Экранные поцелуи - Труди Пактер

Клаудиа кинулась ему на шею.

— Ты такой добрый!

В следующую секунду она уже исчезла в спальне, чтобы привести себя в порядок. Боб знал, что на это уйдет не меньше часа и по прошествии этого часа она будет выглядеть той кинозвездой, той королевой, на которой он женился. Он почувствовал страшную усталость. Откинулся на кресле. По крайней мере, она сдержала слово — порвала билет члена Актерской гильдии, а он не связал свою судьбу с актрисой, для которой карьера была бы превыше всего. Однако при этой мысли он внезапно понял — его абсолютно не интересует, чем занимается Клаудиа и чем она живет.

В театре Рэчел ждала телеграмма. Ее доставили в плотном желтом конверте с многочисленными марками. Она была предельно краткой: «Срочно позвони по поводу номинации на „Оскара“. Дэн».

Рэчел вскрыла конверт в своей уборной. Ее сразу обдало жаром, даже голова закружилась. Кого выдвинули на «Оскара»? Весь фильм или одного из актеров?

На Новый год она уже видела объявления в рекламной газете. Все они заканчивались призывами к Американской академии голосовать за «Покинутых». Исходили они от студии «Магнум» и без всякой скромности претендовали на «Оскара» во всех номинациях, от лучшего режиссера до лучшей второстепенной роли. «Господи, — подумала Рэчел, — неужели и меня тоже выдвинули?»

Перспектива поездки в Лос-Анджелес всколыхнула в ней чувства, которые Рэчел считала давно забытыми. Она там неминуемо встретится с Бобом. С Бобом и Клаудией… Ну уж нет, она вполне может обойтись и без этого. Да, но как же тогда номинация?

Рэчел взглянула на часы. В Нью-Йорке час дня, значит, на побережье сейчас четыре. Позвонить и по крайней мере избавиться от сомнений.

Через пять минут Кейзер был на проводе.

— Привет, незнакомка! Сколько лет сколько зим. Ну, как там у вас дела?

Рэчел не стала тратить время на светскую болтовню.

— Кого выдвинули? Кого из нас выдвинули на премию?

Наступило короткое молчание.

— Успокойся, Рэчел. Выдвинули вас всех: Рика — на лучшего режиссера, Клаудиу — как лучшую актрису на заглавную роль и тебя — как лучшую на второстепенную роль. Поздравляю. Я горжусь тобой.

«Этого, вероятно, следовало ожидать», — подумала Рэчел. Фильм с самого начала имел бешеный успех. Публика так и ломилась в кинотеатры, везде стояли длинные очереди за билетами, и критики буквально захлебывались от восторга. Но чтобы сразу три номинации… это уж слишком.

— Да, это потрясающая новость. Ты, наверное, очень доволен.

— Доволен?! Да я на седьмом небе! Если дадут хотя бы одну премию, наши прибыли взлетят до небес, а мы уже и так прилично заработали на этом фильме. Но хватит обо мне. Кажется, весь мир уже знает, как я отношусь к этому фильму. Что скажешь, Рэчел? Как тебе в роли звезды?

Она рассмеялась:

— Никакая я не звезда. Разве что на Бродвее. Сомневаюсь, что в вашем сказочном городе кто-то еще помнит мою фамилию.

— Когда получишь премию, все узнают твою фамилию, можешь не сомневаться.

— А почему ты так уверен, что я ее получу? В кино я личность неизвестная. Любая другая киноактриса того же ранга гораздо более знаменита, чем я.

Теперь рассмеялся Дэн Кейзер. Его раскатистый смех донесся от Западного побережья до Нью-Йорка.

— Могу тебе сказать, почему я так уверен. Слухами земля полнится. В этом городе все только о тебе и говорят: продюсеры, режиссеры, агенты. Для них всех ты новая звезда. Неизвестная, которая явилась ниоткуда и завоевала мир. Рэчел, ты своего добилась.

Она не знала, что и думать. Не могла понять, что она чувствует. Конечно, это лестно, очень лестно. Для любой актрисы. А она, прежде всего актриса. Но не только. Она еще и женщина, и как женщине ей внезапно захотелось бежать от этой вновь обретенной славы. Что это говорил ей Боб при прощании? «Подожди, пока твое имя появится крупными буквами в заголовках газет. Подожди, пока тебя пригласят на Джонни Карсона. Тогда, возможно, весь мир покажется тебе иным».

Рэчел вздрогнула. Не нужен ей иной мир.

— Вы, наверное, хотите, чтобы я прилетела на церемонию вручения наград?

— Еще бы! А что, есть какие-то проблемы?

Рэчел вздохнула и решила попытаться выбросить Боба из головы.

— Да вроде нет. Конечно, я смогу приехать очень ненадолго. В театре меня заменят дублершей, но не больше чем на один вечер.

— А мне больше одного вечера и не нужно. Да, кстати, у тебя сейчас кто-нибудь есть?

«Тебе-то какое дело до этого», — подумала Рэчел.

— А что? — произнесла она вслух.

— Очень просто. Тебе понадобится сопровождающий. Ты же не захочешь появиться перед прессой и телекамерами в одиночестве. Может, хочешь привезти с собой кого-нибудь? Кого-то, кто тебе нравится…

Рэчел подумала о своих поклонниках и улыбнулась. Английский лорд, который больше интересуется оперой, чем ею, Рэчел. Сенатор, проводящий почти все свободное время в игорных домах Невады. Есть еще Тедди Хэйгерти.

— Нет, — решительно ответила она, — никто мне здесь не нравится. Но я могу привезти Десмонда Френча, если нужно.

Ей показалось, что на другом конце провода раздался вздох облегчения.

— Нет-нет, этого не нужно. Дэвид Прайс собирается приехать без жены. По-видимому, у них там что-то разладилось в семейной жизни. А мне совсем не улыбается, чтобы он появился на церемонии под руку с какой-нибудь шлюшкой. Короче говоря, если ты приедешь одна, я бы вас соединил на вечер.

— Считай, что твоя проблема решена. Я с удовольствием встречусь с Дэвидом. Столько времени прошло.

Рэчел положила трубку. Мысли снова вернулись к Бобу Делани. Он наверняка там будет. Вместе с ней, Клаудией. Рэчел вскинула голову. Она теперь тоже знаменитость. И хорошая актриса к тому же. Ей не составит труда убедить любого, что ей наплевать на Боба Делани. Даже его самого.

Клаудиа, у заднего окна своего трейлера, пристально всматривалась в поток машин. Все четыре полосы были заняты, машины двигались почти вплотную друг к другу, оглушая ее непрерывными гудками.

Еще полчаса… Через полчаса все начнется. Клаудиа в сотый раз проверила, хорошо ли все просматривается из другого окна, и осталась довольна. Отсюда, с передней площадки «Астра синема», где она припарковала свой передвижной домик, можно будет увидеть всех прибывающих на церемонию вручения наград Академии. Меньше чем через полчаса Клаудиа будет точно знать, в чем явятся Лиз Тейлор, Барбра Стрейзанд, Ванесса Редгрейв, Дайан Китон и Рэчел Келлер. Тогда она сможет действовать наверняка.

Она еще раз пробежала глазами перекладину с вешалками, занимавшую всю стену ее кондиционированного трейлера. Там висели четыре туалета — платье из фиолетовой тафты от Сен-Лорана, плотно облегающий расшитый бисером костюм от Келвина Клайна, платье из прозрачного шифона от Романо Гигли и скромное маленькое черное платье от Диора. Только увидев соперниц, сможет Клаудиа принять решение, какой из этих четырех туалетов выбрать для церемонии. Она ни минуты не сомневалась в том, что на этот раз получит премию за лучшую заглавную роль. И хотела, чтобы ее снимки, сделанные в тот момент, когда ей будут вручать «Оскара», появились на первых полосах всех газет мира. Поэтому-то она и взяла напрокат этот домик на колесах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});