Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

Плазменный луч попал ей в нос, глубоко впившись в обшивку. Из расширяющейся пробоины вспузырилась расплавленная плазма и бронза, когда «Сикоракс» по инерции прошел еще дальше вперед.

В сознании расцвели данные о повреждениях, став болью, став агонией. Кармента закричала. Закованные рабы во внутренностях «Сикоракса», никогда прежде не видевшие света звезд, закрыли уши руками, когда завизжали сами стены.

— Ариман! — прорычала она, и колдовской шторм, который формировался вокруг нее, дрогнул.

По башням на ее спине затанцевали дуги ярко-голубого и розового цветов. Глубоко внутри корпуса человеческая и некогда человеческая команда рухнула на колени, стеная молитвы своим безразличным богам. И со своих высоких шпилей Ариман и его Тысяча Сынов высвободили разумы. По ее корпусу растеклись наледь и огонь. Вслед за кораблем потек зеленый призрачный свет. Обшивка затрещала, сдерживая напор варпа. И сквозь все это Кармента слышала Аримана, чье сфокусированное давление мыслей проталкивалось в потустороннее царство.

В пустыне пошел снег. В синих небесах Вохала заклубились свинцово-серые тучи, скрыв солнечный свет. Стражники на парапетах крепости подняли глаза, заметив первые снежинки. Заорали сирены. В наполовину заброшенных коридорах эхом разносились возгласы. Автооружие начало заряжаться и разворачиваться в сторону метели. По воксу завизжали статические помехи. На кораблях, расположившихся над крепостью, увидели, как по планете расползаются облака. Некоторые суда принялись поворачиваться в сторону мира, пытаясь обратить орудия на поверхность. Прочие поднимались навстречу атаке из-за границ звездной системы.

Пустыню устлало толстым покровом снега. Мужчины и женщины на крепостных стенах вглядывались в тепловизоры, но ничего не могли разглядеть. Затем, схватившись за голову, упал первый солдат. Она закричала, снова и снова. Те, кто находились рядом, повернулись, чтобы помочь ей. А затем на них обрушилась волна призрачных воплей. Солдаты, занимавшие парапеты, начали шататься и падать, когда их головы наполнились криками пробуждающихся сотен мертвых душ.

Из земли под крепостью стал подниматься первый проснувшийся воин Рубрики, стряхивая с синих доспехов пыль и снежную крупу. В его глазах разгорелся зеленый свет.

Первыми открыли огонь автоматизированные пушки. Из высоких башен крепости забили лазерные лучи, полосуя огнем белую стену шторма. Лазерная очередь попала в гребенчатый шлем воина Рубрики, заставив того пошатнуться. Он припал на колени с оплавленной пробоиной в шлеме, внутри которой зияла черная пустота. Свет в его глазах померк. Снег закружился быстрее, превращаясь в буран. Воин Рубрики медленно встал. По доспехам поползло свечение. Дыра в шлеме затянулась. Он посмотрел на крепость, его глаза стали похожими на две яркие домны. Он пошел вперед. Секунду спустя из снега и пыли поднялась еще одна фигура, за ней еще и еще.

С башен и парапетов полился орудийный огонь. Из туч забили молнии, громовыми раскатами сливаясь с ревом орудий. Окружавшие крепость пустотные щиты запылали под грозовыми ударами. Рубрика открыла огонь. Болтерные снаряды с воем прорезали буран и забили по крепостным стенам. Каждое попадание загоралось калейдоскопическим огнем, танцевавшим на камнях и залетавшим в легкие кричавших защитников. Падающий снег обращался в пар, встречаясь с заревом.

Внешние стены пошли трещинами, камень раскалывался под десятками попаданий. Солдаты постепенно приходили в себя и взбегали на стрелковые ступени. Со своих постов глубоко в крепости с лязгом выступали киборги с безглазыми матово-красными визорами, переходя на поршневой бег, пока снаружи завывали штормовые ветра и орудийный огонь. Они достигли стен и начали накрывать атакующих огнем из мультилазеров. Рубрика шла дальше, продолжая безостановочно вести огонь, их доспехи трещали и накалялись под огненным ливнем.

Со стены рухнула башня, осыпавшись, будто подточенный морем песчаный замок. Рубрика достигла насыпи из обломков, что раньше была башней, и начала подниматься.

Ариман видел штурм во всех деталях, как будто его глаза были снежинками. Его окружали разумы братьев, усиливая сознание, обостряя концентрацию. Восемь разумов, неравных по силам, но идеально сбалансированных, идеально объединенных. Он был ими, и все они были им. Вместе они были Кругом. Позади них, взявшись за руки, на коленях стояли послушники, из их глаз поднимался белый пар, напитывая колдунов силой.

Момент, к которому Ариман готовился, настал. Долго он не продлится. То, чем они занимались, было практически невозможным, чудом, сотворенным благодаря познаниям и предвидению. Они перебросили мост между двумя точками в пространстве — от Высокой цитадели «Сикоракса» до поверхности Вохала. Пока Рубрика штурмовала крепость, Круг появится внутри его стен. Разум Астреоса служил маяком, нитью, что вела их сквозь ночь.

Послушники закричали, когда Ариман вытянул энергию из их разумов и проломил реальность. Мимо них замелькали призрачные звезды, когда они понеслись сквозь варп к маяку зову Астреоса, к крепости на Вохале, к Иобель. Время растянулось в бесконечность, а затем с громовым раскатом реальность возвратилась.

Санахт открыл глаза. На один удар сердца он оставался неподвижным, не доставая оружие. Круг появился в высоком сводчатом зале из камня. Буря разорвала крышу, и свет орудийного огня и молний сполохами пробивался сквозь неровные пробоины. В воздухе кружил снег.

Ариман стоял в шаге от него, его аура ревела, подобно иссиня-голубому пламени над рогами шлема. Санахт ощутил жар и сосредоточенность остального Круга. Когда-то его разум горел так же. Больше нет — сила его походила теперь на свечу возле бушующего ада Аримана и прочих. Он задался вопросом, как и много раз до этого, было ли бы лучше, если Кхайон выжег его психические возможности целиком — тогда, по крайней мере, он бы не мог видеть того, чего лишился.

«Лучше быть сломленным, нежели слабаком среди сильных».

Первые выстрелы раскололи его размышления. Импульсы лазерных лучей попали Санахту в грудь и плечо. От попаданий вспузырилась синяя краска. В зале находилось сто тридцать человек, все в глянцевой багровой броне. Санахт ринулся вперед. Мечи плавно скользнули в руки. Оба были изогнутыми, их клинки украшены ляпис-лазурью и медью. Навершие клинка в левой руке венчала черная шакалья голова, в правой — белого ястреба. Энергия с дрожью прокатилась сквозь шакалью голову, когда Санахт направил свою волю в его кристаллическое ядро, а ястребиный клинок окутало синее энергетическое поле.

Солдаты в багровой броне двигались, рассредоточиваясь по огневым позициям. На выход из зала начала опускаться противовзрывная дверь. Воздух запел от жужжания лазерных лучей. Санахт преодолел расстояние между ними за один двойной удар сердец. Дисплей шлема покрылся красными рунами угрозы.

Люди попытались отступить, продолжая вести огонь. Они действовали быстро и слаженно, но все равно оставались слишком медленными. Первого он убил ударом по шее шакальим клинком. Человек взорвался. Куски вареного мяса забрызгали доспехи Санахта. Он бросился дальше, силовой и психосиловой клинки вихрем проносились сквозь тела и конечности. Он узнавал намерения из их разумов за миг до того, как они становились действиями. К нему летели клинки и выстрелы, но попадали лишь в пустоту. Здесь, в танце клинков и буре ударов Санахт был тем же, кем и прежде — здесь он до сих пор был полубогом войны.

Противовзрывная дверь с металлическим звоном закрылась и загерметизировалась.

+ Беги, брат, + мысленным голосом крикнул Ариман. Санахт вырвал ястребиный клинок из расколотого тела, когда почувствовал, как сзади нарастает волна психического давления. Перед ним стоял еще один человек, целясь из плазменной пушки ему в лицо. + Сейчас! + Санахт кинулся в сторону. Солдат выстрелил. Плазменный луч пронесся над головой.

Психическая ударная волна прокатилась по залу. Людей в броне посбивало с ног и снесло в воздух. На секунду они успели закричать, прежде чем их кости взорвались. Руны угрозы внутри шлема Санахта мигнули и погасли, когда он перекатился обратно на ноги. Противовзрывная дверь исчезла. Там, где она раньше стояла, осталась лишь рваная дыра и каменное крошево. Доспехи мечника забрызгивало кровью, пока он бежал к бреши.

Среди обломков валялись искромсанные куски плоти. Мечник заметил несколько рук, продолжавших сжимать покореженные лазганы. Сквозь измельченный в пыль камень просачивалась кровь. Руны прицеливания еще рыскали по дисплею шлема в поисках угрозы, но он уже заметил поджидавшего врага.

На обломках стоял высокий человек, чей разум сиял в сознании Санахта подобно огню в темной ночи. Его окружал сферический кинетический щит, загораясь там, где на его поверхность падали камушки. С худощавых плеч мужчины ниспадал серый кожаный плащ. Над головой торчала рукоять топора, спрятанного в ножнах между лопатками. Под гладко выбритым скальпом горели аугментические глаза. Боевой псайкер.