Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем) - Александр Филоник

Бывали и досадные потери, причиной которых были неумелые действия экипажей. Однажды торпедный катер занимался постановкой мин в сильный шторм на небольшой, предельно допустимой глубине (около двадцати метров). Когда мина была уже на дне, из-за отхода волны слой воды оказался менее двадцати метров, произошел взрыв, и катер лишился кормы. На разборе Е.В.Левашов поинтересовался, какой смысл было ставить мины на такой глубине? Ответ: Хотели подорвать десантный корабль почти у берега, где мин обычно не ожидают. Е.В.Левашов: в этом случае противнику не останется ничего другого как высаживаться и драться. Совершенно нелепо выбыл из состава новенький тральщик, буквально за неделю до того переданный сдаточным экипажем. Во время учения, в ходе которого отрабатывалась задача «борьба за живучесть», в камбузе загорелась электроплита, и командир принял решение отключить электроэнергию, вследствие чего корабль оказался лишенным средств тушения и в буквальном смысле выгорал в течение нескольких часов. Адмирал Е.В.Левашов решил разобраться в случившемся на месте, и мы отправились в порт. Обгоревший тральщик стоял у причала, шла разгрузка боезапаса. Когда адмирал увидел, как матросы лихо швыряют через борт ленты с 30-и миллиметровыми снарядами, он немного задумался, а потом как бы про себя произнес: «Сейчас здесь будет катастрофа», и быстро отправился на поиски находившегося в порту адмирала Попова, советника зам. командующего флотом по тылу.

Бывали, правда случаи, что «Бог миловал». Вспоминаю, как на сыром причале лежал поврежденный кабель высокого напряжения, из которого в буквальном смысле сыпались искры. Рядом сновали матросы, многие из которых были босиком. «Вот что значит — верить в Аллаха», — пошутил один из наших специалистов, — «У нас бы давно кого-нибудь убило, а они ходят босиком и хоть бы что».

Нет необходимости говорить, какое внимание уделялось в Советской Армии политико-моральному состоянию войск. Когда же наши советники обратили внимание египтян на этот вопрос, то выяснилось, что в египетских вооруженных силах отсутствует специальное подразделение, которое должно заниматься политико-воспитательной работой. Египтяне также ощущали необходимость создания такого подразделения, и через некоторое время при штабе флота появился «Отдел моральной ориентации». Одним из первых его мероприятий стало проведение открытого опроса личного состава на предмет «ненависти к врагу». Результаты оказались весьма неожиданными, и потому они стали предметом специального обсуждения. Около 40 % процентов опрошенных открыто признавали, что они не испытывают «ненависти к врагу». Наши советники спросили командующего флотом адмирала Махмуда Фахми, чем можно объяснить этот факт, на что тот ответил, что в стране жило и продолжает жить много евреев, между ними и арабами всегда были нормальные отношения.

Иногда чувствовалась некоторая подавленность, даже обреченность, неверие в свои силы. «Я знаю, какие евреи хитрые, потому что у меня есть родственники-евреи», — говорил в беседе с адмиралом Левашовым один египетский офицер (как мне помнится, сотрудник разведотдела). «Ничего, — подбодрил его Левашов — Мы пришлем вам наших советских евреев, они вам помогут».

В самом конце 1969 г. в газетах появилось сообщение, что из французского порта Шербура угнано несколько ракетных катеров, построенных по заказу Израиля, но задержанных там, поскольку французское правительство ввело эмбарго на поставку оружия участникам ближневосточного конфликта. Вместе с тем, было непонятно, каким образом катера смогли беспрепятственно пройти Гибралтар и почему они не были перехвачены французскими ВМС в Средиземном море и т. д. Предварительные расчеты показывали, что у египтян было достаточно времени для перехвата. Поскольку они не были вооружены, то наши советники предлагали захватить их в качестве трофея. Насколько я помню, первым рубежом перехвата был определен Тунисский пролив, куда был срочно послан эсминец и еще несколько судов, замаскированных под гражданские. Однако не успели они дойти до места предполагаемого перехвата, как выяснилось, что в паровой котел эсминца стала поступать соленая морская вода (вместо опресненной), и его срочно нужно было возвращать на базу и ставить на длительный ремонт. Оставался еще один шанс, а именно — выслать на перехват ракетные катера, базирующиеся в Порт-Саиде. Хорошо помню, что этот вопрос обсуждался у командующего флотом в первой половине дня в обстановке строгой секретности. Но не зря английские генералы Александер и Монтгомери, воевавшие с итальянцами и немцами в Северной Африке, при планировании операций исходили из того, что в Каире (и, как выяснилось, в Александрии) секреты держатся 5 часов. Вечером того же дня, мы с приятелем отправились на базар — это был самый канун Нового, 1970 года — и своими ушами слышали, как один мясник говорил другому, что навстречу израильским катерам из Порт-Саида посланы египетские. В тот же вечер мы узнали из выпуска новостей, что катера прибыли в израильский порт Хайфа, и, таким образом, операция по перехвату не состоялась. Столь неожиданно быстрый переход объясняли впоследствии тем, что в этот период дует сильный западный ветер, волна била в корму израильским катерам, поэтому их реальная скорость составила примерно 24 узла, а не 18, как предполагалось.

Когда вспоминаешь Александрию того времени, нельзя не сказать доброго слова о Советской средиземноморской эскадре, где советские люди были всегда желанными гостями. Мы, «старожилы Александрии», в свою очередь рады были показать нашим морякам этот замечательный город, сохранивший следы разных эпох и цивилизаций. Хорошо помню, с какой радостью мы узнали однажды, что на одном из кораблей эскадры в Александрию прибыли бывшие советники Малкин и Тюник, которым египетские моряки устроили теплый прием. Надо сказать, что на зависть соотечественникам, работавшим в других городах, нам не приходилось скучать по черному хлебу, селедке и прочим традиционным деликатесам, поскольку на кораблях выпекали такой вкусный хлеб, который не найти ни в одной городской булочной. И среди египетских офицеров этот хлеб считался лучшим подарком. Посещая корабли, невольно приходили на память слова одного из героев Ж.Верна, что «моря не разъединяют, а соединяют материки и народы». Некоторые советники отправляли домой весьма крупные посылки, пользуясь тем, что военные корабли не подвергались таможенному досмотру.

По-разному сложилась дальнейшая судьба советников и переводчиков. После смерти президента Г.А. Насера большая часть советских военных специалистов покинула Египет, соответственно образовался и избыток переводческих кадров, так, мой приятель Ю. Азизов из Баку стал преподавать слесарное дело, хотя москвичам, конечно, было найти работу намного легче. Несмотря на разницу в возрасте между советниками и переводчиками складывались очень теплые дружеские отношения. С большой благодарностью до сих пор вспоминаю прекрасного специалиста своего дела, отвечавшего за снабжение топливом средиземноморской эскадры, участника битвы на Курской дуге Муравьева Петра Васильевича и его жену Нину Михайловну, окруживших меня поистине родительской заботой. Насколько мне известно, многие, особенно молодые офицеры, успешно продолжили службу на Родине. Замечательный спортсмен Валентин» Иванов, выступавший в спарринге с легендарным боксером Валерием Попенченко, стал командиром атомной подлодки. Были, к сожалению, и другие примеры. Сменивший Б.В. Сутягина на посту советника командующего флотом молодой адмирал Голото говорил, что после всей нервотрепки, которую он пережил в последние месяцы службы в Египте, он мечтал бы устроиться на спокойную должность военпреда на Николаевском судостроительном заводе. Конечно, в работе советников были недостатки, и весьма серьезные, однако представляется, что в отношении многих из них была допущена несправедливость, ибо они делали все, что было в их силах. Их можно упрекнуть в «недипломатичности», порой в излишней жесткости и даже грубости, но не в отсутствии компетентности или недобросовестности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});