Прививка против приключений - Дмитрий Скирюк

— Игорь, мы закончили! — позвал я. — Какие будут распоряжения?

Из снежного купола выбрался Паша, сжимая в руках банку со свинцовым суриком и кисть — Командор еще вчера велел ему написать на кокпите саней, когда мы их смонтируем: «Снежная королева». С плохо скрываемой завистью боцман заглянул к нам в кабину, подвигал туда-сюда рычаги и вздохнул.

— Классная тачка… — восхищенно сказал он. — И это, как его…

— Без руля, — съехидничал я.

— Ну, это… Да. — Он обмакнул кисть в краску и принялся за работу. Игорь же, нахмурившись, сосредоточенно о чем-то размышлял.

— Забыли, — наконец сказал он.

— Что забыли? — не понял я.

— Гараж для саней забыли построить. Вы вот что, хлопцы, поездите пока вокруг, осмотритесь, заодно и сани испытаете. Только долго не задерживайтесь, ясно?

— Ясно, — кивнул я и повернулся к Коле. — Заводи!

— Контакт!

— Есть контакт!

— От винта!

— Есть от винта!

Я протер ветровое стекло рукавом.

— Поехали!

Глава 9

Блуждающие тени. Днем с огнем. По старому следу. Возвращение на базу. Великое открытие. Витька и электромотор.

— Ничего не понимаю! — Коля сдвинул на лоб заиндевевшие очки-консервы и протер слезящиеся глаза. Борода и усы его серебрились белым инеем, и вообще он напоминал Деда Мороза.

Медленно остывающий мотор потрескивал. Аэросани замерли неподвижно посреди бескрайней белой равнины, и ветер уже успел намести возле лыж маленькие сугробчики. Три санных следа постепенно исчезали. Раскрыв люк на крыше кабины, Коля недоумевающе вертел и тряс в руках черную коробочку компаса и время от времени чесал в затылке. Устроившись в кресле поудобнее, я положил ладони на штурвал и сидел, ожидая указаний.

— Ты видел когда-нибудь что-то подобное? — наверное, уже в сотый раз спросил меня Коля, протягивая компас. Стрелка рассеянно колебалась под треснувшим стеклышком, никак не реагируя на тряску и вращение.

— Размагнитилась? — предположил я.

— Как? Когда? Почему? Чертовщина какая-то… Ладно, заводи.

Стартер сухо зашелестел. Винт судорожно провернулся несколько раз, законтачил, рванул и расплылся в неясный дымчатый диск, наполнив кабину мелкой дрожью. Дизель работал ровно и надежно, но топлива у нас оставалось от силы на час.

Настроение было препаршивое.

— Куда ехать? — обернулся я как заправский таксист.

— Разворачивай и — вперед.

Лыжи сухо хрустнули, ломая намерзшие льдинки. «Снежная королева» развернулась и резво помчалась назад, по старым следам. Впрочем, назад — не то слово. Уже часа три мы колесили, а вернее сказать — скользили где-то в окрестностях лагеря и никак не могли его обнаружить. Причина была в следующем: выехав, мы почти сразу угодили в зону «белой тьмы». Явление это встречается в приполярье не так уж редко, а заключается в том, что исчезают все тени. Небо на горизонте сливается с равниной, и разглядеть свои следы просто невозможно — хоть руками их нащупывай. Представляете, да? Я раньше не верил, что такое бывает, а вот поди ж ты — нарвались. Н-да. Ну ладно бы одна белая тьма, черт с ней, с белой тьмой — мы с нею бы шутя справились, не сойди с ума наш компас!

Мы зажгли фары и теперь пытались найти обратный путь. Запасы топлива стремительно сгорали. В молчании мы проехали километров двадцать, то теряя «лыжню», то снова находя ее, петляя, сдваивая и страивая следы, пока окончательно не заблудились.

— Кажется, туда, — неуверенно сказал Коля, указывая влево. — Там что-то вроде как виднеется…

— Туда, так туда… — пожал плечами я, послушно разворачивая сани.

Как он ухитрился разглядеть хоть что-то в этом белесом молоке, я понятия не имею, но вскоре сани и впрямь запрыгали на каких-то ухабах, и, прежде чем мы поняли, что происходит, лодка с грохотом врезалась в снежную стену, разметав ее по кирпичикам. Раздался громкий треск, стойка передней лыжи сломалась, и сани, резко клюнув носом, заскользили на брюхе. Нас по инерции бросило на стекла кабины; ума не приложу, как нам удалось сохранить в целости и стекла, и головы. Крыша прогнулась под тяжестью рухнувших блоков, пропеллер захлебнулся в снежной каше, и воцарилась тишина.

— Приехали… — пробормотал я, шевельнулся и охнул, когда лодыжку пронзила острая боль. — Коля, ты где?

— Ты на мне сидишь, идиот! — полузадушенно прохрипел тот откуда-то снизу. Чиркнула спичка, озарив бледным желтым светом спутанный колобок заиндевевших волос с очками-консервами где-то в районе экватора. — Слазь сейчас же!

— Я… ой-ёй! Я, кажется, не могу.

Сани лежали на боку, придавленные рухнувшей стеной. В кабине, казалось, подрались два носорога — все было перевернуто и поломано. Большой инструментальный ящик (пуда полтора, прикинул я), упал мне на ногу и мешал двигаться. Чертыхаясь, Коля еле дотянулся до него и столкнул прочь.

Ступня выглядела неестественно искривленной. Жгучая, пульсирующая боль проворно поползла вверх по ноге, и я стиснул зубы, чтоб не застонать. Коля осторожно приподнял мою ногу и ощупал ее.

— Так больно?

— Да…

— А так?

— М-мм!

— Плохо дело… — он поскреб в затылке. — Неужели перелом?

— Только не это!

Коля снял тулуп, оставшись в свитере, и попытался открыть дверь. Успеха это не возымело. Люк на крыше, которая теперь стала стеной, тоже открываться не захотел, и Коля бессильно опустился на пол.

— Может, стекло выбьем? — предложил я.

— Подождем, — буркнул тот. — Слышишь? Нас уже ищут.

Снаружи, сквозь толстую снежную шубу доносилось какое-то шарканье, постукиванье и скрип. Затем отчетливо послышалось: «Это как его…», в окнах кабины замаячил серый свет, мелькнула распаренная Витькина физиономия, дверь заскрипела, открываясь, и чьи-то сильные руки вытащили нас наружу пред светлые очи Командора.

— Так, — многозначительно сказал он, осматривая нас. — Не потрудитесь ли вы объяснить, господа хорошие, где вас всю ночь носило? И за каким, извиняюсь, чертом вы разломали гараж?!

— Видишь ли, Игорь, — неуверенно начал Коля. — Мы тут блудили… мгм… плутили… Э-ээ… В общем, вот, — он протянул Хозяину компас.

— Чего «вот»? — спросил Хозяин, — ничего я тут особенного вовсе даже и не вижу… Куда это он указывает? Гм…

Игорь растерянно покрутился на месте, прошелся туда-сюда, зачем-то приказал Пашке уйти, после чего с изменившимся лицом повернулся к нам.

— Вы догадываетесь, что это значит? — воскликнул он. Мы дружно помотали головами. — Это означает, — объявил Игорь, раздуваясь от гордости, — что мы только что открыли Южный полюс!

— Но ведь его… уже открывали, — робко возразил Олег и тут же умолк под суровым взглядом Предводителя.

— Ну и что, что открывали! — поспешил вмешаться Пашка, — может, они эта… как его… не то открыли. Они, может, ошиблись. Ура капитану Гурею! — вскричал он.

Игорь сиял от счастья и потому не сразу обратил внимание на мое бедственное положение.

— Что это с тобой? — наконец спросил он, когда восторг и ликованье малость поутихли, ощупал мою ступню и нахмурился. — Вывих! И ты молчал?!

— Но я…

— Тоже мне, герой… Вот что, хлопцы, тащите Димку в дом, а ты, Пашка, начинай пока сани откапывать. Олег тебе поможет.

Поддерживаемый Виктором и Олегом, я пропрыгал на одной ноге к высокому снежному куполу, прополз сквозь узкий тоннель и вскоре уже лежал в кровати.

— Ну-ка, держите его! — скомандовал Игорь, засучивая рукава. Два «санитара» схватили меня за руки. В горле у меня мгновенно пересохло.

— Значит, так, — Игорь протер руки спиртом и нацедил его в кружку. — Анестезии нет, так что — на, прими сто грамм.

В кружке было все двести.

— Но…

— Пей, пей, — требовательно сказал Хозяин. — Он у меня слабенький, градусов двадцать.

Я выдохнул воздух, залпом опрокинул кружку и замер с разинутым ртом. Показалось, что меня ударили в живот. Спирт был — крепче некуда.

— Воды… — хрипло выдохнул я. Коля спешно наполнил кружку из бочонка, и вскоре я снова смог дышать. В голове зашумело.

— Ты же говорил, — пробормотал я, — что в нем градусов двадцать…

— Ну, да, — кивнул Хозяин, — двадцать. Я сам мерил.

— Чем… мерил?

— А вон, градусник на стене видишь? Им и мерил.

Меня разобрал смех.

— Так разве ж градусником крепость измеряют…

— Так градусник-то спиртовой, — рассудительно сказал Игорь. Вцепившись, как клещ, в мою ногу, Предводитель каким-то хитрым движением повернул ступню раз, другой и вдруг рванул так, что у меня потемнело в глазах. Я дернулся и взвыл.

— Терпи, казак, атаманом будешь… Держите крепче, остолопы!

— Оу-у! Ай!!!

Громко щелкнув, кости встали на место, и я облегченно откинулся на подушки.