Кровь героев - Александр Зиновьевич Колин

деле, я жду ответа.

— А у меня есть выбор?

— Выбор? Конечно, есть — умереть или жить.

— Умереть быстро или умереть медленно, — усмехнулся Климов. — Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ты отпустишь нас, если я помогу тебе получить эти деньги…

— Отпущу, Саша, — уверенно пообещал Иван Иванович. — Мне уже нет смысла устранять тебя и ее, как свидетелей. Конечно, вы видели мое лицо… Хм, его видели очень многие, но никому, я уверен, и в голову не пришло упомянуть меня в своих свидетельских показаниях. Ты вот тоже встречал меня, даже, парень ты добрый, отдал мне пустую бутылочку… помнишь, возле дачи, где убили твоего отчима?

Ну конечно! Черт побери, ну конечно! Теперь все понятно!

— Убили? — переспросил Климов. — Разве это сделал не ты?

Иван Иванович отрицательно покачал головой и, как показалось Саше, ухмыльнулся.

— Ты даже не можешь себе представить, — произнес «сантехник», — как долго я ломал голову над тем, кто это сделал. Точнее, искал его. И только, увидев, как вы рассекаете на этом «опеле», окончательно понял, кому я обязан тем, что до сих пор ищу это деньги.

— Что? — протянул Саша и, вытаращив глаза, уставился на старика, а затем медленно перевел взгляд на молча сидевшую все это время на стуле Ингу. — Что?

— Я и сам бы не поверил, — искренним тоном заверил Климова собеседник. — Разве такое может в голову прийти, а? Ангелочек, да и только. Изувечить до смерти здорового мужика и преспокойненько удалиться, минуя профессиональную охрану… Это внушает уважение. Я готовился к этой операции, но… появилась она и спутала все карты…

Климов уже не слушал того, что говорил ему старик, и тот замолчал. Саша во все глаза уставился на повернувшую к нему свое бледное личико Ингу. Она, не отводя глаз, смотрела на Сашу.

Что-то было во всем этом. В красивых глазах девушки не чувствовалось ни испуга, ни сожаления, лишь какая-то глубокая, будоражащая душу тоска. Инга словно хотела сказать: «Извини, что все вышло так, по-дурацки. Разве я знала тогда, что?.. Я вовсе не собиралась его убивать, но мне пришлось это сделать. Это та самая ярость, неудержимая вспышка бешенства загнанного охотниками зверя, которое так знакомо тебе, Эйрику, Анслену, Габриэлю… Я ничего не могла с собой поделать. Бесчестие для меня, как и для тебя, хуже смерти. Теперь мы вместе смотрим в глаза смерти. Решай». Климов отвел глаза.

— У нас мало времени, — услышал Саша голос Ивана Ивановича. — Они уже идут по следу.

Эти слова вывели Александра из оцепенения. Они уже идут по следу. Что ж, старику можно верить хотя бы в этом.

— Но где у меня гарантии, что ты не убьешь нас, когда получишь то, что хочешь? — твердо спросил Саша и подумал: «Если бы еще знать, где это находится. На даче, конечно, больше негде, но где именно? Вот вопрос!»

— Гарантий у тебя нет, — спокойно сообщил Саше старик. — У тебя их не было с того самого момента, когда я нашел своего клиента мертвым. Поверь, я давным-давно мог прикончить тебя или захватить, но не сделал этого.

— Но ты же прикончил всех остальных, — произнес Александр, понимая, что Иван Иванович говорит правду, но не понимая, почему в таком случае он, Климов, до сих пор жив. — Зачем ты убивал всех остальных? Зачем?

Старик ответил не сразу. Он внимательно посмотрел на Сашу и, как-то странно улыбнувшись, произнес:

— А как ты сам думаешь?

Климов пожал плечами.

— Это довольно сложный для обычного человека вопрос, — сказал старик. — Мне для того, чтобы ответить тебе, понадобится время, как и тебе для того, чтобы понять… Впрочем, времени-то у нас с тобой как раз и нет. С минуты на минуту здесь будет твой дружок Богданов, ты ведь не хочешь, чтобы я убил и его? Ну вот и отлично, милиция тоже в конце концов сообразит, где тебя искать, я уверен, а нам встречаться с ними ни к чему. Ты ведь не жаждешь их видеть, а?

— Что нужно делать? — бросил в ответ Саша. Он не верил, что этот страшный тип, добившись своего, оставит его и Ингу в живых. Нет, тут сомнений не возникало. Однако то же самое случится, если сейчас в квартиру нагрянут менты или комитетчики. Иван Иванович церемониться не станет. Как говаривал Леня Голубков, собираясь покупать акции АО «МММ»: «Куда ни кинь — все клин». Вместе с тем смертный приговор можно было попробовать оттянуть… Хотя бы ради Инги, чего бы и по каким бы причинам она не натворила. Ведь довел же его самого Паук до того, что Саша чуть не снес ему башку мечом! Разве сам он, Климов, не изувечил хулиганов, пытавшихся оскорбить ее? А ведь по крайней мере двое из них вполне могли бы угодить на кладбище. Так что…

— Мы отправимся искать клад, — ответил старик. — Об остальном поговорим по дороге.

— Снимешь с нее наручники, — не попросил, а приказал Александр. — Или можешь пришить меня прямо здесь.

«Сантехник» внимательно посмотрел на Сашу и, молча вынув из кармана ключ, положил его на стол.

— Нет, нет, Саша, — отверг старик предложение воспользоваться «трофейной» бежевой «волгой». — И на Игиной «девятке» мы не поедем, хотя ты и очень любишь вишневые машины. — Невдалеке и правда стояли именно такие «жигули», на которых в тот памятный вечер на дачу Лапотникова приезжала загадочная рыжеволосая красотка. В хорошеньком же состоянии находились климовские мозги, если, подъезжая к дому Инги, он даже и не заметил этой машины?

А старик, подводя их к стоявшему в самом конце двора невзрачненькому «москвичонку», пояснил:

— Во-первых, обе машины засвечены, во-вторых, в этой «девятке» мне нравится все, кроме лужи под днищем. Сейчас не самое подходящее время для езды без тормозов. — Заметив, что Саша и Инга переглянулись, старик неожиданно спросил: — Жалеешь уже, что не пришил эту суку Олеандрова? — И, не дав Климову задать вопрос, продолжил: — Я слушаю милицейскую волну. А вон в той машинке сидят двое парней, которых твой дружок прислал сюда, чтобы выслеживать тебя. Сейчас он пытается связаться с ними и удивляется, почему они не отвечают? Скоро он будет здесь и без труда поймет причину их гробового молчания… Садись за руль, а мы с твоей красавицей поедем на заднем сиденье, — закончил свою речь Иван Иванович, кладя ключи от «москвича» на крышу машины.

Уже с первых минут, оказавшись за рулем «четыреста двенадцатого», Климов понял, что имеет дело со зверь-машиной, которая прекрасно слушалась руля и педалей, поражая Сашу сглаженностью своего мощного, явно не родного двигателя. Всю