Экранные поцелуи - Труди Пактер

— А она как?

Боб засмеялся:

— На твоем месте я бы не стал беспокоиться по поводу Жизель. У нее с Дэном все кончено. Думаю, теперь она ни слова не проронит о том, что случилось тогда.

Дэвид слушал с любопытством.

— Как давно она знакома с Гаррисоном?

— Около двенадцати лет.

Рэчел обвела глазами ресторанный зал. Тарелки с копченой семгой, маленькими французскими бутербродами, пирожными… разноцветные воздушные шары… мужчины в черных костюмах, блестяще одетые женщины. Вот только одной нигде не видно — той, которую искали глаза Рэчел. Где же она? Не похоже это на Клаудиу — пропустить подобное событие.

Слова Боба прервали ее мысли:

— Ты, кажется, совсем перестала обращать на меня внимание.

— Нет. Я просто подумала: а где же Клаудиа?

Ему явно стало не по себе.

— Она плохо себя почувствовала и уехала домой без меня. — Он заметил немой вопрос в ее глазах и добавил: — Вообще-то мы поссорились.

Он раскрылся перед ней… Рэчел не смогла удержаться:

— Что-то разладилось в вашем семейном раю?

— Прекрати, Рэчел.

— Почему я должна прекратить?

— Потому что к тебе это не имеет никакого отношения.

Она ответила сладчайшей улыбкой:

— Наоборот, это имеет самое прямое отношение ко мне.

Его глаза потемнели. Она заметила суровые складки в углах рта. Раньше их не было.

— Перестань, Рэчел. Клаудиа сейчас сидит дома, потому что попыталась устроить мне скандал, а я не захотел этого терпеть. Если я не потерпел этого от нее, то уж, конечно, не потерплю и от тебя.

Рэчел почувствовала, как внутри безудержной волной поднимается гнев.

— А может, ты как раз этого и заслуживаешь, — произнесла она едва слышно.

— Нет, — ответил он с таким же ледяным спокойствием. — Я заслуживаю понимания и уважения.

Рэчел выпрямилась во весь рост, чуть отступила назад.

— А что ты сделал для того, чтобы заслужить это самое понимание и уважение? Врываешься в мою жизнь, потом исчезаешь, даешь обещания, которые не можешь сдержать. Женишься по минутной прихоти, а потом удивляешься, что ничего из этого не выходит.

— Кто говорит, что из моего брака ничего не вышло?

— Я говорю. И весь город говорит то же самое. Ты ведь живешь в таком городе, где все обсуждается, и жена твоя не из самых молчаливых.

— А ты недобрая сегодня, Рэчел.

— Да, я недобрая. А ты хоть имеешь представление о том, что мне пришлось вынести по твоей вине?

Он улыбнулся, но без всякого тепла.

— Судя по всему, ты прекрасно это перенесла, моя дорогая. Тедди Хэйгерти, как я слышал, очень внимателен. Ну а если он тебе надоест, готов поспорить, Ричард Робертс уже ждет за соседним углом, готовый на все.

Она подняла на него печальные глаза.

— Бедняга Ричард. Да что он такого сделал? Просто оказался рядом в тот момент, когда мне это было необходимо. Чего нельзя сказать о тебе. Как ты посмел подслушать наш разговор, а потом, когда тебе не понравилось то, что услышал, просто взял и ушел без единого слова! Тебя не интересовало, что я делала долгими одинокими ночами, без тебя. Вспомни, я ведь была совсем одна. И ужасно боялась премьеры. А ты появился, когда тебе этого захотелось, чтобы сказать: «Вычеркни последние месяцы из своей жизни. Сделай вид, будто их просто не было». Но они были, я сама этого хотела.

Наступила мертвая тишина. На мгновение Рэчел показалось, что он сейчас ее ударит. В этот момент Дэн Кейзер дотронулся до ее руки, так и сияя улыбкой:

— Ну как тебе роль звезды? Я слышал, Альберт Левинсон со студии «Фокс» уже строит какие-то планы.

Рэчел, похоже, не знала, что сказать.

— Я и понятия не имею… Как-то все это слишком быстро.

Кейзер ухмыльнулся, похлопал ее по руке.

— А кино — это вообще быстрый бизнес. Все здесь делается молниеносно… вчера. На тебя сейчас большой спрос, так что не зевай. Кто знает, что может случиться завтра. — Он взглянул на Боба. — Надеюсь, я не нарушил вашу беседу?

— Между нами все нарушено уже давно.

Рэчел провела рукой по глазам.

— Извините, но я, кажется, больше не могу. Пожалуй, поеду домой, спать.

Боб подошел ближе.

— Я тебя отвезу. Где ты остановилась?

Она ответила, что в «Беверли-Уилшир», и он повел ее к одному из лимузинов студии «Магнум», стоявших у входа в ресторан. Всю дорогу Рэчел молчала. Гнев ее улетучился, она ощущала лишь пустоту. Следующий шаг, если он вообще последует, должен сделать Боб.

Они подъехали к отелю. Боб повел ее в фойе. Ждал, пока она брала ключи. Потом долго смотрел на нее. Рэчел в своей жизни видела его и рассерженным, и расстроенным. Но таким, как сейчас, — никогда. Обычно гладкие черные волосы растрепались, под глазом, как будто в спазме, дергалась мышца.

— Знаешь, по-моему, нам обоим не мешает выпить, — мягко произнесла она. — Сейчас только половина одиннадцатого. Поднимешься ко мне?

Он взял ее за руку, и они пошли к лифту. Напряжение исчезло. Они были как старые друзья, уставшие от долгого путешествия и не знающие, куда приведет их дорога.

Рэчел ввела его в длинную низкую гостиную своего номера. По старой привычке Боб сам подошел к бару, налил ей вина, себе — виски. Принес, поставил на столик перед диваном.

— Чего же ты хочешь? — спросил он. — Чего ты хочешь на самом деле?

Внезапно на нее снизошел мир. Она подняла на него глаза:

— Тебя.

Он сел рядом на длинный белый диван. Привлек ее к себе и поцеловал. Это был долгий поцелуй. Они заново открывали друг друга. Она ощущала его вкус, его такой знакомый запах. Она растворялась в его тепле.

Когда они оторвались друг от друга, слова были больше не нужны. Сердце гулко колотилось у нее в ушах. Он встал и повел ее в спальню. Осторожно и нежно начал раздевать.

— А ты? — прошептала Рэчел и стала развязывать на нем галстук.

Он остановил ее:

— Дай я сам.

Она закрыла ему рот поцелуем. А потом они лежали рядом, растворившись друг в друге.

Рэчел почти забыла, что это значит — любить. Теперь чувства снова возвращались к ней, и она полностью отдавалась этим чувствам. Окутала его своими волосами, обвилась ногами вокруг его тела и наконец приняла его в себя. Внутри вспыхнуло пламя, которое смело все годы разлуки, все, что их разделяло.

Потом они заснули, как когда-то, сжав друг друга в объятиях.

Когда Рэчел проснулась, он, не отрываясь, смотрел на нее.

— Что? — спросила она.

— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

— А как же Клаудиа?

— У нас с Клаудией давно все кончено. Хотя не думаю, что она с этим согласится.

— Почему?

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать Клаудиу. — Он приподнялся на подушке, закурил сигарету. — Знаешь, она ведь вышла за меня замуж не потому, что любила, а потому, что хотела мною владеть. Как платьем от Диора или виллой с бассейном. Только мною она хотела обладать еще больше, чем остальными вещами. Я был ее главным приобретением. Но я об этом не знал, пока не прожил с ней некоторое время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});