Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

поклонилась повелителю. Он тут же приказал всем слугам удалиться, отодвинул поднос и набрал воздух полной грудью, готовясь к нелегкому разговору.

– Я мог бы тебя взять в жены, но не сделал этого, – начал правитель без вступления.

– Мийот не очень понравилось бы мое соперничество. Характер у меня скверный, – дерзко ответил Меритре.

– Только не начинай речь о том, что спасла меня и моего брата Туто от смерти. Я не верю ни в какие заговоры. Меня охраняют лучшие воины. От одной мысли, что на меня, на Семенхкере кто-то посмеет поднять руку… Нет! Никогда! Даже подумать о таком, становится смешно. Скоро я буду великим правителем, и намерен затмить своими подвигами всех предыдущих владельцев венца Обеих Земель. Да! Я вновь покорю весь мир. К моим ногам упадут правители и будут молить о дружбе. Великая Та-Кемет! Великий Семенхкере! – Он наслаждался произносимыми словами. – Ты должна мне помочь. Это твой долг, как дочери Сына Йота. Я назначаю тебя правительницей Керкемиша.

Девушку передернуло: что за бред он нес? Как будто стать великим правителем так же просто, как облегчиться после сытного обеда. Как он намерен покорить мир? Меритре совсем не впечатлили бравурные речи правителя.

– Могу я отказаться от чести называться Дочерью Солнца и снять анх? – спросила она.

– Нет! – он резко встал. – Если снимешь анх, я сделаю тебя чистой жрицей. Ты будешь танцевать каждый праздник перед толпой и собирать подношения. И вся твоя жизнь будет проходить в стенах храма, пока не смиришься.

– Чистая жрица из меня не выйдет. Я познала любовь, – нагло соврала Меритре. Хотя она тут же пожалела о сказанном.

– Что! – Семенхкере всего перекосило. – Это тот… Сын Хеви? Как его? – Он зашипел, замычал, не в силах выразить свой гнев. – Я прикажу побрить тебя в жрицы и отправлю куда-нибудь в пустыню. Хочешь остаток своих дней провести в отдаленном храме и ухаживать за прокаженными? У тебя не будет ничего: ни дома, ни детей, ни любимого мужа. Только такие же несчастные, как ты, в рубище из грубого льна, ежедневные молитвы и черствый хлеб на обед.

– Я согласна, – не задумываясь, ответила Меритре.

Семенхкере весь побагровел от злости.

– Нет, – прохрипел он. – Ты все же отправишься в Керкемиш! Я заставлю тебя! Я – Правитель! Ты обязана выполнять мою волю! Моими устами говорит Йот! Ты поняла меня? Все обязаны выполнять мою волю! И ты ее выполнишь!

Меритре решила больше не злить Семенхкере. Она склонила голову и удалилась, не обращая внимание на угрозы и злое шипение. Она не на шутку перепугалась. Не потому, что боялась Семенхкере, вдруг испугалась за Амени. Самой ей ничего не страшно, да и Семенхкере не посмеет даже пальцем тронуть Дочь Солнца. Но Амени могут убить по приказу правителя. Надо срочно бежать из Ахйота, и как можно скорее. Теперь надеяться не на кого, даже на Эйю и Хармхаба. В голове роились планы. Куда бежать? В Куши? Тогда Хеви впадет в немилость. Семенхкере его легко сместит и поставит на должность какого-нибудь своего лизоблюда. Попросить убежище у престарелой правительницы Тейе? Ненадежно. В окружении правительницы полно продажных вельмож. Единственное – покинуть страну. Но куда? У них с Амени за душой ничего нет. Придется всю жизнь прожить в изгнании, на чужбине, среди чужих людей, в нищете и страхе. Всю жизнь! А они еще только-только начинают взрослеть.

Когда Меритре покинула покои правителя, Семенхкере долго сидел, размышляя, как заставить эту дерзкую девчонку подчиниться. Он построил такой грандиозный план по захвату Нахарины, все продумал, вел долгие переговоры с послами из Керкемиша. А эта полукровка смеет ослушаться его! Да еще смеется над его великими замыслами! Он заставит ее! Но тут же испугался: а вдруг она убежит! Удерет по дороге! Сколько раз она обманывала бдительных страж! Еще маленькая вечно пропадала из дворца. Постоянно ее искали. Два раза удирала от Ахмосе. Один раз перед самой свадьбой, из дома, где полным-полно слуг. Второй раз так отделала своего бывшего жениха, что он дней семь не мог с постели подняться. Чуть череп ему не расколола. Да еще прихватила с собой детей из Дома Ликования, где на каждом шагу охрана.

Вдруг его осенила гениальная мысль! Как он сразу не догадался? Он велел позвать к себе Ахмосе. Тот немедля явился и упал на колени перед правителем.

– Я знаю тебя как отважного и благородного воина, готового за честь своего Дома отдать всю кровь.

– Это так, о, Солнцеподобный.

– Почему же ты не ответишь за все оскорбления, нанесенные тебе? Разве ты не мужчина? Ты знаешь, о ком я говорю. О сыне Хеви – этом выскочке, прихвостне Хармхаба.

– Что мне с ним сделать? – Ахмосе клацнул зубами, словно разъяренный шакал.

– Иди и убей его!

– Я подкрадусь незаметно в темноте и вспорю ему брюхо!

– Нет! – погрозил ему Семенхкере. – Ты честный воин и должен вызвать его на поединок. Если отомстишь за себя, я поставлю тебя на должность выше, чем занимает твой отец. Мне нужны достойные слуги.

– Да! Я вызову его на честный поединок! Пусть все будут свидетелями, как я его собачьей кровью смою позор с моего имени и моего Дома! – с горящими глазами поклялся Ахмосе.

В ворота настойчиво громко постучали. Рисут Хармхаба крикнул, что хозяин в отъезде.

– Я желаю видеть не твоего хозяина, а того, кто прячется за его именем, – дерзко закричал Ахмосе в ответ, да так громко, чтобы вся улица слышала. – Амени, сын Хеви выходи на честный поединок, если ты еще не носишь женское платье. Тебя вызываю биться я – Ахмосе, сын Ранофре. Не прячься! Я знаю, что ты здесь. Как только солнце поднимется в зените, я жду тебя у северной границы города, возле стелы Эхнэйота.

– Не ходи! – Меритре крепко схватила за руку Амени. – Тебе не дадут живым выйти из поединка.

– Я не могу отказаться, – нахмурился Амени. – Если я не приму вызов, то опозорю себя и весь свой Дом.

– Но тебя пытаются заманить в ловушку и убить, – уговаривала его Меритре. – Как ты этого не понимаешь!

– Значит, я в нее уже попался, – спокойно решил Амени. – Но если я погибну, то только после того, как выпущу из Ахмосе всю кровь.

– Ахмосе – всего лишь жалкая муха. Наживка. Если ты его убьешь, тебя тут же схватят и обвинят в покушении на приближенного к правителю. Будет лучше, если мы тайком покинем город.

– Но куда мы направим свои стопы? Одно дело, когда нас поддерживал Аменнеф и Хармхаб. А сейчас? Мы остались одни – и нет ни на кого надежды.

К ним подошел слуга и, поклонившись, сказал:

– Возле дома крутятся какие-то нищие.

– Так дай им хлеба – и пусть убираются, – приказал Амени.

– Я раньше не видел нищих в