Странствия Шута - Робин Хобб

Я подумала о своем отце. Волновало ли его, что меня украли? Пришел бы он за мной?

Я здесь, — сказал Волк-Отец, — я никогда не оставлял тебя.

Мой другой отец.

Мы едины.

— Шайсим?

Мне было нехорошо. Я медленно подняла голову. Двалия присела передо мной, я молчала.

— Смотри, что у меня есть для тебя, Шайсим.

Она протянула мне что-то прямоугольное, замотанное в яркую ткань. Я посмотрела на нее с непониманием. Она развернула ткань, и внутри оказались страницы из толстой кремовой бумаги. Это была книга, не такая, какие приносил мне отец, а обшитая богатым материалом. Мне очень захотелось ее потрогать.

Опасность, — предупредил Волк-Отец. Я замерла.

— И вот.

Похоже на перо, но из серебра.

— У меня еще есть чернила, синие, как небеса.

Она подождала.

— Ты не хочешь попробовать?

Я пыталась вернуть своему голосу детскость.

— Как попробовать? Что с ними делают?

На ее лице проступила тревога.

— Пером пишут на бумаге. Записывают сны. Твои важные сны.

— Я не умею писать.

— Ты не…

Она не закончила фразу и улыбнулась самой теплой из своих улыбок.

— Неважно, Шайсим. Когда мы вернемся в Клеррес, тебя научат. А пока ты можешь рассказывать о своих снах мне, и я запишу.

Искушение было велико. Рассказать ей, как мне снился волк, разрывающий белых кроликов в кровавые клочья. Рассказать ей о человеке с боевым топором, который срубает головы извивающимся белым змеям.

НЕТ. - Волк-Отец был непреклонен. Через мгновение он добавил: - Не провоцируй хищника, пока твоя стая не готова его разорвать. Будь тихой и спокойной, детеныш.

— Сейчас я не помню снов.

Я потерла лицо, посмотрела на кусочки сошедшей кожи, стряхнула их со своей рубашки и сделала вид, что ковыряю в носу, пока она с разочарованием не вздохнула. Она отодвинулась от меня, забирая книгу и перо. Я внимательно посмотрела на свой палец и положила его в рот. Одесса тоже отодвинулась. Я не позволила себе улыбнуться.

 Глава семнадцатая.  Кровь

Известно семьдесят семь способов использования драконьих частей, и лечебный эффект еще пятидесяти двух не доказан. Семьдесят семь занесены в свитки, названные "Лекарства Трифтона Драконоубийцы". Из-за глубокой древности свиток этот переводился множество раз и был искажен в такой степени, что семнадцать из этих способов уже потеряли смысл. К примеру, сказано «земляных драконов чешуя применяется к яблоку с ярким углем для блестящих девичьих глаз». Однако, пусть сами тексты, возможно, переведены неверно, переписчик сохранил оригинальные названия. Кроме того, записаны свидетельства тех, кто использовал эти средства и достиг положительного результата.

Те же пятьдесят два способа лечения, эффект от которых не установлен, представлены в свитках без свидетельств, как и те, в подлинности которых я сомневаюсь. Поскольку они находятся в конце того перевода, который попал ко мне в руки, то у меня есть подозрения, что все они – более позднее дополнение, сделанное кем-то в попытках представить как можно больше удивительных и лечебных свойств драконьих частей. Описываются зелья, смешанные из разных кусочков дракона, которые могут превратить человека в невидимку или подарить женщине возможность летать, другие дают гарантию зачать близнецов, выносить их за три месяца и родить их здоровыми и сильными; еще об одном поразительном средстве утверждается, что оно позволяет на любом расстоянии увидеть человека, чье имя будет произнесено вслух (при условии, что он жив).

Cвозвращением драконов в наш мир, возможно, мы снова сможем воспользоваться этими лекарствами, но я полагаю, что они так и останутся чрезвычайно редкими и дорогими. Потому возможность опробовать благотворное влияние лекарств Трифтона, скорее всего, по-прежнему будет нам недоступна.

- Неоконченный манускрипт, Чейд Фаллстар

Когда человек пропускает в темноте лестничную ступеньку и начинает падать, в первый момент он чувствует этот чудовищный крен, эту неправильность, и одновременно испытывает прилив ужаса в преддверии удара, который за этим обязательно последует. Я упал с тем же ужасным ощущением движения в неверном направлении, но страх заключался в том, что удара не будет. Одно только бесконечное падение. Точки света были похожи на пылинки. Лишенный тела, я отмахнулся от них. Никогда прежде у меня не было такого странного ощущения себя, такого ощущения своей уязвимости внутри Скилл-колонны.

А когда я осознал, что у меня есть личность, то неожиданно понял, что я не один. Кто-то был рядом, он утекал вниз, как комета, оставляя за собой яркий свет. Это было неправильно. Очень неправильно.

Между пониманием того, что это было неправильно, и желанием что-то с этим сделать, прошло неопределенное количество времени. Я боролся за то, чтобы узнать - что делать. Остановить его. Самому стать перед ним преградой. Как? Назвать его по имени. Воспользоваться одним старейшим видом магии, известным людям. Чейд. Чейд. Но у меня не было ни языка, ни голоса. И я своей личностью окутал его, удерживая всем, что было о нем известно. Чейд. Чейд Фаллстар.

Я держал его. Не тело, но сознание. Мы падали вместе. Осознание себя я держал отдельно и беспричинно надеялся, что там был край, где-то, когда-то в этом бесконечном падении. Несмотря на мои усилия, Чейд утекал от меня прочь. Как корзинку с едой на сильном ветру его, казалось, уносило Скиллом. Но хуже того, я не чувствовал, что он сопротивляется. Я держал его, собрав его вместе насколько смог, но и сам я также стремился разлететься на мельчайшие частички в неугасающем взрыве места, которое не было ни местом, ни временем. Безвременье это было оглушительно пугающим. Медленно и плавно мы плыли и плыли сквозь звездные просторы каменного пути. «Прошу», - выдохнул я, в ужасе оттого, что мы можем никогда не выйти, оттого, что никто никогда не узнает, что с нами сталось, оттого, что Пчелка будет жить или умрет с уверенностью в том, что отец даже не пытался ее спасти. Но мои страдания были недолгими.

Влейся, - прошептало нечто, которое было и не было Чейдом. - Отпусти. Это не имеет значения. И он поддался манящему сиянию пространства, темноте, которая была неизмерима. Чейд словно стал горсткой семян, разлетающихся по ветру. А я, я не был мешком, чтобы его удержать, я был сетью. Последним усилием воли я пытался не отпустить его, пусть искушение cверкающей тьмы и рвало нас на частички света.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});