Фурцева - Леонид Млечин

— Вы могли бы подумать, что у нас кругом культ личности, — уверенно объяснял американцам Микоян. — Но это не так. Просто поскольку мы хорошо работаем, то нет оснований нас критиковать.

Фрол Козлов тоже ездил в США на открытие советской выставки в Нью-Йорке. В гостиничном номере собрались его помощники и охранники, поставили бутылку коньяка, распили ее. Козлов понюхал пустую бутылку и брезгливо сказал:

— Керосином пахнет. Заменить!

Известный переводчик Виктор Суходрев рассмеялся, вспомнив, что точно так же поступал и Микоян:

— Фрол Романович, да ведь это любимая присказка Анастаса Ивановича.

Козлов мрачно посмотрел на Суходрева:

— При чем здесь Микояшка? У него и шутки армянские.

Товарищи по президиуму ЦК недолюбливали и побаивались Козлова. А Хрущева вполне устраивало стремление Фрола Романовича взять на себя все текущие дела, Козлова радовали частые поездки Хрущева по стране и миру. Козлов сыграл решающую роль в подавлении мятежа в Новочеркасске. Он приказал стрелять в толпу.

«Прозрачные глаза, завитые волосы, холеное лицо и ледяной взгляд» — таким его увидел кинорежиссер Михаил Ильич Ромм.

В отсутствие Никиты Сергеевича Фрол Романович оставался хозяином на Старой площади и, возможно, со временем претендовал бы на роль преемника. Во всяком случае журнал «Тайм» вышел с фотографией Козлова на обложке: писали о нем как о будущем руководителе Советского Союза. Фрол Романович, высокий, статный, хорошо смотрелся на трибуне. Но человек предполагает, а судьба располагает. 11 апреля 1963 года Козлова сразил тяжелый инсульт, одним из последствий которого стал левосторонний паралич.

Сын Никиты Сергеевича описал, как отец поехал навестить больного товарища:

«Козлов полулежал на подоткнутых подушках, бледное лицо отсвечивало желтизной. Когда мы вошли, он узнал отца, попытался сдвинуться с места, заговорить, но речь была бессвязна. Впечатление он производил удручающее. Отец постоял возле него некоторое время, пытался ободрить, шутил в своей манере…»

— Работать сможет? — спросил Хрущев врачей.

Ему объяснили, что Фрол Романович останется полным инвалидом. Хрущев понял, что Козлов не вернется, но должности его не лишал, пожалел. Понимал, что и заботятся о члене президиума ЦК много лучше, и психологически уход на пенсию станет для больного новым ударом.

Сменщики Хрущева подобной сентиментальности не проявили. Разделавшись с Никитой Сергеевичем, 17 сентября 1964 года президиум ЦК постановил:

«Принимая во внимание настоятельные рекомендации лечащих т. Козлова Ф. Р. врачей, ввиду тяжелого и затяжного характера болезни и необходимости сохранения полного покоя, временно прекратить посылку т. Козлову текущих материалов, рассылаемых по Президиуму и Секретариату ЦК».

А через два месяца его отправили на пенсию.

Шестнадцатого ноября 1964 года на пленуме ЦК Брежнев завел речь о Козлове:

— Президиум ЦК КПСС уже не раз информировал пленум ЦК о состоянии здоровья товарища Козлова. Как вы знаете, заболевание явилось тяжелым и длительным и за последнее время изменений не произошло. Я прочту вам заключение о состоянии здоровья товарища Козлова, представленное в ЦК КПСС Четвертым главным управлением Министерства здравоохранения СССР: «11 апреля 1963 года у т. Козлова Ф. Р. внезапно наступило кровоизлияние в правое полушарие головного мозга с левосторонним параличом.

В процессе заболевания т. Козлов перенес инфаркт сердца и двустороннюю закупорку вен нижних конечностей. В настоящее время левая рука остается малоподвижной, нога имеет несколько больший объем движений, имеется стойкая потеря половины полей зрения. Также имеется понижение уровня психической деятельности. Тов. Козлов страдает гипертонической болезнью, склерозом сосудов мозга и сердца.

Тов. Козлов находится под постоянным наблюдением лечащего врача и профессора Шмитта, доцента Ткачева, академиков Лукомского и Василенко. Происшедшие изменения в организме являются необратимыми, трудоспособность утрачена стойко и соответствует инвалидности первой группы (нуждается в постоянном уходе)». Президиум ЦК КПСС обсудил этот вопрос и вносит на ваше рассмотрение предложение об освобождении т. Козлова Ф. Р. от обязанностей члена президиума ЦК КПСС и секретаря ЦК КПСС и следующий проект постановления:

«В связи с тяжелой болезнью, требующей длительного лечения, освободить т. Козлова Ф. Р. от обязанностей секретаря ЦК КПСС и члена президиума ЦК КПСС. Предоставить т. Козлову Ф. Р. отпуск для лечения».

Леонид Ильич добавил от себя:

— Я думаю, это — по-человечески. Действительно, он болен, мы по этой причине его и освобождаем. В партийном отношении, для партии, мы думаем, что этот проект правильный. Есть ли другие суждения или можно этот вопрос голосовать?

Других мнений не оказалось. Фурцева вместе с другими проголосовала «за»…

Что касается Фурцевой, Хрущев так и не сменил гнев на милость. Он выражал недовольство ее работой и в Министерстве культуры. На заседании президиума ЦК 26 июля 1962 года Никита Сергеевич развивал одну из своих любимых идей — в стране перепроизводство артистов. Театральные вузы вообще не нужны, нужно в артисты отбирать талантливых людей через самодеятельность.

— Но кто этим занимается? — негодовал Хрущев. — Министерство культуры? Нет. Там руководство недостаточно квалифицированное. Секретариату ЦК надо с этим разобраться.

Это поручение не сулило Фурцевой ничего хорошего. Но у Хрущева руки не дошли до кадровых перемен в Министерстве культуры. Вообще говоря, в ходе децентрализации управления зашла речь и о ликвидации союзного министерства. В этом и заключалась задуманная Хрущевым реформа управления — замена отраслевого принципа территориальным. Никита Сергеевич старался упразднить как можно больше министерств и передать рычаги управления на места.

На заседании президиума ЦК 25 апреля 1963 года говорили об улучшении организационного руководства вопросами культуры. Хрущев выразил неудовольствие неуправляемостью кинематографией:

— Вот мы критикуем кино. Так, в аппарате ЦК людей, которые занимаются вопросами кино, всего двое… В Министерстве культуры аппарат, видимо, большой, но не способен, не может управлять. Это так?

— Справку можно дать? — спросила Фурцева.

— Пожалуйста.

— Когда было Министерство кинематографии, было девятьсот семьдесят человек, — объяснила Фурцева, — делали девять картин в год. А вот весь аппарат, который в союзном министерстве занимался — и художественными фильмами, прокатом — это сто двенадцать человек…

— Помимо этого, — раздраженно продолжал Хрущев, — сложилось и понятие какой-то «оттепели» — это ловко этот «жулик» подбросил, Эренбург, поэтому люди при «оттепели» стали не вникать в это дело. Теперь радио. Я не знаю, сколько людей поставлено у нас заниматься радио?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});