Ведьмак из Большого Киева - Владимир Васильев

Родители мальчишки чуть с ума не сошли, выспрашивая, где тот взял настоящую московскую шоколадку — таких в Снеженске-4 никто не видел шесть десятилетий. Когда несчастный пацан, размазывая сопли, в сотый раз повторял перед Сейдхе и старостами кварталов историю с проходом шлюза и добрым дядей Рот Фронтом, ему, естественно, не верили. Пока Сейдхе не предложил провести его через коридор шлюза еще разок. Тут в плач ударилась мать — детям заказывали даже приближаться к пропускным пунктам, хотя, бывало, ребятня игралась неподалеку. Просто любой житель Снеженска-4 с младых ногтей привык, что за периметром нет НИЧЕГО. Вообще. Периметр — это граница. Его бессмысленно даже пытаться преодолеть. Убежденность родителей волей-неволей передавалась детям, и хоть они и осмеливались нарушать запреты, очень часто шастая у самых пропускных пунктов, наружу никто не пытался выйти на памяти нынешних территориалов ни единого раза.

До случая с шоколадкой.

Техника Сейдхе поддержали все старосты. Голосящую мать скрутили; отец, стиснув зубы, покорился сам. Пацана-экспериментатора привели к Одинцовскому шлюзу, и на глазах у нескольких десятков живых тот без всякого ущерба для себя вышел за периметр. И вернулся.

Тогда Сейдхе распорядился привести снеженского дурачка, полуорка Чкудаха, обыкновенно околачивающегося у единственной бани.

Привели.

— Видишь? — спросил Сейдхе, поднося к носу полуорка злополучную шоколадку.

Чкудах часто-часто закивал, не сводя глаз с яркой обертки.

— Хочешь? — еще жестче спросил Сейдхе.

Чкудах пустил слюни.

— Бери, — разрешил эльф и расчетливым движением швырнул шоколадку наружу. Через пункт.

Чкудах сунулся в узкий коридорчик шлюза и осел на самой его середине. Когда его баграми втянули назад, никто не сомневался, что полуорк мертв.

Вспыхнувшая было надежда, что охранные машины периметра уснули, враз погасла.

И тогда Сейдхе вторично погнал через шлюз ребенка. Мать лишилась сознания, отец сделался белым, как мелованная бумага.

Пацан принес шоколадку и снова остался жив.

Сейдхе поразмышлял минут пять и приказал привести еще пятерых детей. Сирот. Четверых мальчишек и девочку: двух людей, черного орка, хольфинга и вирга-метиса от четырех до пятнадцати лет. Всех без исключения шлюз пропустил.

— Что ж… — грустно сказал Сейдхе, окидывая взглядом толпу территориалов. — Осталось только доказать, что взрослых шлюз по-прежнему убивает.

И направился к входу в узкий коридорчик.

Эльфа похоронили в этот же день. В этот же день выбрали нового Техника. И принялись размышлять — как может помочь территории неожиданное знание.

Во-первых, дети были слишком малы, чтобы осознанно помочь. Даже старшие из них — тридцатилетние эльфы — мало отличались от пятилетних людей. И по силе, и по сообразительности. Долгоживущие медленно взрослеют. Дети людей успевают обогнать приятелей по играм несколько раз, прежде чем становятся взрослыми. Но не в возрасте дело — дело в том, что добраться до ближайшего склада и доставить хоть что-нибудь в состоянии только взрослый живой. В самом деле, даже если добредет пятилетний карапуз-человек или орк-двадцатилетка до склада, сколько он в состоянии с собой унести? Банку консервов? Да он игрушку скорее ухватит или кулек с печеньем. А ведь на склад еще нужно попасть, открыть замки… Плюс вокруг может ошиваться какая угодно шваль, безразлично — вооруженная или нет. Против малышей и прыщавый подросток — гигант. Так что дойти и отыскать то, что нужно, — еще полдела. Нужно еще вернуться.

Задача казалась неразрешимой.

Разрешилась она еще спустя несколько лет, когда население Снеженска-4 сократилось вдвое. Прирост ресурсов территории падал и падал, и стало очевидным, что скоро Снеженск-4 опустеет.

Именно в этот момент Техник сумел понять одну из ключевых формул снеженского комбината и открыл секрет синтеза сырья — вещества, которое высоко ценилось как в Большом Киеве, так и в Большой Москве. Для синтеза требовалось оборудование — а оно в лабораториях комбината имелось — и особые камешки. Камешки можно было собирать в пределах периметра; но Техник сразу понял, что надолго их запаса не хватит.

Первые же опыты увенчались успехом, сырье было синтезировано. Немедленно связались с Москвой и заключили первую сделку: несколько прирученных грузовиков примчались к площадке перед Степинским шлюзом и чуть ли не весь световой день москвичи и территориалы перетаскивали на позаимствованных из клуба шторах груды консервов и банок с соленьями, пакеты с галетами и переносные источники техники для портативных приборов.

За год синтез съел все камешки на территории. Подчистую. Тогда-то и вспомнили о способности детей проходить через шлюзы. И пошло: поисковые группы из малышей шастали вокруг территории и помалу стаскивали внутрь заветные камешки. Дети, сущие несмышленыши и карапузы, в одночасье сделались спасением Снеженска-4.

Целых двенадцать лет все шло как по маслу: Снеженск-4 наладил обмен и с Большим Киевом, и с Большим Минском, а как-то раз появились даже усатые кавказцы с совершенно неимоверным количеством мандаринов в картонных ящиках.

Пока не очнулся Рип.

Никто уже не помнил, почему Рипа назвали Рипом. Никто и не пытался вспомнить. Рип являлся скорее всего боевым мнемороботом, но понимал это единственный живой в Снеженске-4 — Техник.

Пропал ребенок, причем не ходивший в этот день за периметр. Его искали в жилых районах и на комбинате, но тщетно. Вскоре пропал другой. Третий.

А спустя месяц дети рассказали, как из-за комбинатского цеха выскочил металлический паук и утянул эльфийку Майен куда-то в бетонные джунгли и переплетение арматурин. Остальные дети с визгом разбежались.

В первые месяцы взрослые паука-Рипа видели всего дважды, и оба раза днем. Сначала Рип появлялся лишь изредка, но потом стало ясно, что он растет и требует все больше и больше пищи. Дети стали пропадать прямо из жилищ; если взрослые пытались помешать — Рип их убивал.

На территорию наползла тень отчаяния. Взрослые не отпускали детей из жилищ; к пропускным пунктам водили под охраной и ждали до тех пор, пока они не вернутся. Но это не помогло: сначала Рип напал на возвращающихся со сбора детей, легко разогнал охрану и беспрепятственно утащил жертву. Потом попробовал нападать за пределами периметра, но по какой-то причине после первой же попытки отказался от этого. И продолжал разбойничать на территории.

Снеженцы пытались просить помощи у Москвы и Киева, но чем те могли помочь? Попытались устроить облаву своими силами — потеряли трех живых, а Рипа даже не оцарапали, хотя палили по нему в сотню стволов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});