Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

- Зачем мне палка? - возмутился Сыч. - Я хочу шляпу.

- Хорошо, - достаточно поспешно согласился Линч. - Шляпа твоя.

Они распределили реквизит.

- Зачем мне шляпа, а тебе палка? - догадался спросить Сыч.

- Я буду опираться на палку, как пострадавший, а ты будешь в шляпе изображать моего ученика.

- Я? - от подобного визга посыпались сдохшие на лету насекомые.

- Ты, конечно. Сам шляпу хотел. Но это еще не все, - коварно добавил Линч.

- Что еще? - весьма обречено уточнил Сыч.

- Бери в каждую руку по черной курице, - дал инструкции Линч.

- Ты в своем уме старый хрыч? - мертвые насекомые продолжали падать.

- Конечно, в твоем уме мне бывать уже приходилось. Чуть не сдох, - Линч припомнил былые подвиги.

- Ха!

- Не копошись, сам сказал, что берешь шляпу, - Линчу доставлял удовольствие перепалка.

В конце они сошлись, что каждый берет по курице в руки.

- Объяснять зачем нам нужны курицы будешь сам, - потребовал Сыч.

Линч невозмутимо кивнул.

- Что-то еще? - Сыч устал держать в руках свою курицу и помахав перед ней пальцами, засыпил несчастную птичку.

Линч осмотрел свои запасы:

- Да, еще вот аквариум ставь его на стол.

Походный стол забурчал, но стерпел наглую выходку двух Мастеров.

- А флейта тебе зачем? - Сыч хмурился, глядя на две синих мантии и флейту.

- Для красоты, отстань. Все пригодиться, - Линч сердился. Он так хорошо подготовился, а этих из труппы никак нет.

- И ну тебя, - в сердцах плюнул Сыч. - Отдыхаем?

- Отдыхаем.

Оба старикана разлеглись на травке, задремав под теплым солнышком.

Продвижение труппы опять остановилось. Причиной этому послужили двое: Казимир, помешанный на травище, и Маша, увидевшая бегущего маленького Вуня.

Казимир в чем спал, а спал он в нательных амулетах, рванул с громким криком в кусты. Голый мужик промелькнул перед Илистой и Инрихом, которые спокойно разговаривали о творчестве Одольфо в мировой культуре. Одольфо, подтаивая от удовольствия, все это молча слушал. Ему совсем не понравилось, что ведущая актриса перестала его нахваливать.

- Вроде как Казимир? - спустя мгновение Илиста спросила у Инриха.

- Вроде как Казимир, - Инрих тоже так посчитал.

- Что это он?

Одольфо было плевать на Казимира, он желал продолжения беседы, но его скромное покашливание никто не заметил.

- Останови! - Инрих прокричал Богарте.

Повозки остановились.

- Проверьте, что там с Казимиром такое, - озабоченно и озадачено велел директор.

Илиста достала нож, и тоже проявила желание участвовать в проверке. Богарта глазами показала Кхельту присмотреть за актрисой, и двинулась в сторону поспешного бегства Казимира.

Взгляду любопытствующих предстала странная картина. По большому, можно сказать бескрайнему полю, которое открывалось за поворотом, бегал радостный голый Казимир. Что он орал, было абсолютно неясно, но явно что-то осмысленное. Богарта, Илиста, Кхельт и присоединившийся отец Логорифмус замерли, оценивая ситуацию.

- Он спятил? - ошеломленно предположил Кхельт.

- Может травки перекурил, - отозвалась Богарта.

Отец Логорифмус сплюнул, не высказывая своего мнения по поводу курящих травку.

- И что теперь? - подал голос Кхельт.

- Поймать его надо, - решила Богарта.

- А потом? - Илиста спрятала свой нож.

- Потом лечить, - жестко высказался Логорифмус.

- Как его ловить? - Кхельт проявлял гуманность по отношению к Казимиру.

Отец Логорифмус был не прочь услышать ответ, что ловить надо с помощью грубой силы, так он не любил подобных личностей. Но Богарта велела все делать нежно и деликатно. Илиста одобрила. Однако отличиться Кхельту в ловле чокнутого Казимира не удалось. Все дело выполнил орк Страхолюд. Он появился весьма неожиданно для остальных и большими прыжками приблизился к Казимиру. Тот сгребал руками траву, цветы, орал, смеялся и продолжал носиться по полю огромными кругами.

Страхолюд неуловимым движением достал маленькую трубку.

- Что э.. - Логорифмус не успел договорить.

Орк дунул в трубку, Казимир упал, как подкошенный.

Тащить в повозку актера доверили отцу Логорифмусу, который отвел душу, и слегка поронял Казимира, взваливая его на плечо.

Комиссия в составе: Илисты, Саньо, Богарты, Инриха и орка Страхолюда стояла над спящим Казимиром.

- Сейчас очнется, - предупредил орк.

Казимир открыл глаза.

- Где моя травища? - был его первый вопрос.

Остальные переглянулись, подтверждая первоначальный диагноз.

- Какая именно? - один орк любил выяснять все до последней буквы.

Казимир, не пытаясь встать, пустился в объяснения.

- Если смешать травку с травищей в пропорции три к одному, то получается адская смесь. На ней разбогатеть можно. Но это не важно. Понимаете, сидел я себе, вокруг синие облака плавают и разговаривают. Одно облако и говорит про птиц, а второе понюхало мою травищу, и расспросило меня.

- И ты? - орк задал своевременный вопрос, возвращая в реальность закатившего глаза Казимира.

- Я ему рассказал. Мне же не жалко. Эта травища везде здесь растет. А облако мне и говорит, что это еще маленькая травища, а настоящая ТРАВИЩИЩА растет на поле.

- И ты? - вмешался орк в ход рассказа.

- Я, конечно, спросил, где это поле, - отозвался Казимир.

- И облако тебе показало где именно? - Страхолюд хмурился.

- Конечно, ну, я туда и рванул, - согласился Казимир.

- Что теперь делать? - Илиста спрашивала Инриха, но ее вопрос воспринял на свой счет Казимир.

- Я здесь поселиться собираюсь, - сообщил он с гордостью.

- Прям сейчас, - обиделся орк. - Привяжите его к лежаку и поставьте стражу.

Богарта согласно кивнула и ударила ногой дернувшегося было актера.

- А почему так мало народа? - забеспокоилась Илиста.

- Действительно? - поддержал Инрих.

Раньше бы такое происшествие собрало всю труппу, а сейчас народа не было видно вообще.

- Где все? - Логорифмус оглядывал все вокруг.

- Может им тоже облака, что подобное рассказали? - ехидно предположил орк.

Его шутку не поддержали.

- ИиилИИтААА! - донеслось откуда-то.

Богарта первая углядела орущего отца Григория в противоположной стороне от поля Казимира.

- Туда? - Илиста не колебалась, а уже неслась, подняв длинную юбку, в которую обрядилась сегодня.

- Кхельт упакуй клиента, - скомандовала Богарта.

Она чувствовала, что там впереди случилась настоящая беда.

Железяка выиграл у Гармаша, но не победил, как решил Хэсс. Гармаш и Железяка договорились, что выигравший - в данном случае Железяка - примет волю проигравшего. Для такого необычного решения была веская причина. Проигравший не будет в обиде, а выигравший принесет ему удачу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});