолепная фигура из драгоценного алебастра, моделью для которой, возможно, послужила деревянная погребальная статуя. Обе эти работы вполне можно считать стилизованными портретами с натуры, поскольку почти несомненно их автором был один и тот же мастер, сделавший позднее гробницу для принца Джона Элтемского в Вестминстерском аббатстве. У обоих изображенных видны черты сходства — например, чуть выпяченная нижняя губа.

Приглашение одного и того же скульптора для создания гробниц и отца, и сына позволяет предположить, что оба заказа исходили от королевы. Фигура Эдуарда II, изображенного в короне, со скипетром в руках, почти несомненно создавалась с оглядкой на гробницы французских королей в Сен-Дени, и в этом также можно усмотреть влияние Изабеллы, поскольку она, несомненно, видела эти гробницы. Над гробницей возвели двойной купол из стрельчатых арок, первый в таком роде, — прежде таких над гробницами королей Англии не устраивали.

Как и в случае с Томасом Ланкастером, репутация Эдуарда II после смерти постепенно улучшилась — может быть, в связи со слухами об убийстве. После того, как в 1329 году глостерским аббатом был избран Джон Уигмор, стали расходиться рассказы о чудесах, сотворенных у гробницы Эдуарда, и кое-кто заговорил о том, чтобы этого откровенно не святого человека причислили к лику святых.{1525} Хронист из Мо едко заметил по этому поводу, что никакое количество посетителей гробницы или даже чудес, случившихся там, не может сделать Эдуарда святым, ибо вся его жизнь была сплошным грехом.

Тем не менее, по мере того, как число посетителей возрастало, гробницу Эдуарда оформили как часовню, с нишами для молящихся паломников. Там вечно толпился народ, и пожертвования составили такую сумму денег, что аббат смог перестроить южный трансепт в новом «перпендикулярном» стиле.{1526} В 1343 году Эдуард III и Филиппа д'Эно совершили паломничество к гробнице{1527}, а их внук, Ричард II, чей гербовый щит с белым оленем появился на гробнице Эдуарда II, несколько раз обращался к папе с просьбой о канонизации Эдуарда II. Ему это не удалось, но культ «убиенного короля» сохранялся более двух столетий и исчез только после Реформации.