За гранью - Марк Энтони

Поколебавшись, он достал ее — впервые с начала путешествия. Трэвис успел забыть, какой тяжелой кажется она на ладони. Провел пальцем по крышке шкатулки, сопровождая затейливые изгибы испещрявших ее рун. Некоторые из них он уже научился узнавать. В центре, крупнее прочих, было выгравировано изображение сумеречной руны — Синфат.

Трэвис в задумчивости принялся жевать нижнюю губу. То ли по чьему-то умыслу, то ли по странному совпадению обстоятельств эта шкатулка и камень внутри нее оказались в самом центре событий. Джек, Сай, Фолкен, Мелия — одним словом, все, кто имел более или менее отчетливое понимание происходящего, — были заинтересованы в шкатулке и в то же время не решались взять ее в руки.

Он откинул крючок и начал приподнимать крышку. Остановился. Глянул вперед. Фолкен с Мелией обогнали его шагов на тридцать и были поглощены беседой. Вряд ли они заметят, если Трэвис приоткроет ее на минутку. В конце концов, он не собирается делать ничего дурного — только полюбуется камнем, вновь ощутит кожей его бархатистую поверхность и тут же уберет обратно.

Боясь передумать, он решительно откинул крышку и сразу обрел хладнокровную уверенность в том, что поступает правильно. Зеленый в крапинках камешек приветливо заиграл блестками в солнечных лучах. Пальцы Трэвиса нащупали камень и вытащили его из гнезда. Опять он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, к которому, правда, примешивалось подспудное чувство вины. С большой неохотой он вернул камень на место и спрятал шкатулку во внутренний карман туники.

В дальнейшем Трэвис не однажды проделывал то же самое, причем происходило это как бы помимо его воли. Он вдруг бессознательно начинал придерживать коня и не успевал опомниться, как камень оказывался у него в руке. Исходящее от него сияние производило на Трэвиса гипнотическое воздействие. Пока он смотрел на камень или просто сжимал его в кулаке, время как будто ускорялось, а скука отступала. При этом он понимал, что совершает недозволенное, и всякий раз успевал убрать камень и шкатулку, прежде чем спутники обратят внимание на его затянувшееся отставание.

Шел одиннадцатый день после их отъезда из Кельсиора. Время близилось к вечеру, когда Фолкен внезапно вскинул вверх затянутую в черную перчатку руку. Всадники осадили коней.

Привстав в стременах своего вороного, бард пристально смотрел на два окруженных зарослями орляка огромных камня сразу за обочиной тракта. Высота каждого раза в три превышала ширину; внешнюю поверхность камней покрывали полустертые ветрами и ненастьями непонятные письмена. За камнями начиналась тропинка, ведущая в сторону подножия Рассветных гор.

— Помнится, мы пришли к согласию, что на задуманный тобою крюк у нас не хватит времени, — заметила Мелия, поправляя прическу.

— А мне помнится, — парировал бард, — что мы решили повременить с обсуждением, пока не доберемся до этой развилки.

— Стареешь, Фолкен, — усмехнулась Мелия. — Совсем память дырявая стала.

— Вот уж не ожидал услышать упрека в старости из твоих уст, — рассмеялся тот.

— Ну и как же мы разрешим наш маленький спор?

— Не знаю. Думай сама.

Бельтан осторожно откашлялся.

— Прошу прощения, — сказал он. — Вам это может показаться смешным, но у меня появилась неплохая идея.

Мелия и Фолкен обернулись к рыцарю. По их лицам нетрудно было прочесть, что заявление Бельтана действительно явилось полной неожиданностью. Последний сильно смутился и не знал, куда себя деть под их взглядами, но потом все-таки собрался с духом и заговорил:

— Почему бы Фолкену не отправиться туда одному?

Бард скрестил руки на груди и сделал вид, что страшно оскорблен.

— Хочешь избавиться от конкурента, Бельтан? Ничего не выйдет! — прорычал он и добавил уже более серьезным тоном: — Думаю, нам не следует дробить силы. Это небезопасно.

— Ну-у, не знаю, — задумчиво протянула Мелия. — Я, пожалуй, не отказалась бы немного отдохнуть от твоего общества.

— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Фолкен.

— Постойте, я еще не все сказал, — вмешался рыцарь. — Это только часть плана. Мы втроем продолжим путь по тракту Королевы, но не спеша, а он нас потом догонит. Конь у него хороший, выдержит, а мы, таким образом, убьем сразу двух зайцев: и Фолкена ублажим, и к Кейлаверу приблизимся.

Трэвису идея понравилась. Хотя сам Бельтан неоднократно подчеркивал, что мыслительными способностями не блещет, башка у него, похоже, работала не так уж плохо.

Фолкен и Мелия обменялись взглядами.

— Что ж, у этого плана имеются определенные достоинства, — признала наконец Мелия.

— Да, пожалуй, приемлемо, — буркнул бард.

Рыцарь облегченно вздохнул.

— Вот и отлично. Ночи на раздумья вам хватит? Все равно уже поздно и надо на ночлег устраиваться. А завтра поутру и решим.

С последним аргументом никто спорить не стал. Они нашли подходящее местечко близ дороги и разбили лагерь.

В ту ночь Трэвису выпало дежурить первым. Как правило, он не любил стоять первую вахту, потому что сильнее других выматывался за день, но в этот раз, по неизвестной причине, спать совершенно не хотелось. Он плотно закутался в плащ и присел на плоский камень, вглядываясь в ночной мрак и прислушиваясь к равномерному дыханию спящих у костра спутников.

Сидеть без дела очень скоро наскучило. Рука привычно потянулась за пазуху и извлекла из потайного кармана заветную шкатулочку, Трэвис украдкой покосился в сторону костра, но ни Мелия, ни Фолкен не пошевелились. Он открыл крышку.

Легкий вздох восхищения сорвался с его губ. В темноте камень казался еще прекраснее, чем днем. Отраженный бесчисленными невидимыми гранями звездный свет создавал вокруг него зеленовато-серый ореол. Зачарованный манящим сиянием, Трэвис склонился над раскрытой шкатулкой…

Низкий зловещий гул вывел его из оцепенения.

Трэвис тряхнул головой. Казалось, прошло не больше минуты, но брошенный на небо взгляд показал, что звезды заметно сместились. Сколько же он просидел, уставившись на камень?

Гул усилился. По спине от нехорошего предчувствия пробежал холодок. Он поспешно захлопнул крышку и спрятал шкатулку на место. Потом поднялся на ноги и увидел это. Трэвис всего дважды сталкивался с аналогичным явлением: первый раз в доме Джека Грейстоуна, второй — на шоссе в миле от северной окраины Кастл — Сити, но оба раза при таких обстоятельствах, какие не привидятся и в кошмарном сне. Тьму над трактом Королевы рассеивало мертвенно-бледное светящееся облако. Оно было еще далеко, но приближалось. И довольно быстро.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});