Начинающий адепт - Пирс Энтони

— Замечательно! — воскликнул Стайл. — После трех сезонов бесплодия у нее наконец-то будет жеребенок! — Он бросил взгляд на сестру Клипа и обнаружил, что Нейса не разделяет его восторженных чувств. — Разве ты не рада, моя верная подружка? — В его голосе прозвучало не то удивление, не то беспокойство. — А я-то думал, что жеребенок — твоя заветная мечта.

Клип также взглянул на сестру в замешательстве.

— Разве я не обрадовал тебя своей вестью, Нейса?

Девушка-оборотень, все это время пристально наблюдавшая за ними, отвела взгляд. Она была хорошо сложена, на дюйм, или около того, ниже Стайла. Фигура ее нравилась ему, хотя он и понимал, что все это вздор: Нейса была единорогом.

Из кобылиц-единорогов она выделялась чрезмерно маленьким ростом — всего четырнадцать ладоней[5]. Ее спокойно можно было отвести к разновидности пони, популяции низкорослых лошадей: все ее временное человеческое обличье говорило за это, если бы не бугорок на лбу — проступающий рог. Он выдавал ее магическую природу!

Стайл давно научился жить с сознанием того, что все мужчины и женщины вокруг гораздо выше его ростом. Нейса, конечно, не в счет — она ведь не человек. Однако это не помешало ей стать его близким другом. Это была дружба человека и единорога.

Нейса умела разговаривать, но она не часто пользовалась вербальным общением. Живость не была в ее натуре, хотя она и обладала определенным чувством юмора, которое обнаруживалось при случае.

Клип и Стайл обменялись взглядами: что означает такая реакция Нейсы?

И тут появилась Голубая Леди.

Как обычно, ее наряд вобрал в себя все оттенки голубого: бледно-голубая блузка, голубая юбка в складку, темно-голубые, почти синие туфли, блестящая голубая тиара. Сейчас ее красота ударила Стайла по сердцу с особенной силой.

— Господин…

Ему не хотелось, чтобы она так его называла. И не потому, что он не был ее господином, и она прекрасно это знала! Ее ирония, ядовитые намеки и легкие уколы мешали ему вжиться в другое "я" на Фазе. Она, вероятно, считала его самозванцем, относилась к нему как к неизбежному злу, которое было сотворено без ее желания.

— Леди, — он употребил это обращение, выполняя ее волю, — нашего друга Нейсу вызывает к себе жеребец. Она должна произвести потомство, но, кажется, кобылица не очень-то рада этому.

Голубая Леди сделала шаг к Нейсе, обняла. И намека на формальное радушие не было в этом ее жесте. Она спросила девушку-оборотня:

— Мой верный друг Нейса дарует мне согласие объяснить все моему господину?

Нейса молча кивнула.

— Пусть это будет ее личным делом, — коротко сказала Леди Стайлу и невозмутимо прошествовала по внутреннему двору к себе, не позвав Стайла, но заранее зная, что он придет следом. И тут же, бросив на ходу: «Я сейчас вернусь!», он кинулся за нею. Они оставили в стороне показную вежливость, как только оказались наедине.

Стайл спросил:

— Отчего Нейса не захотела быть со мною откровенной? Она мне друг больше, чем тебе.

Леди пожала плечами.

— Если оставить тебя без охраны единорога, тебя ждет печальная участь. Согласись, что ты еще не достиг совершенства в магии.

— Возможно… — Внешне Стайл согласился легко, хотя в душе его покоробило. — Но, к счастью, — интонация его голоса стала ироничной, — хотя ты, Нейса и Халк отлично заботитесь обо мне, скоро мне не понадобится ваш надзор. Я избавлюсь от опасности, о которой ты знаешь.

По мере того как Стайл говорил, выражение лица Леди становилось все жестче. Благородство, чистота и нежность ее облика благополучно соседствовали с грубым душевным шрамом, который появился после гибели ее мужа. В воспоминаниях Леди о нем не было мягкости или нежности.

— Пусть будет так, как должно быть — сказала Леди. — Единорог не может сейчас оставить тебя, потому что Халк собирается уехать, а я не связана с тобою волшебством. Возможности мои в магии очень ограничены. Я могу исцелять кое-какие недуги и только. Вот почему Нейса предпочитает отсрочить свое появление в табуне до тех пор, пока тебе не перестанет грозить опасность.

— Но это невозможно! — запротестовал Стайл. — Почему она должна жертвовать своими интересами ради меня? Она давно мечтает о жеребенке!

— Да, так, — согласилась Леди.

— Но почему бы тебе не уговорить ее отправиться к жеребцу, который…

— …который как самец больше подходит ей, чем ты? — усмехнулась Леди. — Нет, я не позволю, чтобы она оставила тебя без защиты!

Стайл поморщился.

— А о безопасности своего покойного мужа ты так же горячо пеклась?

Леди смутилась, и Стайл устыдился своей прямоты.

— Я извиняюсь, Леди. Просто мне кажется, что ты недостаточно заботилась о муже, потому он и…

— Да, видимо, это так. Потому он и погиб. Если бы с ним рядом всегда был бы охранник-единорог, возможно, этого бы не случилось.

Они снова коснулись болезненной для них обоих темы, и Стайл воскликнул:

— Хорошо! Я уступаю тебе. Ты права: лучшего охранника, чем Нейса, мне не найти. А что я для нее должен сделать?

— Ты должен сообщить жеребцу об отсрочке. Нейса придет к нему позже.

Стайл кивнул.

— Прекрасно. Благодарю тебя за участие в моей судьбе. И сейчас, и раньше — ты неизменно помогаешь мне.

— Я помогала тебе в главном — ты стал магом, хозяином Голубого Замка, — ответила Леди холодно и, помолчав, добавила: — Но если ты захочешь порвать интимные отношения с Нейсой, прошу тебя, найди подходящие слова. Не забывай, что она, хоть и умеет принимать человечески обличье, все же животное, и наши понятия недоступны ее разуму. Ее легко обидеть.

— А где мне найти слова, чтобы не обидеть тебя, жену моего первого "я"? Ты же знаешь его пристрастия и вкусы, но ведь это мои пристрастия и вкусы! Как мне быть?

Она тут же покинула его, не удостоив ответом. Стайл пожал плечами и вернулся во внутренний дворик. Он желал Голубую Леди больше, чем какую либо женщину, но она упорно не хотела этого замечать и избегала объяснений. Стайл мог бы прибегнуть к магии, но он хотел завоевать ее в честном поединке. Да, Адепт мог внушить ей любовь к себе с помощью чар, но на это он никогда не решится, и она об этом знает. В некотором смысле Леди понимает его лучше, чем он сам себя, потому что у нее есть опыт общения с его альтернативной сущностью, с его первым я.

Может, этот опыт и дает ей власть над Стайлом в теперешнем его воплощении?

Клип и Нейса, обернувшись единорогами, паслись позади фонтана вдоль дорожки. Там росла голубая трава, которую сеяли специально для них. Это была великолепная пара. И статью, и окрасом они не уступали друг другу: глянцево-синяя шкура, красные гетры на задних ногах у Клипа, блестящий черный окрас и белые гетры — у Нейсы. По масти Клип был типичным единорогом, масть же Нейсы очень напоминала масть лошади, потому жеребец постоянно так или иначе напоминал ей о ее неполноценности. Стайла сердила такая несправедливость по отношению к прекрасной кобылице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});