Прививка против приключений - Дмитрий Скирюк

— Идиоты! — взревел он. Олег виновато отряхивал платье. — Тоже мне, актеры! На ногах устоять не могут! Олег! А ну, иди сюда. Садись за камеру. Я сам буду играть!

Вытряхнув Олега из платья, Игорь барским жестом скинул шубу на руки Пашке и удалился за кулисы.

Заскрипела лестница. На балконе показалась огромная, невероятно толстая Джульетта с томом Шекспира под мышкой. Глаза ее метали молнии. Белое атласное платье трещало по всем швам. Потоптавшись, Джульетта-4 пристроила книгу на остатках балюстрады и откашлялась.

— Мое лицо под маской ночи скрыто! — хриплым басом объявила она, исподтишка косясь на страницу. — Но все оно пылает от стыда за то, что ты подслушал нынче ночью!

Я стоял, разинув рот. Видимо, бедный Ромео нынче ночью совершил уж вовсе что-то непотребное. Зрелище было невероятное, но, как оказалось, это были еще цветочки. Не успел я ответить, как за кулисами что-то хрустнуло, и хрупкие декорации зашатались. Джульетта вцепилась в балконные перила и вытаращила глаза. Сооружение медленно заваливалось прямо на меня. Развернувшись, я припустил во все лопатки, спотыкаясь и сшибая бутафорские деревья, и потому не видел, как вся стена вместе с остатками балкона, дверями, подарочным изданием Шекспира и плющом рухнула под тяжестью Командора.

Когда осела пыль, нашим глазам предстала бесформенная груда снега вперемешку с досками. Из самой сердцевины ее торчали волосатые командорские ноги в меховых унтах, в обрамлении белого шелка. Игоря спас балконный проем — не будь его, Хозяин оказался бы в самом низу снежной пирамиды. Когда мы его оттуда вытащили, он не мог произнести ни слова, только мычал и как-то странно двигал головой.

Так потерпела фиаско наша первая и последняя попытка поставить настоящий спектакль. С тех пор я как-то по-иному стал вое-принимать великую трагедию Шекспира, хотя по-прежнему люблю ее перечитывать. А финальные строки пьесы всегда меня потрясают:

Нет повести печальнее на свете,Чем повесть о Ромео и Джульетте.

Великий драматург был прав.

Да, чуть не забыл! Пашка представлением остался доволен.

Глава 13

Ледовый склад. Раскол. Пропавшая провизия. О том, как не сбылось одно древнее поверье. Монтерская премудрость.

Вы когда-нибудь видели, как кипит ртуть? Если видели, тогда сможете себе представить Командора в ярости — это нечто очень похожее. Зрелище потрясающее, но очень опасное для наблюдателя.

Наблюдателями были мы, а причина для гнева была более чем уважительная — мы потеряли все продукты, причем проделали это с большой изобретательностью. Судите сами. Вы, может, еще помните, что Командор намеревался заснять на видеокассету находку продуктового склада. Разумеется, никакого склада в окрестностях лагеря не было и быть не могло, но Игоря подобные трудности нисколько не пугали. Рассуждал он просто: если склада нет, значит, надо его создать!

Два дня мы создавали склад. Игорь выгнал команду на улицу, заставил выкопать в отдалении огромную яму, стаскал туда всю провизию и забросал снегом. Работу закончили поздно вечером, и съемки раскопок назначили на завтра. А ночью разразилась пурга, и бушевала трое суток кряду, и когда мы выбрались наружу, никаких следов склада не было. То есть — вообще никаких. Вспомнить, где он находился, тоже никто не смог. Оттепель, которой мы с таким нетерпением ожидали, принесла с собой только новые осложнения — шторм разбил ледовые тиски, и полоса чистой воды неотвратимо приближалась к «Гончей». Разбив снежное поле на квадраты, мы вооружились ломами и приступили к поискам, теперь уже — на самом деле. Игорь нетерпеливо перебегал от одного археолога к другому в надежде, что склад уже обнаружен, но всякий раз его ждало разочарование.

Меховая куртка валялась в снегу. Было жарко. Ковыряя липкий тяжелый снег, я углубился почти на полметра, когда лезвие лопаты звонко щелкнуло о металл.

— Н-нашел! — неуверенно крикнул я, и мои спутники, побросав инструменты, в один миг сбежались ко мне. Еще два-три взмаха лопаты, и моя находка предстала перед нами во всей своей красе.

Это был не склад. Я, признаться, и сам не сразу понял, что это такое, и поначалу даже стал грешить на пришельцев, но массивный металлический цилиндр, поставленный «на попа», выглядел пугающе знакомо, и через пару секунд я опознал его. Сердце у меня екнуло: из снега торчал громадный электродвигатель фирмы «Дессау». Машинально я покосился на Витьку, но тот ухитрился ничем себя не выдать и стоял с самым что ни на есть удивленным выражением лица.

Игорь спрыгнул в яму и осторожно стряхнул с двигателя снег.

— Ишь ты! — сказал он. — Мотор… Зачем он тут?

Пашка стоял, задумчиво опираясь на лопату; был он голый по пояс, и от него валил пар — прямо не Паша, а облако в штанах.

— Кажется, я догадываюсь, — сказал он. — Мотор, он это… как его… на полюсе, в общем. Ну и того… этого…

Игорь хлопнул себя по лбу.

— Господи! — воскликнул он. — Как же я сразу не догадался! А я-то думал, отчего Земля вертится! — Он еще раз придирчиво осмотрел злосчастный двигатель и с изменившимся лицом повернулся ко мне. — Так я и знал, — заявил он. — Ты его испортил.

— С чего ты взял, что он вообще работал? — огрызнулся я и отшвырнул лопату.

— С чего, с чего! — не сдавался Предводитель. — С того! Наверное, теперь из-за этого вся Земля остановится… Братцы! — вдруг спохватился он и побледнел, — а ведь и верно! Ночи-то теперь вон какие длинные!

Пашка занервничал.

— Надо сматываться отсюда, — заявил он. — Не ровен час, приедет кто-нибудь узнать, что случилось, а мотора-то и нету. Так нам еще и платить придется за ремонт…

— Всем крышка! — поспешил подвести итог оттаявший Флинт.

Давайте сворачивать лагерь, — подытожил Командор. Олег и Коля были мрачнее тучи. Столкнувшись со мною, они оттеснили меня в уголок и приступили к допросу.

— Признавайся, твоя работа?

— Ив мыслях не было! — поспешно открестился я.

— Может, скажешь, что и мотор — не твой? — ехидно спросил Олег.

— Нет, мотор, конечно, мой. Но это Витька позабавился!

— Как нарочно, в поле зрения появился Виктор.

— Зачем ты это сделал? — насели оба на него.

— А я что? — заоправдывался тот. — Я — ничего. Я пошутить… Нельзя, что ли?

— Нашел время для шуток! Игорь теперь о продуктах и думать забудет!

Однако тут они были не правы: перетаскав на борт бригантины все пожитки, Игорь возобновил поиски провизии с энергией обреченного. Тут и там на снежном поле темнели разнокалиберные ямы, словно парочка слонов играла в чехарду. Я совсем выбился из сил, когда вдруг послышался треск, и тишину полярного вечера разорвал истошный Витькин крик:

— На корабль! Все на корабль!!! Льдина треснула!

Расшатанный прибоем и штормовым ветром, лед не выдержал: огромный кусок откололся вдоль цепочки ям, и наш лагерь вместе с бригантиной стал медленно удаляться в океан. Игорь, волею случая оказавшийся на другой стороне, заметался в поисках моста, затем разбежался и прыгнул, не долетев до края льдины каких-нибудь полметра, плюхнулся в ледяную воду и суматошно забарахтался. Шуба его надулась пузырем — он не тонул, но и плыть нормально тоже не мог.

Сорвав ремень, Олег бросился на помощь, но тут же запутался в съехавших штанах, споткнулся и бухнулся в воду вслед за Предводителем. Теперь мы вылавливали уже двоих. Умнее всех поступил Коля. Пока мы втроем выуживали наших доморощенных «моржей», он раздобыл веревку, привязал ее к двигателю и бросил другой конец в воду. Вскоре штурман и Капитан уже были на льдине. Оба непрерывно кашляли и тряслись.

— Смотрите! Смотрите! — неожиданно закричал Коля, указуя на другой «берег». Я оглянулся и ахнул. Теперь стало ясно, почему треснул лед. Ямы лишь отчасти были тому причиной, ибо метров на пять вдоль сине-зеленой полосы разлома тянулось большое углубление. Трещина прошла через наш склад!

Игорь при виде этого чуть не прыгнул в воду вторично.

— Полундра! — возопил он, бессильно потрясая кулаками. Свистать всех наверх! Поднять паруса, полный назад!

Какие там паруса! — корабль затерло во льдах, как изюминку в пирожном. Свернутые паруса, покрытые ледяной броней, пришлось отбивать топорами, а когда удалось развернуть бом-кливер, мы уже окончательно потеряли из виду и склад, и разлом, и развалины снежных куполов.

Вот теперь Игорь разбушевался по-настоящему. Закутанный в банную махровую простыню, он так бегал по палубе с биноклем, что даже слепому стало бы ясно, что у Игоря большое горе. Угомонился он лишь к началу следующего дня. Хмурый и невыспавшийся, он вышел из каюты с секстаном в руках и попытался замерить широту, впрочем, безуспешно.

Экипаж страдал. Шесть пустых желудков хором урчали от голода. Мимо то и дело проплывали большие льдины с целыми стаями пингвинов на них. То были не большие и важные императорские пингвины, о которых когда-то упоминал Игорь, но маленькие и грациозные пингвины Адели. Они облепили снежные торосы, галдели, закусывали рыбой и с любопытством наблюдали за нами. Чувствовали они себя в море, как дома, но близко не подпускали как видно, многочисленные полярники успели нагнать страху на доверчивых когда-то птиц.