Кононов Варвар - Михаил Ахманов

Затем ощущение жара исчезло, но свет остался – ослепительный свет, в котором все полученные прежде повеления казались смешными, жалкими и ничтожными. Приказы госпожи? Слова господина? Он даже не хотел думать о них, не желал вспоминать то время, когда кто-то властвовал над ним. Теперь он сам себе господин!

Но это было не так.

Когда жар угас, Идрайну показалось, что в него наконец-то вдохнули душу. Но, хоть он и не догадывался о том, что такое душа, инстинкт подсказывал ему, что он обрел нечто более ценное, более надежное и не столь зыбкое и эфемерное. Им по-прежнему распоряжались, но теперь приказы шли откуда-то из глубин его собственного сознания, и можно было считать, что он слился с неким величественным и грозным существом, сделался с ним единым целым, одной плотью и одним разумом. И тогда Идрайн понял, что ему досталось кое-что получше души: он обрел могучего покровителя, который будет вести его и направлять, подсказывать и руководить. Их слияние завершилось, их воля стала тверже алмаза; в этот миг голем усвоил, чего желает новый его господин.

По сути дела, этот владыка немногим отличался от старого, с которым Идрайн проделал долгий путь с тропического острова до замка на холодном ванахеймском берегу. Прежний господин был силен, жесток, безжалостен, хитер и вероломен – во всяком случае, таким воспринимал его Идрайн; новый же казался ему во сто крат сильнее, безжалостнее и коварнее. Но Идрайн, черный слепок прежнего своего повелителя, не ужаснулся этому, а лишь возгордился; он понял, что удостоен внимания могучего Духа.

И Дух этот спросил у него:

«Любишь ли ты разрушать, Идрайн, сын камня?»

«Да», – мысленно ответил Идрайн, ибо хотя он не понимал слово «любовь», но тягу к разрушению ощущал в полной мере.

«А любишь ли ты убивать?» – снова спросил Дух.

«Да», – без колебаний признался голем.

«Знаешь ли ты, что такое ненависть?»

«Знаю. Теперь знаю».

«Ненавидишь ли ты киммерийца, что стоит перед тобой?»

«Моего прежнего господина?» – переспросил Идрайн и понял, что Дух удивлен; казалось, он не ведал, кто из двух воинов, захвативших Кро Ганбор, является главным.

«Да, твоего прежнего господина, – наконец подтвердил Дух. – Ненавидишь ли ты его?»

«Ненавижу», – ответил Идрайн. Он чувствовал, что должен ненавидеть, ибо таким было желание его нынешнего повелителя.

«Тогда скажи, что должен сделать слуга, получивший волю?»

«Не знаю», – произнес Идрайн. Он и в самом деле не знал, но уже догадывался, каким будет ответ.

«Слуга, получивший волю, первым делом обязан уничтожить своего прежнего господина, – произнес Дух, и его бесплотный голос был полон угрозы. – Убей его! Убей! Убей!»

И тогда Идрайн, ощутив внезапный всплеск ненависти, поднял свою секиру и шагнул вперед.

* * *

Ким ткнул окурок в пепельницу, развернулся всем телом и поглядел в открытое окно, на небо и лесную чащу, негромко шелестевшую за Президентским бульваром. Полезно для глаз; когда сидишь часами у компьютера и пялишься в экран, нужно взглянуть на что-то далекое, приятное для взгляда, на чем отдыхают взоры и душа. Желательно, чтоб было оно живым, зеленым и плавно колыхалось туда и сюда, как ветви деревьев под ветром на фоне голубых небес…

Он трудился часов по десять-одиннадцать в день, и раньше от такой нагрузки к вечеру стало бы ломить поясницу, а глаза бы начали слезиться. Раньше… До того, как Трикси занял президентский «люкс» в его гостинице под черепом… Теперь глаза не слезились. Ничего не болело, не ломило, а энергии – хоть ведром вычерпывай… Очень полезный симбиоз! Но польза односторонняя: Трикси сделал все, что обещалось, а он, Ким Кононов, крупно лопухнулся. Устроил атаку слоновьей кавалерии и в результате погубил инклин… Его вина, не Дашина! Даша тут при чем? Она не ведала, не знала… А он обязан был предусмотреть! Что-то такое придумать, чтоб подобраться к Чернову по-тихому, без шума…

«Оставь, – прошелестел беззвучный голос Трикси. – В этом нет твоей вины, а есть печальное стечение событий. Что ж, бывает, бывает… Возраст нашей цивилизации сотни миллионов лет, но даже мы не управляем удачами и неудачами, случайным и неопределенным. И никому такое не под силу. Можно предугадывать тенденции и вычислять их вероятности, можно строить модели, анализировать их, усложнять в попытке приблизиться к истинной картине мира, но случай непредсказуем и внезапен; он – король Вселенной. – Пришелец помолчал, затем добавил: – Мы долговечны, вы существуете краткое мгновение… Но наша жизнь и ваша жизнь – всего лишь броуновское движение молекул на фоне трех начал термодинамики. Прыжок туда, прыжок сюда…»

– Что-то тебя в философию клонит, – сказал Ким, имевший о термодинамике очень смутные понятия. – Лично я предпочитаю прыгать не туда-сюда, а по определенному маршруту. Ну, например, от рабочего стола к обеденному, потом в издательство и к кассе. Весьма осознанный процесс в отличие от броуновского… Прыжки молекул хаотичны, а у людей совсем не так, у нас есть центр притяжения – касса, из которой льются деньги.

«Шутишь…»

– Конечно, шучу. – Помолчав, он спросил: – А вот скажи мне, Трикси: может быть, кто-нибудь из соотечественников даст тебе инклин? Ненужный, лишний? Вроде шестого пальца, который стоит подарить приятелю?

«Инклин не палец, и лишних инклинов не бывает. Но если бы мне такое предложили, я бы отказался».

– Почему?

«Разве ты не понимаешь? Потому, что другой стал бы инвалидом вместо меня».

Кононов кивнул, поскреб затылок. Некая идея зрела у него, как мандарин на ветке, но не дошла еще до нужной спелости. Во всяком случае, Трикси ее не уловил.

– Выходит, ты чужой инклин не примешь по соображениям морали, – произнес Ким. – А запасных у вас нету? Скажем, из общественного фонда?

Трикси лишь горестно вздохнул. Его ментальный вздох еще кружился в голове у Кима безмолвным бедственным сигналом, когда идея вдруг прорезалась, окрепла и приготовилась пустить побеги.

Но он не торопился. Он балансировал сейчас на грани двух реальностей, земной и хайборийской, и знал, что всякая новая мысль способна нарушить равновесие, прервать невидимые нити, соединявшие его с волшебным замком, с Конаном, Идрайном и духом, который вселился в голема. Этот злобный древний демон совсем не походил на Трикси, однако стоило его уважить, прикончив с подобающим величием, без суеты и спешки. А заодно и с истуканом разобраться! Ибо повести о киммерийце включали общий штрих, необходимый элемент, концовку pro tempore:[8] враги повержены, а варвар торжествует. Никто не мог нарушить сей закон под страхом отлучения от гонорара. Никто и не пытался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});