Когда мы встретились (ЛП) - Шей Шталь

не убрал.

— Ты ее отпустил?

Кэмдин поворачивается и вздыхает.

— Он тупица.

Сев, которая все еще сидит на стойке в съехавшей с головы черной короне, протягивает Моргану свой надкусанный сэндвич.

— Я приготовила тебе поесть.

Он улыбается, откусывает кусочек и, поперхнувшись, тут же возвращает его Сев.

— Что это?

— Не знаю, но это отвратительно, — она слезает со стойки. — Мне пора.

Морган смотрит ей в след, а потом поворачивается ко мне.

— Куда она идет?

— Наверное, сделать зелье, которое убьет меня и вернет Кейси, — бормочу я и, облокотившись на стойку, дергаю себя за волосы. — Она им нравится больше, чем я.

Морган фыркает и кладет в раковину промокшее полотенце.

— Она и мне нравится больше, чем ты.

— Мило, — хмыкаю я, готовый долбануться головой о бетонную стойку в надежде, что это меня вырубит, и мне не придется испытывать это нестерпимое режущее чувство в сердце и животе.

— Так почему ты ее отпустил? — спрашивает он, скрестив руки на груди.

— Зачем ты пришел?

Несколько минут он молча смотрит на меня. Морган знает меня лучше, чем кто-либо другой. Также он знает, почему я ее отпустил.

— Это должно было случиться.

— Должно было случиться? — фыркает Морган. — Ни хрена подобного. Это все равно, что сказать, что наш с Лилиан трах должен был случиться.

Я смотрю на него, гадая, к чему он клонит.

Морган на секунду замолкает, и на его лице отражаются раздумья. Он расцепляет сложенные на груди руки и, упершись ладонями в кухонную стойку, наклоняется ко мне.

— Я запрещал себе трогать Лил. Запрещал. Но потом понял, что мне не суждено быть с Карли. Она тоже это поняла. Теперь она беременна от какого-то другого парня, а до меня дошло, что то, чего я хотел, все это время было прямо у меня под носом. И я использую свой шанс с Лил, потому что больше не могу держаться от нее подальше. Я не проходил через то дерьмо, через которое прошел ты, и я знаю, что твое дерьмо оставило у тебя в сердце глубокие раны. Но Кейси…, — он замолкает, качая головой. В его голосе звучит решимость, как будто он пытается убедить меня отнестись к нему всерьез. — Эта девушка предначертана тебе судьбой. Ты никогда не смотрел так на Тару.

Морган прав. Я не смотрел. Я закрываю глаза, желая, чтобы он ушел, и мне больше не пришлось сталкиваться с реальностью. Я хочу свернуться рядом с бутылкой виски, и это бесит меня еще больше, потому что виски напоминает мне о Кейси.

Морган ударяет меня по локтю, и я смотрю на него.

— Я знаю, ты думаешь, что не можешь сохранить любовь, но сейчас послушай мудрые слова старшего брата. Ты можешь. Единственный человек, который мешает тебе поверить в любовь, которую ты испытываешь к Кейси, — это ты сам. На мой взгляд то, что из-за страха повторения истории ты не даешь себе увидеть то, что находится у тебя под носом, это все равно, что победа Тары. Она ушла, не оглянувшись, двигается дальше. Ты на том же самом месте, что и три года назад, крутишь колесами, боясь пустить их в ход.

Я вдыхаю, понимая, что он прав. Я боялся показать Кейси свои шрамы. Это не меняет того факта, что я не могу просить ее остаться. Я с ней так не поступлю.

35

Где-то есть место и для меня.

КЕЙСИ

Два дня за рулем, и я все еще в Техасе, но понятия не имею, в каком городе нахожусь. Я выехала на шоссе и помчалась, куда глаза глядят. Может быть, скоро я упаду в воду и обрету покой. Понятия не имею. Знаю только то, что Рапунцель влюбилась и нашла себя, так почему же я не могу?

Я так сильно плачу, что постоянно выворачиваю руль, и если буду продолжать в том же духе, то врежусь в какое-нибудь здание или меня остановят. От этой мысли я реву еще сильнее.

В этот момент мне звонит Лилиан. Я так быстро отвечаю на звонок, что можно подумать, что сама ей позвонила.

— Я идиотка! — кричу в трубку я, надеясь, что это действительно Лиллиан, а не кто-то другой. — О чем я думала? Найти себя. Ха. Кому нужно искать себя, кроме цыган? Я не цыганка. Я даже не люблю водить машину!

Лилиан молчит, и на мгновение я задумываюсь, что, возможно, она набрала мне случайно, и я только что болтала все это ее заднице. Но потом я слышу вздох и легкий смех.

— Разворачивайся и возвращайся. Он в отчаянье.

Я смахиваю со щек слезы.

— Что? Бэррон что-нибудь сказал?

— Ему и не надо. За весь день он на работе и слова не проронил, а потом рано ушел. Вот откуда я знаю, что с