Черный человек - Василий Головачев

– Не надо амбиций, Милослав. Ведь вы прекрасно понимаете, что две шпаги в одних ножнах не живут. Погранслужба – сектор Даль-разведки, служба безопасности – епархия УАСС. У нас разные цели и задачи.

– Цель у нас одна, – все так же бесстрастно произнес Торопов, – безопасность человеческих коллективов.

Боянова покачала головой:

– Мы входим в систему защиты человека и человечества с разным историческим и социальным багажом. Но не будем дискутировать, не место и не время. Я понимаю, вас задели конфликты между нашими и вашими представителями в Горловине, но это уже вина конкретных людей, а не самих служб. К этому вопросу мы еще вернемся. Итак, Горловина. Мы, люди, сможем остановить ее сжатие в «струну»?

– Нет, – покачал головой Шевчук. – Скудость знаний о структурных механизмах регуляции «серой дыры» Стражем Горловины, об уровнях ее организованности и энергетике не дает ученым возможности даже рассчитать последствия «схлопывания», говорить же о каком-то управлении этим процессом вообще не приходится: в Горловине реализуются законы не нашей физики и метрики, не евклидовой, во всяком случае. Чего стоит, например, такой эффект, как фединг[68] ТФ-связи. Даже метро начинает давать сбои!

– «Серая дыра» умирает от старости, – заметил председатель СЭКОНа, – это один из самых древних объектов нашей Вселенной, если вообще не самый древний. К тому же процесс ее «схлопывания» полностью соответствует теории катастроф[69]. – Ландсберг был физиком и совмещал профессию по интересам с профессией по социальной необходимости, и неизвестно, что ему нравится больше.

– Возможно, – сказал Торопов. – Похоже, наш уважаемый эксперт Ромашин прав: маатане начинают глобальную эвакуацию. Надо поторопиться со своей.

– А если они так взволновались, то в нашей Галактике, а может быть, и во всем метагалактическом домене, который мы ничтоже сумняшеся назвали Вселенной, нет больше сохранившихся с начала Большого Взрыва «серых дыр».

Молчание в кабинете длилось несколько минут. Потом Боянова надела эмкан связи с Умником, инком отдела, остальные сделали то же самое: предстояло сформулировать решение и распределить конкретные задачи.

– Лирика закончена, коллеги.

– Наверное, не совсем, – проговорил Шевчук с ноткой сомнения. – По сообщению наблюдателей с «Эдипа-2», час назад орилоун на Маате, их единственная станция метро, исчез. А может быть, и взорвался. На том месте наличествует приличная воронка, и над ней до сих пор в колоссальном столбе светится воздух.

Снова кабинетом завладела тишина. Боянова повела короткий мысленный диалог с Умником, покачала головой.

– Есть такое сообщение, попало в разряд несрочных. И что это означает, Алекс?

– Не знаю.

Торопов поморщился.

– Если уж безопасность не знает…

Шевчук вдруг медленно встал, глядя перед собой отсутствующим взором.

– На Орилоухе ведь тоже стали взрываться старые орилоуны…

– Ну и что? Не вижу связи.

– Таймыр…

– Что?!

– Орилоун на Таймыре. А если и он попытается?..

– «Три семерки» в эфир! – проговорила Боянова в ответ.

Ромашин задумчиво смотрел на озеро сверху, сквозь прозрачный борт пинасса, потом перевел взгляд на громадный котлован, в котором красовался очищенный от торфа, глины, песка и грязи Таймырский орилоун. Котлован постоянно заплывал подпочвенными водами, вернее, коричневой жижей, и техника откачки работала вовсю. Людей в котловане на самом орилоуне видно не было: отдел безопасности сыграл тревогу, и район озера был объявлен зоной непрогнозируемого риска. Исследователи заперлись по бункерам, изучая орилоуна дистанционно, с помощью автоматов.

– «Софии храм передо мной блистал, чаруя всей громадой драгоценной»[70], – продекламировал спутник Ромашина, оставаясь сонно-невозмутимым.

Игнат покосился на его глыбистые плечи, хмыкнул.

– На храм он похож только издали, а вблизи это разрушающийся от старости замок, вернее, старинный многоэтажный панельный дом. Как вам его форма?

– «Чтобы описать сие сооружение, я бы отдал червонный без досады»[71], – снова негромко произнес сосед, демонстрируя хорошую начитанность и память. Говорил он таким гулким, внутренним, чуть ли не «подземным» басом, что Ромашину казалось, будто у него от этого голоса резонируют кости черепа.

Спутником эксперта был Аристарх Железовский, биоматематик из ксеноцентра Даль-разведки, согласившийся помочь Ромашину решить личную проблему. То, что эта проблема называлась «поиск Шаламова», математик еще не знал.

Колоритная фигура, подумал Ромашин мимолетно. Несколько рисуется, да и мышц нарастил больше, чем требуется, однако в рекомендациях Грехова и Доброгнева сомневаться не приходится. Обычно ученые затрудняются отвечать, почему их интересует та или иная проблема. Что заинтересовало Аристарха? Ответит ли он, если спросить напрямик? Что ж, посмотрим его в деле… если не откажется. Впрочем, не отказал же он Мальгину…

Железовский вдруг ухмыльнулся – улыбка преобразила его скульптурное, каменно-неподвижное лицо в лицо доброго великана из детской сказки, – бросил взгляд на Ромашина, и тому показалось, что в голове его кто-то прошептал: «Не волнуйтесь, не откажусь».

Игнат мотнул головой, наваждение прошло. Но сомнение осталось. Он готов был поклясться, что Железовский передал ему свою мысль без всякой пси-рации.

– Этот орилоун – реализация эллиптической функции Якоби в многомерном континууме, – сказал Железовский, доставая бинокль. – Но много дислокационных нарушений. Могу посчитать, сколько он продержится до схлопывания.

– Что? – поразился Ромашин. – Вы можете… какого схлопывания?

– Я работаю в ксенологическом центре, – снова слегка улыбнулся Железовский, – и знаю все об орилоунах, «черных людях»… о Горловине. О Данииле Шаламове. И чтобы не возникало вопросов в будущем: я работаю с вами по Даниилу до тех пор, пока это мне интересно.

– Откуда вы… откуда вы взяли, что работать придется по Шаламову?

Математик прижал окуляры бинокля к глазам и превратился в статую Геракла, выбирающего цель для охоты. Все позы Аристарха были настолько скульптурными, что на ум невольно шли сравнения из древних сказаний и легенд о богах и героях.

– Интуиция, – ответил наконец Железовский своим потрясающим басом, в котором прозвучали нотки насмешливости и превосходства. – Подойдите к нему поближе.

– Не пустят, – очнулся от транса Ромашин, но команду автопилоту дал.

Пинасс плавно заскользил к громаде орилоуна, и тотчас же впереди возникло в воздухе алое светящееся кольцо, перечеркнутое таким же крестом. Их просили остановиться. Затем по рации пришел запрос: кто и по какому поводу пытается проникнуть в зону риска?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});