Забытая история Руси - Дмитрий Калюжный

Но ведь и караимы, живущие возле Тракая, из числа которых Литва поставляла вождей крымским татарам (о чем тоже вспоминает Литвин), были иудеями! Почему об их иудействе ничего не говорит он здесь? Может быть, тогда они еще не были иудеями? Или это совсем другой народ – иудеи-европейцы?…

Смутная история России

Итак, в какой-то момент истории Татрское крестоносное нашествие заменилось в сознании людей Татарским монгольским нашествием. Когда же это произошло?…

Историко-географическая карта России с латинским текстом, составленная фон Герардом, издана была в 1614 году; так помечено на ней самой. Карта вычерчена в нашей обычной шаровой проекции, ее меридианы дугообразно суживаются к северному полюсу. Первый меридиан ее считается от Парижа, а градусы широты идут от экватора, причем Северный полярный круг показан правильно, около 67 градусов. Мы находим на ней обозначенное корабликами судоходство и на «Мурманском», и на Каспийском морях.

Но вот на заволжской стороне ее мы видим изображение трех «монголов» или татар при надписи «tartari», причем один из них вооружен мушкетом – оружием, едва ли известным в то время азиатам, но безусловно известным в Европе и России. Да и одеты эти три «тартарина» по-европейски: один как христианин-каноник, другой как воин, третий – как боярин или князь.

Рисунок показывает нам, что в год создания карты крестоносные ордена уже считались татаромонгольскими ордами. Значит, «перевертыш» произошел еще до 1614 года. Обратимся же к предыдущему периоду истории России, Смутному времени. Видимо, именно тогда исторически известный и достоверный германский Drang nach Osten превратился в фантастический монгольский Drang nach Westen, Поход на Запад. И если так, то в этот период обязательно должно было происходить противоборство сторонников православно-католического униатства с ортодоксальными византинистами.

Смутное время начинается со смерти Федора, сына Ивана IV Грозного, и длится до воцарения первого Романова, Михаила. В этом промежутке успели поцарствовать Борис Годунов (ум. в 1605), его сын Федор Борисович, царствовавший меньше года, и ряд так называемых Лжедмитриев.

Федор Годунов. Миниатюра из рукописи XVII века

Самой выдающейся личностью этого времени является Дмитрий, получивший у историков имя Лжедмитрия Первого. Вот что говорит о нем официальная история (выписки делаем из Настольного Энциклопедического словаря Гранат 1901 года, ибо статьи в нем кратки и даны в виде некоторого обобщенного мнения, что удобно.) Итак, Лжедмитрий (скобки наши):

«Личность его до сих пор остается спорной. Общепринятое мнение, что он беглый монах Чудова монастыря, оспаривается многими историками. Первоначально он объявился в (униатской) Польше. Адам Вишневский и Юрий Мнишек первые оказали ему поддержку. Из Польши он разослал грамоты по Руси, призывавшие народ к восстанию против Годунова (защитника греко-русского православия). Враждебная Годунову (за гонения царя на униатов-староверов) партия бояр поддерживала о нем (как об истинном сыне Ивана Грозного) благоприятные слухи. А в староверческом униатском народе, среди которого уже давно бродили слухи о бегстве (якобы убитого) царевича Димитрия (в Польшу), являлись симпатии к нему.

Дмитрий I. Русское изображение из рукописи XVII века

Вступив (во главе польских войск) в пределы России, он большею частью не встречал сопротивления, быстро увеличил свои войска и одержал победу над Мстиславским и Басмановым, высланными против него Годуновым. А после внезапной кончины Годунова (в 1605 году) он вошел в Москву при полном энтузиазме народа.

Когда же царица Марфа (вдова Ивана Грозного и мать Дмитрия), которую он выехал встретить перед Москвой, всенародно обняла его, как сына, всякие сомнения в его личности исчезли. Через некоторое время он обвенчался с Марией Мнишек (католичкой и сторонницей унии), дочерью Юрия Мнишека (по другим сообщениям, обвенчался он с нею еще до похода в Москву) и короновался.

Чтобы упрочить свою власть, он стремился приобрести общее расположение, избегал казней, старался облегчить положение служащих, смягчить и ограничить холопство, сделал суд бесплатным, начал борьбу против лихоимства, объявил свободными и беспошлинными торговлю и ремесла (очень прогрессивные реформы, полезные народу). Во внешней политике он поддерживал дружеские отношения с Европой.

Но Василий Шуйский (очевидно, византинист) возмутил народ против поляков», – и дальше, если продолжить изложение своими словами, ставленники Шуйского не то убили самозванца, не то, по другим сообщениям, убить не смогли, и он спасся. И снова появился с войском в селе Тушине, в 12 верстах от Москвы, причем враги прозвали его «Тушинским вором», а историки Лжедмитрием Вторым. А по третьим сказаниям он, изгнанный из Тушина, явился снова в 1611 году среди казаков близ Пскова и с их помощью овладел этим городом, а потом был схвачен неизвестно кем и казнен в 1613 году.

А вот что рассказывает о Лжедмитрии Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона:

«Лже-Димитрий I, царь Московский 1605-1606 гг. Его происхождение до сих пор неизвестно. Грамоты Бориса Годунова (его противника) излагали его историю, как Гришки Отрепьева, беглого монаха. Этот рассказ вошел в летописи и в труды старых историков и занесен в «Историю Соловьева». Сомневались в его достоверности историки Погодин и Костомаров. Димитрий не был обыкновенным обманщиком и сам верил в свое происхождение. Судьбой же его распоряжались другие, как полагают – бояре… Учился он в арианской школе (а где была такая – неизвестно), потом жил у литовского князя Вишневецкого, где объявил себя сыном Иоанна Грозного Димитрием и был поддержан польскими вельможами, склонив на свою сторону и духовенство принятием католичества и обещанием ввести его в России. Он получил руку Марины Мнишек, обещая закрепить за ней Новгород и Псков.

В 1604 году он двинулся к Москве с католическими войсками. Русские войска неохотно сражались против него, и 20 июня 1605 года, провозглашенный царем, он въехал в Москву. Он перестроил Боярскую думу, удвоил жалованье служилым людям, мечтал о политическом союзе европейских держав против Турции (покровительствовавшей, кстати, православию)… Забвение им старинных обычаев не нравилось придворным старожилам, а народ, видимо, любил его.

Заговор бояр против него, с Шуйским во главе, был открыт при первых же днях царствования нового царя, но прощенный им Шуйский продолжал свою темную работу. В ночь на 17 мая 1606 года народ, обманутый ложными криками, будто поляки бьют царя, толпами бросился к дворцу (очевидно, чтобы царя защитить)». И его тут будто бы застрелили. Но правда ли это, и куда же делся его труп? И не более ли правдоподобно сообщение, что он бежал и в следующем же 1607 году объявился в селе Тушине, почему и назван был своими врагами «Тушинским вором».

Царица Марина признала его как своего мужа Дмитрия. Польские воеводы Сапега и Лисовский служили ему со своими войсками. Неудачная осада поляками Троицкого монастыря задержала его успехи.

Лжедмитрий II и его семья. Гравюра нач. XIX в.

(Сам Лжедмитрий изображен в виде Лжедмитрия I; на руках у Марины ребенок, родившийся уже после смерти Лжедмитрия II. Здесь же изображен и Юрий Мнишек, никогда не встречавшийся с Лжедмитрием II)

«Когда поход польского короля к Смоленску отвлек от Димитрия поляков, он бежал в Калугу и его признали за царя южные и юго-восточные области России. А когда его убил из мести татарин Урусов (за что же он ему мстил?), Калуга провозгласила царем сына его и Марины – Ивана».

Марина Мнишек

После его очередной смерти (в 1610 году) Марина осталась при охранявшем ее все время старшине донских казаков Заруцком, который, разгромив Коломну и часть Рязанской области, двинулся по Дону к югу. Затем, настигнутый в 1613 году московскими войсками у Воронежа, он поворотил к Волге, чтоб поднять волжских казаков, что ему и удалось. Позднее начались несогласия, московские войска выбили Заруцкого из Астрахани и в 1614 году привезли в Москву, где он и был казнен, да и Марина с сыном, отвезенная в Москву, погибла здесь ужасным образом.

И насколько же правдоподобна традиционная, официальная наша история? Да настолько же, насколько путешествие героя Троянской войны Одиссея. Ведь это чистый роман! Пусть плохо сочиненный, но все же.

Вот чванливый польский пан Мнишек принимает к себе в семью самозванца Гришку Отрепьева (беглого монаха; ничего себе?) и позволяет своей дочери Марине выйти за него замуж (монах жениться не может). Да он скорее вырвал бы ей все волосы, чем допустил такой мезальянс! А он, такой доверчивый, сопровождает их в Москву, где видит, как вдова великого Иоанна Грозного, царица Марфа встречает и публично обнимает «Гришку» как сына. Ах, Дмитрий – на самом деле Дмитрий? Царь! Коронуется в Москве, любим народом, царствует меньше года, успевает сделать ряд демократических реформ и завести сношения с государствами Западной Европы. Бояре-византинисты составляют против него заговор, он пропадает… Убит. Вдруг другой какой-то Дмитрий появляется в 12 верстах от Москвы в селе Тушине. Марина признает мужа, и все ее сановитое семейство тоже. Любовь торжествует! (О, Анжелика! О, Жоффруа! Им такое и не снилось.) Но бояре прозывают нового самозванца «Тушинским вором» – не признают своего царя, хоть тресни, – и этого достаточно (для историков). Что делать? Помощь авантюристу приходит из тогдашней Польской Украины! Вождь донских казаков, потомков черноморских католических колонистов Заруцкий спешит на помощь! Дмитрий опять исчезает и появляться под Псковом. Он ли это? Здесь его хватают и казнят.