Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории - Владимир Ли

Вашингтон сыграл ключевую роль в создании и модернизации современных вооруженных сил РК, численность которых к 2000 г. достигла 683 тыс. солдат и офицеров. Военно-промышленный комплекс РК, состоящий из 84 крупных компаний, в т. ч. оборонных предприятий таких могущественных корпораций, как «Хёндэ», «Самсунг», «Дэу», «Лакки Голдстар» (переименована в 1995 г. в «LG») и др., широко опирается на приобретение военно-технологических лицензий за рубежом и прежде всего в США.

Республика Корея – одна из наиболее милитаризованных стран Северо-Восточной Азии. Так, на период 1998–2012 гг. на военные цели выделено 122 млрд долл., из которых примерно одна треть предназначена на закупки вооружений. Суммарные расходы РК на военные нужды в 90-е гг. в 5–6 раз превышали достаточно высокие ассигнования на военные нужды в КНДР и были выше, чем у Китая и Индии.

Американские кредиты и субсидии, превращаясь в крупные и высокоприбыльные заказы для южнокорейского капитала, ускоряли в конечном итоге форсированное неоиндустриальное развитие РК. А это в свою очередь позволило Сеулу постепенно трансформировать деловые отношения с Вашингтоном во взаимовыгодные торгово-экономические и технологические связи (аналогичная метаморфоза произошла с проникновением в РК японского капитала.)

В итоге США заняли доминирующие позиции во внешней торговле Южной Кореи. За два десятилетия со времени начала экономического подъема РК (1965) до середины 80-х гг. удельный вес ее продукции в импортной торговле США возрос примерно в 20 раз. Торговые связи с США в огромной степени стимулировали развитие текстильной, электронной, сталелитейной и некоторых других видов южнокорейской экономики. В последующие годы удельный вес экспорта Южной Кореи в США несколько снизился за счет освоения новых рынков, но в целом по-прежнему остается высоким. На долю США в 1991 г. приходилось 25,9 % южнокорейского экспорта, 1995 – 19,5 %, 2000 – 22,2 %, 2004 – 16 %. Аналогичная тенденция прослеживается и в импорте Южной Кореи. На долю США в 1991 г. приходилось 23,2 %, 1995 – 22,5 %, 2000 – 18,3 %, 2004 – 12,8 %. Указанные изменения были обусловлены в значительной степени потерей Южной Кореей льготного режима доступа на американский рынок, обретением РК статуса развитого государства, вступлением в 1996 г. в ряды ведущих экономик мира. Здесь также сыграла свою негативную роль и недостаточная конкурентоспособность ряда южнокорейских товаров, в т. ч. промышленного оборудования, продукции нефтехимии и др. Более или менее стабильные позиции на американском рынке заняла лишь продукция электроники и машиностроения, но США предъявили Сеулу серьезные претензии по части скрытой поддержки своей национальной автопромышленности, противоречащей регламенту ВТО. Особое недовольство заокеанского партнера вызывал государственный протекционизм, действующий в РК в области импорта автотранспорта иностранных фирм. Эти и другие противоречия вынудили Сеул согласиться в 2006 г. на ведение переговоров с Вашингтоном по выработке двустороннего договора о создании зоны свободной торговли. (Аналогичные переговоры РК ведет с Индией, Канадой, Мексикой, Японией).

С наступлением XXI века отношения с США оказались на авансцене внешнеполитического курса РК. Под влиянием роста антиамериканских настроений в стране президент РК Но Мун Хён выступил за более самостоятельный и независимый характер южнокорейских отношений, дальнейшую корреляцию статуса американских войск в стране. Одновременно новый глава южнокорейского государства дистанцировался от излишне жесткой позиции США в отношении КНДР, заявив в Национальном собрании: «Пока мы не хотим этого, на полуострове не будет никакой войны…» Тем самым президент Но Му Хён вопреки воинственной позиции Вашингтона высказался за урегулирование северокорейской ядерной проблемы исключительно мирными средствами. Противоречия с США привели к тому, что поездка Но Му Хёна в Вашингтон и его переговоры с президентом Д. Бушем ограничились формальным обменом мнениями и не завершились подписанием совместного заявления или проведением общей пресс-конференции, хотя высокий гость из Сеула акцентировал внимание на стратегическом характере дружественных и союзнических отношений между двумя государствами.

Начало нормализации отношений между Сеулом и Токио относится к концу 60-х – началу 70-х гг. XX века, когда администрация Пак Чжон Хи, преодолевая тяжелые психологические барьеры, порожденные многолетней колонизацией страны империей микадо, стала наводить деловые мосты с Токио. В итоге переговоров между РК и Японией в августе 1971 г. было принято решение о японском финансировании различных экономических проектов Юга Кореи на общую сумму в 200 млн долл. Вслед за этим Япония выразила готовность выделить крупную экономическую помощь РК и открыть «зеленую улицу» инвестициям (до 800 млн долл.). Тем самым Япония получала возможность широко использовать наемный труд южнокорейских рабочих и служащих, повышать свою конкурентоспособность на мировом рынке.

В августе 1973 г. отношения между Сеулом и Токио резко обострились в связи с тем, что ЦРУ РК, как уже было отмечено выше, похитило из токийского отеля лидера демократической оппозиции РК Ким Дэ Чжуна, намереваясь утопить его в открытом море. Ким Дэ Чжун был спасен после прямого вмешательства Вашингтона, но южнокорейскому премьеру Ким Чжон Пхилю в связи с инцидентом пришлось принести официальные извинения японским властям и привлечь формально к ответственности сотрудников своей резидентуры в Токио.

Но не успело ослабнуть напряжение по поводу этого конфликта, как разгорелся новый скандал между двумя государствами. 15 августа 1974 г. в Сеуле на президента Пак Чжон Хи было совершено покушение, во время которого он чудом уцелел, но погибла его супруга. Террористом оказался кореец японского происхождения Мун Сен Гван, у которого был обнаружен паспорт, выписанный в г. Осака на другое имя. Мун Сен Гван, как было установлено следствием, был выходцем из безработной люмпенской среды и придерживался откровенно левых взглядов. Власти РК потребовали от Японии немедленного введения административных санкций против «прокоммунистической» Ассоциации японских корейцев, хотя последняя не имела никакого отношения к террористическому акту.

Эти события затормозили, но отнюдь не блокировали развитие южнокорейско-японских деловых отношений. В 70-е гг. Япония обеспечивала более 70 % внешних инвестиций в РК. Японская помощь и инвестиции в огромной степени содействовали реализации амбициозных планов Южной Кореи в 80-е гг.

В 90-е гг. южнокорейско-японские экономические отношения дополняются долгосрочными целями формирования стратегического треугольника: «Вашингтон – Токио – Сеул». С середины 90-х гг. между РК и Японией развивается сотрудничество по вопросам разработки современных вооружений и его экспорта. Значительно расширяются каналы обмена военно-технической информацией. Целям совершенствования отношений между Сеулом и Токио были посвящены визиты в Японию президента Ро Дэ У в 1992 г. и президента Ким Ен Сама в 1994 г. В декабре 1996 г. президент Ким Ен Сам и премьер Хасимото после двусторонней встречи в Маниле во время очередного саммита АТЭС подтвердили совпадение мнений по поводу того, что Республика Корея, Япония и США «будут усиливать координацию их политики в отношении Северной Кореи». Как уже отмечалось ранее, Япония оказала существенную помощь РК в преодолении последствий азиатского финансового кризиса 1997–98 гг., что содействовало дальнейшему сближению двух государств. В 1998 и 2000 гг. в Токио на высшем уровне вел переговоры президент РК Ким Дэ Чжун. В свою очередь, в Сеуле был проведен саммит между премьер-министром Японии Е. Мори и президентом РК Ким Дэ Чжуном. В дальнейшем встречи представителей двух государств на министерском уровне приобрели системный характер.

Между Сеулом и Японией 8 октября 1998 г. была подписана Совместная декларация о новых принципах корейско-японских отношений в XXI в., направленная на устранение негативных факторов в деловых отношениях и развитие интеграции на стратегическую перспективу. В январе 2003 г. вступил в действие Двусторонний инвестиционный договор, который предоставил друг другу режим наиболее благоприятствущей нации. Для выработки оптимальных проектов дальнейшего совершенствования деловых отношений была создана Совместная исследовательская группа, в которую вошли представители государственных структур, частных корпораций и ученые.

О возрастающей в целом роли Японии во внешнеэкономических связях РК говорят следующие данные. За период 1962–2001 гг. Южная Корея получила из Японии 11,3 млрд капиталовложений, поступивших в электронную, автомобильную, машиностроительную промышленность, а также в другие обрабатывающие отрасли и сферу услуг. (За тот же период южнокорейские инвестиции в Японии составили 730 млн долл.) В 1991 г. на Японию приходилось 17,2 % южнокорейского экспорта, 1995 – 13,6 %, 2000 – 11,9 %, 2004 – 8,5 %. Снижение южнокорейского экспорта было обусловлено в первую очередь растущей конкуренцией со стороны японских производителей, а также выходом РК на новые рынки Восточной Азии и ЕС. (В целом с 1991 г. по 2004 г. удельный вес восточноазиатского субрегиона в южнокорейском экспорте увеличился с 36,2 % до 47,6 %.) Менее подверженным конъюнктурным колебаниям оказался южнокорейский импорт из Японии. В 1991 г. Япония покрывала 25,9 % импорта РК, в 1995 – 24,1 %, в 2000 – 20,6 %. Сеул стремится расширить и интенсифицировать экономический обмен с Токио прежде всего по линии наращивания японских инвестиций в стране и освоения технологического опыта Японии.