Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

От какой судьбы неизвестная мэдлэгч уберегла отца местного священника! Оказывается, пожилой шаман несколько лет готовил для себя новое тело, не зря чутье подсказало, что судьба кузнеца была для отца годи благом.

— Но старый шаман умер, — напомнила я.

— В нем жизнь восьмерых, — возразил знакомец. — Не так просто умереть, когда в тебе столько энергии. Это тело его ослабло и умерло, но дух был силен, и шаман стал призраком. Он годами искал деревце, к которому может прицепиться омелой. Ослабел за это время, но пусть прозрачность тени тебя не смутит, Кэйтлин. По шкале Тайита у шамана, надевающего для ритуалов олений череп, девятка.

— Девятка, — глухо и сипло повторила я, с нарастающим ужасом понимая, что мне не справиться с таким призраком одной.

— Да, девятка, — сухо подтвердила сущность, внимательно наблюдая за мной. — Если он сможет использовать жизненную силу Тэйки, будет и десятка. А если он сможет провести ритуал и завладеть телом девочки, то ты ее не спасешь. Никогда. Никак.

Я непроизвольно отступила на шаг, стиснула кулаки, чтобы не дрожали руки.

Не бояться. Нельзя бояться! Я найду выход, позову мэтра, попрошу помощи. Лишь бы времени хватило!

— Скажем честно, шаман тебе не по зубам, Кэйтлин, — в голосе знакомца слышались сочувствие и даже намек на жалость. — У него опыт семи перерождений, силы, накопленные за это время. В его власти чужой тебе и твоему не мужу ребенок. Чужой по крови, по магии, по всему. Ребенок, не любящий тебя и вряд ли способный на теплые чувства к ведьме-мачехе.

— Это не оправдание, — жестко ответила я. — Я сделаю все возможное, чтобы освободить Тэйку от этого приживалы.

— Зачем? — он усмехнулся, будто я, упрямое и неразумное дитя, по наивности своей сказала глупость. — Эстас Фонсо даже не заметит подмены, как не видит сейчас. Зачем рисковать собой?

Потому что сдаться неправильно. Потому что так быть не должно. Потому что ребенок не должен становиться подпиткой для призрака. Я не допущу этого! Никогда!

— Я — некромант, — твердо встретив взгляд сущности, заявила я. — Моя задача — делать так, чтобы мертвые не задерживались в мире живых. Ты поможешь мне, союзник?

Он улыбнулся, как, бывало, улыбался мэтр перед заведомо трудным боем. Решимость, сила, уверенность, понимание того, что и для чего делается.

— Помогу, союзник.

Он говорил о ритуале шаманов, о том, что ученики, не знавшие смысла последнего в их жизни таинства, шли на заклание добровольно. Знакомец рассказывал о тотемах, о призраках животных, которые придут шаману на помощь, если я зайду в ту рощу. По словам сущности, от зверей можно было избавиться, облив сами тотемы зачарованным зельем. Такое же использовалось для борьбы с призраками висельников и других казненных, но чары нужно было усилить несколькими фразами. Порадовавшись, что захватила с собой блокнот и карандаш, я занемевшими от холода пальцами записывала формулы под диктовку знакомца.

Глава 52

Сонная Джози ждала меня на лестнице, ведущей к офицерскому крылу.

— Насколько я понимаю, перенести ночные прогулки на летнее время никак нельзя, — хмыкнула подруга, устало потерев глаз.

— К сожалению, никак, — вздохнула я.

— Так я и думала, — взявшись за перила, Джози тяжело поднялась и махнула в сторону купален. — Воды нагрела.

— Спасибо, дорогая, — сердечно поблагодарила я.

Подруга только кивнула в ответ, прикрыв ладонью зевок.

Оттаивая в бадье, я рассказала немного о шаманах и каганатской магии. Но Джози отчаянно клевала носом, и я, многократно выразив признательность за заботу, сказала, что справлюсь со всем сама и отпустила подругу спать.

Наверное, это было к лучшему, потому что пересказ беседы со знакомцем получился бы куцым. О том, что девочку использует давно умерший шаман, я Джози все равно не могла сказать. Она бы и не поверила.

Чем больше я думала о своем противнике, тем больше боялась его самого, незнакомой магии и того вреда, который он мог причинить Тэйке.

Из слов знакомца следовало, что долгие годы дух шамана поддерживал свое существование за счет поглощения призраков и нежити. Оттого Айн Хардон так боялся приближаться к роще, поэтому в округе было меньше потустороннего, чем я полагала изначально. Шаман не обходил вниманием и мелких животных. Их силы шли в основном на подпитку тотемов. Как объяснил мне знакомец, деревянные раскрашенные изваяния хранителей, как и мои шарики, нуждались в дополнительной энергии. Таким образом сохранялась привязка к хозяину. Именно ее мне и следовало разрушить зачарованным зельем.

Выбираясь из воды, надевая ночную рубашку и теплый халат, я прикидывала, сколько у меня осталось зелья пополнения резерва, какие травы есть, сколько времени нужно, чтобы привезти средство от отравления из Астенса. Прихватив шубу, которую сонная Джози забыла забрать вместе с другой одеждой, я считала, сколько дней понадобится гонцу, чтобы добраться до мэтра, передать ему мое письмо с просьбой немедленно приехать.

Если для боевых зелий у меня были все ингредиенты, а противоядие можно было получить самое большее за три дня, то последние подсчеты не радовали. Мэтр обосновался на юге и мог бы приехать через две недели, не раньше. Чутье подсказывало, что шаман не даст мне столько времени, а в рощу, где обитали пятнадцать сильных призраков, мне придется идти одной.

Пожалуй, даже хорошо, что знакомец надиктовал мне формулу, которая вызвала бы у меня контролируемый сон о шамане и роще.

— Тебе нужно обезвредить тотемы и сделать это очень быстро, Кэйтлин, — понимая, что игры с сознанием, предложенные потусторонним, я могу воспринимать только скептически, знакомец убеждал меня использовать формулу. — Тебе нужно знать, где они находятся и как выглядят. Чем дольше ты будешь искать их в снегу, тем больше вероятность, что призраки учуят тебя и атакуют.

Такому доводу мне нечего было противопоставить, чутье оказалось на стороне знакомца, и я решила все же довериться неизвестному волшебству. Вынув из кармана шубы блокнот, я поправила зеркало, чтобы не выпало, и прочитала заклинание. Оно далось легко, хоть и было каганатским. Теперь нужно лишь попасть в постель, а чары сами настроятся на видение.

До моей двери оставалось всего несколько шагов, когда я почувствовала, что из меня тянут силу. Поспешно отступив к лестнице, поискала глазами вещь, которая это делала, и заметила торчащий из-под ковра уголок белого листочка.

„Подарок“ шамана, сделанный руками Тэйки. Отлично.

О том, чтобы зайти в спальню, не могло быть и речи! За ночь надиктованный шаманом рисунок выпил бы меня досуха! Интересно, советчик-приживала сказал девочке, что именно делает его „подарок“? Тэйка, видевшая уже однажды на моем примере, как тяжело маги болеют из-за истощения, понимала, на что меня обрекает?

Мне хотелось думать, что шаман ей не сказал, обобщил безликим „избавиться“. Подслушанный разговор позволял надеяться, что Тэйка не желала мне зла. По крайней мере, не настолько.

Постояв немного у лестницы, решила зайти к мужу и попросить его убрать и сжечь листок. Такой выход из ситуации казался мне логичней поиска временного пристанища в библиотеке или в незанятой комнате на другом этаже.

Пробираясь вдоль той стены, у которой не было дверей, с большим трудом преодолела коридор. Казалось, „подарок“ хватает меня плетьми за руки и ноги, прилипает к коже, как сорное растение, тащит к листку. Я даже не могла быстро идти, настолько сильным было это влияние!

Легче стало только у двери в комнаты мужа, но туда я едва добрела, затратив неимоверные усилия, чтобы сохранить хотя бы около пятой части резерва. Колени подгибались, голова кружилась от напряжения и резкой растраты магии, пальцы дрожали, руки не слушались. Я каким-то чудом не выронила шубу и вошла в темную, ничем не освещенную гостиную.

Лишь затворив за собой дверь, задумалась о том, что мне придется разбудить Эстаса, войти в его спальню без стука. Стараясь не представлять себе эту картину, сосредоточилась на более важной насущной проблеме — туда еще нужно было дойти.